Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Стажерка нужна хозяину? — Миу поджимает ушки.

— Ты, наверно, опять всю ночь не спала? Ложись, поспи. До подъема еще час.

Наклоняюсь и чмокаю в подставленный носик.

— Тебя чмокать не буду, у тебя свой мужчина есть, — говорю Амарру и наблюдаю смущенно поджатые ушки. Миу весело фыркает и закрывает лицо ладошками.

Во время полета в каюте Миу жил Ктарр. На обратном пути Багирра с Юриком тоже практически переселились в эту каюту, потому что Петр сутками не вылезал из ходовой рубки корабля, а Юрик избегал людей. Признавал за своих только Багирру и Ктарра. Теперь в этой каюте поселилась Амарру. Стас предлагал вместо таблички с именем жильца повесить на дверь табличку с силуэтом кошачьих ушек.

Поспать Миу не удалось. Марта решает перед завтраком закрепить моторные навыки небольшой тренировкой. Выстругивают деревянные мечи и гоняют друг друга по танцполу. Набежавшим любопытным котам хмурая Линда объясняет, что это Марта затеяла. Ей иногда размяться нужно.

Коты в шоке. Особенно — Пуррт. По репетициям спектакля они помнили, что Миу и оружие — вещи несовместимые. А тут идет бой двойным оружием, да такой быстрый, что трудно уследить. Марта, конечно, превосходит классом за счет старой цирковой подготовки, но бой учебный, команды подает она, поэтому перевес в глаза не бросается.

— Ты тоже так умеешь? — спрашивает Линду Пуррт.

— Так — не так, но умею.

— Научи меня!

— Потом, ладно? Сейчас нога болит.

— Раньше ты сражаться не умела, — коты окружают Миу после окончания тренировки.

— Хозяин приказал научиться. Сказал, доверенная рабыня обязана уметь. Это все из-за бунтарей.

Интересная у котов психология. Хозяин приказал — и все вопросы сняты. Кто учил, когда учил, больше никого не интересует.

Идем купаться. Миу и Линда остаются на берегу. Линда раздевается, но в воду не лезет. Загорает на песке. К ноге у нее пристегнуты четыре черные коробочки биотехов. Две к бедру, две к икре. И вообще, нога неважно выглядит. Стала заметно тоньше левой, и в нездоровых красных пятнах. Но Марта говорит, что все идет просто великолепно. Ей виднее. Как-никак, костыль Линда выбросила, ходит с палочкой.

Вылезаю из воды. Миу подает мне широкое банное полотенце. К ее удивлению, не вытираюсь им, а стелю на песок и ложусь сверху.

Подходит и садится рядом старый кот, из земледельцев, глава семейного клана. Древний как аксакал. Сидит, молчит.

— Дело есть? — спрашиваю я.

— Надо пустырник вокруг огородов сажать. Иначе огороды песком занесет. Пустырник песок остановит.

— А пустырник не засохнет?

— Нет, только первое время поливать нужно. Пустырник корни глубоко пускает, на пять моих ростов в глубину. Там он найдет в песке воду.

— Так почему сейчас не растет?

— Никому не нужен был, вот и не рос. Теперь у нас скот есть. Скот будет его есть, топтать, он будет хорошо расти.

На имплант приходит сообщение от Стаса. Он одобряет идею и обзывает пустырник непонятным словом "сидерат".

— Если нужен — сажайте. Миу, сделай доброе дело, позови Бугрра.

Приходит Бугорр.

— Расскажи Бугрру то, что мне сказал, — говорю аксакалу и переворачиваюсь на живот. Миу массирует мне спину. По-человечески, руками, не языком. Приятно… Коты с интересом и уважением рассматривают мои шрамы.

Бугорр с аксакалом обсуждают, кого выделить на посадки пустырника, где сажать, кто будет поливать. Узнаю, что первое время — это около года. Зато через десять-пятнадцать лет на месте пустырника можно будет сажать зерновые. Срок в пятнадцать лет не шокирует ни Бугрра, ни окружающих. Народ уверенно смотрит в будущее. Обсудив посадки и мои шрамы, переходят к обсуждению недавнего бунта. Приходят к выводу, что все делалось правильно, и толстые стены башни водокачки, и окна-экраны в подвижном доме. Ну, не успели вовремя сделать, так это бунтари виноваты. Раньше времени напали. Зато никто не погиб, и никто не голодал. Потому что о главном успели позаботиться.

На словах, что "никто не погиб", Миу начинает шмыгать носом. Сажаю ее себе на колени и утешаю поглаживаниями. Коты в недоумении.

— Это у нас — никто не погиб. А во Дворце многих убили, — поясняю я.

— Папины телохранители все меня знали и любили. С детства по попе хлопали, тихонько и без когтей. Из них только трое в живых остались. Те, что в городе отдыхали, — всхлипывает Миу. — И Кррину убили. Мы обе во Дворце выросли. Она мне была как старшая сестра.

Постепенно разговор переходит на то, как хоронят героев. Рассказываю о памятниках, о мемориальных комплексах, аллеях памяти. Скульптура у котов развита плохо, а вот барельефы встречаются часто. Миу загорается идеей сделать мемориал в честь павших при защите Дворца. И жалобно смотрит на меня.

— Сначала попроси Стаса показать земные мемориалы, потом нарисуй план. Затем согласуй с Владыкой. После этого…

Даже договорить не успел, а Миу уже умчалась в Железный дом.

— Торопыга она у тебя, — улыбнулся аксакал.

— Ничего, это с годами проходит. Скоро родит, остепенится.

От столовой под открытым небом доносятся удары гонга. Поднимаемся и идем завтракать. Нас обгоняет дружная стайка малышни. Приятно отметить, Юрик влился в коллектив. И даже начал говорить на смеси русского и местного. За малышней спешит знатная дама Багирра. Куда они так бегут? А, Стас вынес им очередное ведро конструктора лего. Кирпичики теперь красного цвета, чтоб в песке не терялись. Слышал от Петра, малыши замок строят.

За завтраком обсуждаем проект первого моста через канал. Мухтар обещает открыть его на следующей неделе. Объясняем котам, зачем на мосту тротуары, и для чего они нужны. Мухтар, конечно, размахнулся. Ширина моста — пятнадцать метров. Два трубовоза разъедутся. Но красиво жить не запретишь.

Прибегает Миу, просит разрешения остаться на вечер во Дворце.

— Предупреди Стаса и Линду, что задержишься, — инструктирую я и глажу по шерстке. Остается решить архиважный вопрос: Чем заняться самому? Помочь котам сажать пальмы или сесть за квартальный отчет для шефа?

Прошла неделя. Как-то заметил, что у Петра и Мухтара нехорошо горят глаза, они переглядываются с видом заговорщиков, перемигиваются. Опять что-то затеяли. Предыдущая их авантюра закончилась тем, что бедным котам в каютах каналокопателя шкаф для одежды поставить некуда. Все стены — от потолка и до уровня груди — экранами заняты. Прратты кое-как выкрутились, поставив низенькие — чуть выше метра — комодики. Но это же не дело!

— Колитесь, братцы-кролики, что задумали? — спрашиваю, как только удается поймать их без свидетелей.