Андрэ Нортон - Колдовской мир-4. На крыльях магии

Видя, какие чудовища заселили горы-, в которых некогда находилось Гнездо, они вынуждены были уйти. В одиночку они не могли сражаться с ними, а фальконеры рассеялись по свету, их сообщество оказалось таким же разорванным, как горы, в которых они некогда жили.

Такие переживания прочно привязали друг к другу мужчину и женщину. Сокол принял Эйран, он теперь ехал на своем специальном Y-образном насесте на седле радом с ней, а конь, Рангин, позволил ей кормить и чистить себя. Они больше не сомневались, что будут жить вместе, хотя мечта Ярета о восстановлении Гнезда рухнула. Эйран отказалась возвращаться в трактир: дядя уже пытался заставить ее зарабатывать деньги, «хорошо относясь» к просьбам посетителей мужчин. Она всегда мечтала о своем доме, чистом и аккуратном, о ребенке в колыбели и о мурлычащей на пороге кошке. И на этот раз ее мечта могла осуществиться.

Они направились в Эсткарп, проехали много поселков и от всех отказывались. То это были заброшенные захолустья в горах, где Эйран плохо себя чувствовала, либо города на равнинах — а здесь Ярет ощущал себя не на месте. Наконец они наткнулись на маленькую деревушку Благден, в нескольких лигах к югу от Лормта. Благден расположен в ущелье Барьерных гор, где они отходят от Великих гор на восток. Место пришлось по душе Ярету. Сама деревня располагалась на небольшой равнине, жить на которой понравилось Эйран. Здесь она наконец выложила свой запас монет, который накопила за многие годы; Ярет добавил к нему свои сбережения, и они купили дом и участок земли, достаточный, чтобы прокормиться. На оставшиеся деньги Эйран купила вторую лошадь, спокойного старого мерина, пригодного для пахоты, потому что торгианец — не рабочая лошадь.

Так в конце концов они осели здесь. Эйран уже почти отчаялась вовремя найти подходящее место: она знала, что ребенок, растущий в ее чреве, вот-вот родится.

Первая зима оказалась трудной, потому что у них не было времени подготовиться к ней. Но Ярет охотился на кроликов, белок и птиц, он обменивал их на другую пищу и семена для весеннего сева. Эйран на последние деньги обставила дом, купила кровать, стол, стулья и посуду. Ярет проявил необыкновенный талант, вырезая из дерева тарелки и ложки. Позже он собственными руками соорудил колыбель для дочери. Эйран тоже не сидела без дела. Она пахала, сеяла, стирала, готовила. И всюду на спине носила маленькую Дженис. Дом буквально заблестел под ее руками, огород расцвел, а сад трав угрожал перерасти свои границы. А потом, словно завершая ее мечту, однажды утром появился молодой кот тигровой расцветки, прошел в дом и сделал его своим. Вначале Смельчак посматривал на него настороженно, и кот — Прыгун — тоже прятался, когда сокол сидел в доме на своем насесте. Но постепенно они привыкли друг к другу, как сами Эйран и Ярет. Место Смельчака — рядом с Яретом, в горах, а Прыгуна — возле Эйран, в доме и в ближайших окрестностях.

Кот и сокол соревновались в преследовании грызунов, в результате ни один дом в округе не был так освобожден от мышей и крыс, как дом фальконера. Животные так пристрастились к этому занятию, что расширили свои охотничьи участки — к радости и забаве соседей.

— Они как будто соревнуются, кто поймает больше мышей, — смеялась соседка Эйран Эйдин. — Кто бы мог подумать?

Единственным недостатком в жизни Эйран и Ярета было то, что Ярет так и не стал фермером и никогда им не станет. Он продолжал уходить в горы и приносил жителям деревни свежее мясо. Со временем он стал главным охотником Благдена. У него не было меча, только охотничий кинжал, а игольное ружье — не охотничье оружие, даже если бы он и сумел найти для него боеприпасы. Но он умело ставил сети и ловушки и с большой эффективностью пользовался пращой. Один из жителей деревни, сам не лучник, выкопал из земли лук, который пролежал там много лет, и Ярет прекрасно с ними управлялся. По вечерам он делал стрелы и другие вещи, которыми они оба пользовались.

И они любили друг друга. Ярет, со всем своим врожденным фальконерским высокомерием и строгостью, полюбил Эйран. Иногда их мнения расходились в чем-то — и такие споры бывали шумными и яростными, потому что Эйран никогда не желала смириться. Они кричали друг на друга, иногда он топал ногами, но никогда, ни разу не поднял на нее руку.

«Ярет в десять раз, в сто раз больше мужчина, чем этот жалкий Рофан, — мрачно думала про себя Эйран, сворачивая на тропу к своему дому. — Я так счастлива, что именно он достался мне».

Эйран так глубоко задумалась, что не сразу почувствовала что-то неладное. Красивый маленький домик в конце аллеи показался ей странно покинутым. В окне не горела приветливо лампа, из трубы не вился дым. На крыльце не ждал ее возвращения Прыгун. Открылась дверь соседнего дома, и из нее выбежала Эйдин.

— О, Эйран, она уехала, уехала! — выпалила Эйдин. И разразилась слезами.

Эйран с усилием заставила себя сохранить хладнокровие.

— Успокойся, Эйдин, — нахмурилась она. — Я не смогу помочь, если ты не расскажешь мне, что случилось. Кто уехал? Что произошло?

— Дженис! — