Софья Ролдугина - Белая тетрадь

— Ладно, намек поняла, — проворчала я, с трудом отгоняя видения цивилизованной жизни. Горячий душ… М-м-м… И много мыла…

— А еще вкусная еда, музыка, телевидение, пластинки от комаров, — коварно продолжил вампир, глядя на мои терзания. Знает же, мерзавец, что мне теперь каждый час до его возвращения годом покажется!

— Молчи, змей-искуситель, — устало отмахнулась я. — Иди уже, ищи свою гостиницу. Максимилиан послушно растворился в сумраке, на последок шепнув что-то вроде "А утром — крепкий кофе без сахара…"

Кстати, сколько я уже не пила кофе? Ну-ка, посчитаю… Хм, выходит, что уже не меньше полутора недель. Ужас. Скоро совсем одичаю.

Через несколько минут в мою блаженно пустую голову забрела мысль, что сидеть на открытом всем взорам пляже рядом с окровавленным полутрупом — не лучший способ избежать проблем с местным населением. Горестно вздохнув, я огляделась по сторонам. В качестве более-менее приличного укрытия подходили только заросли широколиственного кустарника вперемешку с кряжистыми южными соснами. К сожалению, все это великолепие находилось довольно далеко, а инквизитор не спешил приходить в себя и топать в кусты самостоятельно. Я нерешительно подергала мага за ногу, потом поднатужилась и даже протащила его несколько метров по песку.

И вдруг меня осенила идея. Дурацкая, конечно, но почему бы и нет?

Сосредоточившись, я аккуратно выплела узор «летательного» заклинания для метлы и наложила его на инквизитора. Вообще-то на мыслящих существ оно не действует, но маг-то сейчас в отключке…

Повинуясь финальному жесту, бесчувственное тело послушно воспарило. Довольно хмыкнув, я направилась к зарослям, подталкивая инквизитора в нужную сторону.

Когда до укрытия оставалось всего несколько шагов, юный смотритель соизволил прийти в сознание. Заклинание, лишившись единственной опоры, схлопнулось. Инквизитор рухнул на землю, издав душераздирающий стон.

— Эй, — я осторожно склонилась над магом и тронула его за плечо. — Вы в порядке?

Инквизитор с трудом разлепил глаза и сфокусировал мутный взгляд на моем лице.

— Даже не знаю… Я ведь не умер, нет? — с сомнением произнес парень. Я отрицательно покачала головой — мол, живой еще. Инквизитор растянул разбитые губы в улыбке. — Значит, все хорошо.

Он задумался, видимо, припоминая обстоятельства, из-за которых оказался в столь плачевном состоянии, и добавил:

— А что не хорошо, то вполне поправимо.

Я невольно улыбнулась.

— И как такой оптимист с оригинальным чувством юмора загремел в самую мрачную организацию нашего времени?

— Ой, не спрашивайте, — поморщился маг, сворачиваясь в дрожащий от холода клубочек. — Все равно не отвечу… Кстати, я должен сказать вам спасибо.

— За что? — не поняла я. — За то, что уронила вас в песок?

И осеклась, вспомнив сцену на поляне. Наверно, нелегко инквизитору быть обязанным жизнью ведьме.

— Я отговаривала князя ради себя, а не ради вас, — ответила я чуть резче, чем хотела. Но маг словно и не заметил моей грубости.

— И все равно спасибо. После того, как я понял, за кем мы охотились… я не надеялся выжить.

— Почему? — глухо переспросила я. Опять чудесная репутация Максимилиана. Настроение стремительно заскользило по наклонной.

Инквизитор ничего не ответил, только поплотнее подтянул колени к подбородку. Я спохватилась и достала из рюкзака верх от эльфийского кокона.

— Вот, возьмите. Будет теплее.

Инквизитор с отвращением покосился на свои дрожащие руки.

— Спасибо… Только это не от холода.

Я вспомнила свое состояние после такого же…происшествия… и понятливо кивнула.

— Энергетическое истощение, да? И головокружение?

— Ты лекарь? — недоверчиво поинтересовался инквизитор. О, мы уже на «ты» перешли. Вот что значит шок.

— Не совсем. Кое-какие знания у меня есть, но не в них дело. Просто у меня был схожий опыт, — неохотно пояснила я. Не то чтобы вспоминать о том, что сделал Максимилиан, было неприятно. Но почему-то ужасно не хотелось обсуждать это с посторонним.

А тем более с инквизитором.

Чтобы замять неудобный вопрос, я задала встречный:

— Что у тебя с магией? Сам себя полечить можешь?

Инквизитор замер, прислушиваясь к ощущениям… И вдруг разрыдался. Как маленький, честное слово!

— Ну ты чего?

— Магия…пропала.

Долгие пять секунд я приходила в себя после этого заявления, опровергающего большинство законов этого мира.

— Совсем?

Он кивнул. Я запротестовала:

— Да нет, так не бывает! Магия — это не какая-то физическая способность, это талант! Как стихи писать, — пояснила я недоумевающему парню. — Может пропасть желание писать стихи, но не способность к творчеству. Ты еще восстановишься, вот увидишь!

— Ты думаешь? — воспрянул духом маг. Судорожно сведенные плечи чуть расслабились, губы порозовели и даже прилипшие ко лбу волосы не делали его сейчас жалким.

— Ну конечно, — улыбнулась я.

Некоторое время мы сидели в тишине. Меня начало клонить в сон. Только воспоминание о гостинице и обещанном горячем душе заставляло снова и снова вскидывать голову.

Инквизитор, хотя и слабый после всего, спать не желал. Он желал общаться.

— Э-э… Уважаемая эстиль?

— Ну? — я с трудом разлепила глаза.

— Как вы… то есть ты… как ты думаешь, что со мной теперь будет?

Я честно задумалась.

— Не знаю. Все зависит от князя. Он вроде бы говорил, что будет искать, куда тебя пристроить… Значит, убивать не планирует.

— Есть вещи похуже смерти, — возразил инквизитор и сник. Наверно, задумался об этих самых вещах.

В этот раз я нарушила молчание, вылавливая молодого мага из пучины невеселых мыслей.

— Ну что, тебе уже получше?

— Физически — да. Но на душе тяжело, — неожиданно откровенно ответил инквизитор. Сейчас он казался намного моложе своих лет. — Я все никак не могу выкинуть из головы некоторые мысли…

— Например? — подбодрила его я, уже подозревая, о чем пойдет речь. И не ошиблась, конечно.

— Я думаю о Северном князе. Он совсем не такой, каким нам его описывали. Во время… ну, когда он меня… со мной… — маг окончательно засмущался и натянул ткань до самого носа. Голос его приобрел глухое звучание. — Когда он пил мою кровь, я словно бы заглянул в его душу. Он…прекрасен. Я почувствовал, что принадлежу ему всецело, что я в полной его власти, но мне это не претило, скорее, наоборот. Впервые в жизни я был не одинок.

Я слушала молодого смотрителя, опустив глаза. Бездна, как же я хорошо его понимала!

— Я чувствовал, что он жесток, что моя смерть доставит ему удовольствие, и я рад был умереть ради него. Но я чувствовал и его раскаяние… — едва слышно прошептал маг. — Что-то изменилось во мне. И теперь я боюсь. И его, и себя.