ЧОП "ЗАРЯ". Книга пятая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович jk57
— Императора не видел, но есть поселение. Что-то типа распределительного или административного центра, — я выудил из памяти фобоса максимум воспоминаний о поселении — дома, карту на стене в окне местного главного. — Но информация там должна быть. Гидеон, ты знаешь, что-то на Су? Где-то за рекой, и там дуб еще такой, из трех стволов?
— Сушково, скорее всего. Так себе место, всегда с гнильцой было, — кивнул священник. — Поехали.
— Подожди, — я оглянулся на трупы, — Надо бы похоронить и освободить.
— Оставь, — Гидеон тронул моторку. — Им не поможет, а нас выдаст.
— Может, все-таки запалим здесь все? Явно же место под новый разрыв прикармливают.
— Поехали, говорю, — Гидеон отмахнулся. — И полынь лучше не тратить, неизвестно что нас впереди ждет.
Я рассказал про вороньи гнезда и систему слежения Грешников, но священник лишь пожал плечами. Утром видно будет, а сейчас искать ворон на черном небе такое себе занятие. Тронулись.
«Буханка» послушно и довольно тихо набрала обороты и вышла на некий оптимальный баланс между шумом, скоростью и маневренностью на ночной дороге. Минут через пятнадцать Гидеон резко сбросил скорость и задом въехал в чащу у дороги. Заглушил двигатель и высунул ружье в окно. Я вышел и присел рядом за толстое дерево, готовый в любой момент открыть огонь из «шмайсера».
Сначала тишина, я даже подумал, что Гидеон ошибся. Но потом донесся негромкий перестук копыт и лошадиное ржание.
«…а вот и кавалерия…» — прошептал Муха.
«…будем изымать или просто полюбуемся?» — спросил профессор: «…если что, то я не особо их люблю. Упал как-то в детстве…»
«…это, в принципе, многое объясняет…» — хихикнул Муха и собирался еще что-то сказать, но притих — всадники были уже рядом.
Топот был такой, словно там табун целый несется. Какая-то нереальная скорость, скорее всего, усиленная магией. В просвете между деревьев появились и тут же, чуть ли не как вагоны скоростного поезда, со свистом скрылись с другой стороны. Одна, две, пять, десять — поток слился в одно темное пятно с редкими просветами между всадниками. Лошади дышали тяжело и громко, но еще громче дышал кто-то из всадников.
Свистящий хрип, которому бы позавидовал любой астматик (при условии, что у астматиков есть конкурс на самый страшный хрип), с легкостью глушил не только тяжелые вздохи лошадей, но и грохот, который шел от вибрирующей земли.
Мне кажется, я его заметил — высокий горбатый Грешник, который скакал в середине отряда. На голове и плечах у него была накидка из перьев, а к седлу приторочено несколько клеток из прутьев. Внутри которых болтались вороньи тушки.
«…они еще и мертвые что ли?» — поморщился Муха: «…валить надо этого пернатого…»
«…живые, оглушенные просто…но на счет валить, поддерживаю…» — это уже профессор.
Согласен, что надо. Лучше сейчас, чем когда он нас выследит своими волшебными дронами.
Я начал вставать, надо было уже менять позицию, очередью сбоку уже не положить, так хоть с тыла расстрелять. Блин, упустили мы засаду! Я вскинул «шмайсер», сделал шаг вперед и тут же присел обратно. На спинах всадников появился свет автомобильных фар. Я отступил в тень дерева и начал смотреть на вторую часть процессии. Три полуторки и шаробан, то бишь автобус. Все битком, все при оружии.
«…многовато что-то их тут…» — задумчиво протянул Муха: «…по-хорошему этих тоже надо валить…»
«…слетаются на горящую церковь, как мухи на то самое…» — хихикнул профессор.
«…эх старый, раньше я бы обиделся, но сейчас не буду. Грешно обижаться на ушибленных. И прости меня за былое, я же не знал, что тебя уронили…» — спокойным тоном, будто с ребенком разговаривает произнес Муха: «…Матвей, валить будем? А то и этих сейчас упустим…»
— Валить мы будем сами, как только пыль за ними осядет. И тихо уже, а то что-то кровожадные стали чересчур.
