Ученик шиноби 8. Возвращение (СИ) - Роман Романович
— Тогда мы в тупике, — Гроза развалилась в кресле.
— Где выход — знаете.
— Кажется, ты не понял. Отсюда я уйду только с Тамарой и Спартанцем. Сам он не захочет пойти, придётся увести силой. Так что давай, — покрутила женщина рукой, — Нападай. Так и быть, позволю тебе ударить первым.
— Не советую, — угрюмо заметил Люций и всё же потянулся к налитой выпивке.
Сделав пару глотков, он тоже развалился в кресле и вытянул ноги.
— Да вы в край обнаглели, — то ли возмутился, то ли восхитился Такен.
— Это не наглость, а всего-навсего понимание раскладов, — ответила Мария.
— Тем не менее, зная твоего мужа и то, что он не отступится, я не могу позволить вам здесь оставаться, — уже без былых эмоций ответил Такен.
— Понимаю, — покивала Мария. — В этот раз отступится. Да, Люц? — повернулась она к мужу и протянула: — Люци-и-й.
— Поговорим позже, — сухо ответил он.
— Как скажешь, — сдулась она. — Такен, предлагаю отложить нашу милую беседу. Мы устали. Хотим отдохнуть. Поговорить с дочерью…
Мария повернула голову, активировала глаза и посмотрела, где там Тамара, не проснулась ли.
То, что она там увидела, повергло её в шок.
Тамара стояла в комнате Спартанца. Тот же, со спущенными штанами, сидел под рыжей девкой. Тоже наполовину голой.
Первая мысль Грозы — этот мелкий паршивец потащил в койку сразу двоих. Вторая мысль — что не все отростки ему нужны для похода к Истоку.
— Мари? — занервничал Такен, да и Люций насторожился, когда она замерла с расширившимися глазами и открытым ртом.
В этот момент Тамара выскочила из комнаты и, поняв, что происходит, Гроза выдохнула.
— Вот кобель! — выдала она.
— Кто? — нахмурился Такен.
— Спартанец, мать его! Кобелина! Все вы мужики одинаковые! Всё, — поднялась она. — Я иду искать ванну, и не дай боги, кто-то её мне не предоставит. Психану.
— Чего это она? — спросил Такен у Люция, когда женщина выскочила во двор.
Тот обеспокоенно пожал плечами.
* * *
— Погоди, — остановил я Пушку, когда та собралась сбежать.
— Спар, неловко как-то, — смутилась та. — Нас и так не погладят за такое!
— Не беспокойся, не пропадем. У меня подарок для тебя. Смотреть будешь?
— Конечно! — сразу сменила она настрой.
— Так держи! — улыбнулся я.
И достал из кольца четыре подарка. Первый — артефактная пушка. Оружие, в смысле. Работающее на пару, но с применением артефактов. Стреляет дальше, не греется, точная, двойной запас боекомплекта. Но главное — выглядит прям круто, необычно и элитно.
По резкому вдоху, по маниакальному блеску в глазах, по жадно протянутым ручкам я понял, что рыжая как минимум рада. А как максимум — запрыгнет на меня ещё разок, прямо сейчас, не спрашивая чье-либо мнения.
Иначе говоря, подарок зашёл.
— А это, — повысил я голос, не надеясь, что меня услышат, и выдал следующий подарок: — Пространственное малое кольцо. Размер не самый большой, но и так большое подспорье. Ну а это — просто запас нижнего белья, указал я на толстый сверток. Тут и для души, и практичное.
— Спар, ты лучший! — полезла рыжая обниматься.
— Хватай и беги. А то перед парнями неудобно. Они коридор сторожат.
— Извращенцы, — фыркнула она.
Но спорить не стала, быстро прибралась за нами (прощай одеяло, его теперь придётся сжечь), забрала подарки и смылась.
— Смотрите, что он мне подарил! — донеслось довольное из коридора. — А чего так смотрите? Напридумывали себе всякого! Извращенцы!
Одеяло, которое не меняли с моего ухода, я затолкал под кровать ногой, тихо посмеиваясь, пока парни не зашли.
— Ну Спар! — вошёл в комнату Шупа.
— Для вас у меня тоже подарки есть.
— Надеюсь, не такие, — выделил последнее слово Шупа и заржал, вместе с Версом и Тимом.
* * *
Не став задерживаться в кабинете Такена, Люций отправился за женой.
— Что это было? — потребовал он ответа, догнав Марию уже в той комнате, где они остановились в прошлый раз.
— Наш ушлый парнишка рыжую завалил. А Тамара это увидела, — пояснила Гроза. — Я подумал, что он и её, того… Ну, ты понял.
— Э-э, — выдал глубокомысленно Люций. — Я про другое! — опомнился он.
— Люц, дорогой, — Мария подошла к нему и провела рукой по щеке. — Скажи, ты правда хочешь поссориться с Такеном? Которого можно назвать нашим последним другом, да и то с большой натяжкой, в первую очередь из-за нас самих? Я вот не хочу. Тем более, лучше варианта всё равно нет. Поэтому ответь. Правда хочешь? Так давай устроим бойню. Прямо сейчас он не ожидает удара, быстро всех накажем, прихватим Тамару, Спара вырубим и свалим.
— Щенок разбил тебе лицо! — выдал Люций гневно. — Пошёл против нас! Наплевал на всё, что мы для него сделали!
— Успокойся, — попросила Мария. — Ты видел его глаза? Он нас обманул. Ещё тогда, когда говорил, что получил. Думаю, его способность завязана на защиту тех, кто дорог. Понимаешь? Он не мог отступить. Иначе бы потерял зрение.
— Это его не оправдывает, — упрямо ответил Люций.
— Поэтому я и спрашиваю, насколько ты готов отказаться от своих попоек с Такеном, окончательно превратиться в одиночек и вступить на совсем уж темный путь, на котором у нас куда меньше шансов победить.
— Если потребуется, я готов, — проговорил Люций упрямо.
— Я не сомневаюсь, — мягко ответила Гроза. — Но этого и не требуется.
— Не понимаю тебя. Ты так легко оставишь это? Спустишь ему с рук?
— Да, — просто ответила Мария.
Люций наградил её настолько скептическим взглядом, что женщина рассмеялась.
— Да брось. Он же прямо как я в молодости. Помнится, после первого нашего знакомства ты назвал меня отбитой на голову стервой. После чего я разбила тебе лицо и сломала руку. А Такен, чтобы его дружок сильно не грустил, дотащил его… Мм… Дай припомнить… До борделя. Чтобы утопить в пойле и разврате печаль от того, что тебя побила девчонка.
— Ну… — смутился Люций. — Было дело. Но я всё равно считаю, что такое нельзя спускать с рук.
— А почему нет? — спросила Мария и заглянула мужу в глаза.
— Нет, я решительно не понимаю, что с тобой. Что за бред про схожесть с тобой? Что за милосердие?
— Это тот редкий случай, когда у меня нет скрытых мотивов. Просто тогда, когда тебя ранили… — опустила она взгляд. — Я по-настоящему испугалась. А Спар, между прочим, помогал тебя вытащить и жизни нам спас. Поэтому прости дурака. Не губить же такой талант.
Люц дернул подбородком, уже не чувствуя былой уверенности.
— Лучше объясни мне, почему
