Тени города Энкёрст (СИ) - Харламов Влад

— Это вы меня должны забрать отсюда? — Она присела рядом, стараясь заглянуть под глубоко натянутый капюшон незнакомца.

Джин искренне надеялась, что ее дурацкий и сумасбродный план удался. Так как сама она не могла свалить из города напрямую, боялась слежки того психопата, то есть могла конечно убраться восвояси самостоятельно, но ногами вперед. Она подговорила Стика, дворового мальчишку, чтобы он передал плату Нищебогу — местному воротиле. Любая незаконная деятельность проходила только через его загребущие лапы. Контрабанда в том числе. Потому Джин взяла билет в один конец. Только себе. Плевать на Орнота, это из-за него она вообще вляпалась в этот пиздец. И никаких угрызений совести она не испытывала, разве что каплю, которую благополучно залила кружкой медовухи.

Рыбак вытянул костлявую ладонь, ногти пожелтели и облупились, а кожа напоминала тусклый пергамент, покрытый чернильными кляксами старости.

Ах да, плата…

Стоило набитому кошельку опуститься, как дед цепко ухватил ее запястье. Холодный укол пронзил кожу, растворяясь жгучей болью в крови.

— Ауч! — завопила Джин, пытаясь высвободится из капкана руки старика, — Какого хуя?!

— Смотри!

Он схватил ее за волосы и прижал к обрыву над серой водой. Джин дергалась и извивалась, пыталась пнуть сволочь, но лишь содрала себе колени о сбитый камень. В глазах начало темнеть, вокруг собирался густой туман, белоснежный, как дым от табака, он закрадывался в ноздри, окутывал легкие, сдавливал ей глотку. Каждый новый вдох сопровождался спазмом, будто хочешь откашляться, но никак не можешь.

— Он велел смотреть! — повторил он хриплым голосом, тыча пальцем в гущу тины у берега.

Сквозь пелену навернувшихся слез, едва различимый абрис образовался в пучине рябящей воды. У образа возникли четкие очертания, словно его очертили тушью и подняли с глубины. Образ мальчика лет двенадцати с налипшими на бледное лицо смоляными волосами, но они не способны скрыть зияющую дыру в глазнице, пробитую кинжалом. Джин задыхалась в собственном крике. Пристань начала тонуть, а вместе с ней и Джин почувствовала ледяное касание воды, что тянет ее на дно. Тянет к Стику. Тянет к смерти.

— … Неужели ты думала так легко от меня избавиться? — глухая насмешка из толщи воды, Стик расплылся в жуткой улыбке с тонким шрамом поперек губ, он тащил ее за воротник вглубь, — Ох Джин, ты сама наивность. Мы ведь еще не наигрались.

***

Здесь во сне, в анабиозе, в небытие, в пульсирующий лоне спокойствия. Чувство окутывающее, словно жидкое пуховое одеяло, что заполняет маленький мир вокруг. Всё, что видно это красные прожилки на черном фоне. Они трясутся, содрогаются, покрываясь темными пятнами, снующими в беспорядочном хаосе.

" — Надо будет забрать этого деда к нам в штаб и сразу повысить до лейтенанта. Настоящий актер, дарование! Как считаете? Надо ему заплатить. Если что вычту из вашего оклада"

Тяжесть век накрывающие саваном глаза — единственный груз, лежащий на душе.

" — Зачеммы это делаем, черт возьми?"

Сердцебиение раздавалось эхом во всем теле, та вакуумная горячая оболочка вокруг нее дрожала, трескалась и грозилась рассыпаться вдребезги, как яичная скорлупа.

" — Затем что я так сказал, Нико, поджигай гребанную бутылку и кидай"

Кожа на пальцах сморщилась, Джин пытается вдохнуть, судорожно дергая глоткой. Боясь захлебнуться, умереть, так и не родившись на свет.

" — Приказ ясен… шеф"

Яркие лучи тянутся к ней, взывают, тянут свои цепкие лапы, вырывая из дремы. Вокруг мельтешат голоса, крики, великое множество чужих слов. Но Джин привыкла слышать лишь один голос — свой.

Что-то хватает ее за хрупкое запястье и тянет на себя.

Пузырек воздуха вырывается изо рта и медленно плывет наверх. Она поднимает голову, и черный саван растворяется, наполняя глаза силой. Наполняя их кровью. Джин вынырнула из бадьи, жадно, как выброшенная на берег рыбешка хватая ртом воздух. Над ней в густых волокнах дыма стояла Фрид.

— Слава Тени, ты жива! Я… — она задыхалась, прижимая запястье к губам, — Я боялась, что не успею.

Джин отплевывалась от мыльной воды, голова гудела и раскалывалась, как после адского похмелья. Она до сих пор не могла прийти в себя и понять, где находится.

— Что происходит? — едва вымолвила она, опираясь на бортик ванны.

Мокрые сосульки волос лезли в рот, Джин отбросила локоны назад, и наконец разглядел за спиной сестры пылающие искры. Пламя, точно голодный зверь, поедало все на своем пути: пурпурные подушки рвались от безумной температуры, рассыпаясь объятыми огнем перьями. Занавески пламенным вихрем метались по коридору, а балки трещали и ломились над головой.

Без лишних слов Фрид повела за собой Джин.

«Миру» пришел конец. Стены вибрировали и словно стягивались внутрь, вздымаясь черными пузырями. Каждый вдох сопровождался острой болью в глотке. Джин держалась сестры, с их влажных тел вился пар. Им пришлось прыгать через ступени, обнажившие зияющие провалы, такие же бездонные, как глаза того ублюдка. Потолок натурально кипел, прогибаясь и отдавая красным заревом, будто сейчас оттуда вылезет сам Зверь, терзая огненной пастью все на своем пути.

Опорная балка рухнула, сноп искр разлетелся в стороны. Бушующий огонь пожирал здание изнутри, пеленая его в раздирающий лёгкие кокон дыма.

Джин вскрикнула, но ее крик утонул в огне. Она машинально прикрылась рукой, боясь обжечься, жар в помещении стоял невыносимый. На половицах лопались обугленные волдыри, проседая под натиском пожара.

Они мчались по нескончаемому коридору сквозь тоннель яростного пламени, который словно дорога в ад простиралось в неизвестность.

Впереди замаячил выход. Едва различимый в чёрной копоти догорающих стен.

Фрид с разбега ударила плечом в раскаленную дверь. Догорающие щепки разлетелись в стороны, когда девушки кубарем вывалились из кабаре под названием «Мир».

— Ты в порядке, Фрид? — кашель рвал легкие на части.

— Не волнуйся за меня, — края губ дернулись в бессильном подобии улыбки, а сама рыжая придерживала плечо, где явственно виднелся ожог. Она поймала взгляд Джин и подмигнула, — так, пустяк. Главное ты цела.

— Да… — протянула Джин, оборачиваясь назад. Перед глазами предстали люди, которые сидели на обочине дороги. Их остекленевший взгляд, направленный на лежащие под белым покрывалом тела, — Главное я цела.

Вокруг царила суета, соседи и все неравнодушные таскали ведра, силясь затушить красного демона, но все без толку.

— Я не успела за Томом, — рыжая поджала губы, опустив глаза в пол, — я пыталась, Джин, правда. Я, черт возьми, пыталась!

По телу прошелся холодок, сминающий внутренности, как бумагу. Там, среди накрытых тел, она увидела самое маленькое, лежащее чуть поодаль. Простыня пропиталась черно-красными пятнами.