«…так мы же для общего дела…» — начал было профессор, но осекся, почувствовав энергетическое давление от меня.
Не стали никого валить. Наоборот, зажались за деревьями, как хоббиты от назгулов, мысленно призывая Грешников не смотреть по сторонам. Прошла и третья часть — еще две моторки с пятью мотоциклистами. Со всей округи, похоже, съезжаются на наш церковный факел. А потом будут все прочесывать, чтобы нас найти.
Гидеон также придерживался мысли, что валить надо именно нам, и как только на дороге перестали мелькать отсветы фар, а шум моторов стал едва различим, выехал на дорогу. Проехал по ней еще метров триста, а потом свернул на едва заметную тропинку. Вполне ровную, но настолько узкую, что ветки деревьев постоянно скреблись по кузову и пытались протиснуться сквозь решетки на окнах.
Я, как мог, маскировал следы. Направлял силу Ларса, чтобы где-то спрятать сломанные ветки, которые можно заметить издалека, а где-то, наоборот, прокладывал новые просеки. Дорога то расширялась, то полностью исчезала, и «буханка», переваливаясь через кочки и объезжая поваленные деревья медленно, но упорно прокладывала себе новый путь.
Потом стало легче, Гидеон хоть и завез нас в самую глушь, но глушь пошла уже цивилизованная. Мы проехали мимо заброшенного охотничьего домика, выехали к старому хутору, но обогнули его по широкой дуге. В окне одной из избушек горел тусклый свет. Потом снова пошла сплошная полуразрушенная беднота. Целые села-призраки, где в лучшем случае сновали деймосы, подвывая на луну.
Пересекли реку, пройдя на грани подтопления по остаткам разрушенного моста, потом, наконец, поехали полями, до следующего лесного участка. И уже только тогда подъехали к Сушково. На то, что по прямой можно было проскочить минут за тридцать, у нас ушло почти четыре часа. Рассвело. Мы оставили Банши и надежно спрятанную «буханку» на заброшенном хуторе и пешком пошли к деревне.
Остановились на безопасном отдалении и полезли на дерево. Я выпустил Белку, как орудие противовороньей обороны. Гнезда ронять и о птицах сигнализировать.
— Многовато их, — прошептал священник, — Три поста, плюс патрули.
— Четыре, — я подтянулся на ветку повыше, — у казармы тоже пост, просто сейчас инструктаж или пересменка. Гражданских что-то много.
— Нет там гражданских, — Гидеон сплюнул. — И сейчас их мало, многие на работу уже ушли. Там за деревней холмы видишь?
Я кивнул.
— Там руда всегда была, а с той стороны речка течет. Здесь сам бог велел производство строить.
— Диверсию предлагаешь?
— Да, ночью пойдем. Банши устроит взрыв, а ты проберешься в штаб Грешников. А там по обстоятельствам, я прикрою.
— Отличный план, только поспать надо.
* * *Мы расположились на заброшенном хуторе. В покосившейся избе без крыши, точнее, крышу заменяла завалившаяся на печку стена. Спали по одному, меняясь между наблюдательным пунктом за деревней и охраной хутора.
Я забился к печке, укутался в одеяло и моментально отключился, погрузившись в какие-то удивительно-красочные сны. Отозвалась память деда, видимо, решив поэтапно рассказать мне историю рода. Все конечно же глазами Гордея через небольшие, но характерные зарисовки. Я «познакомился» с прадедом, в момент, когда он таскал Гордея за уши. Применять силу в доме было запрещено, а деда она переполняла. Гиперактивный был ребенок с явными проблемами концентрации внимания, ну то есть берсерк, он в детстве берсерк. Только шалости другие.
Дед ломал все. Включая пространство. Энергетический поток, который его наполнял, никак не давался деду в руки. Никакой ювелирной тонкости — «дубина и от души» идеально бы подошло для описания его стиля. Хотел скрыть замок в отцовскую спальню, но ударил так, что разорвалось само пространство, создавая локальный портал. Всего несколько метров, ровно так, чтобы переломать все ценное на отцовском столе и потом именно за это чуть не лишиться уха.
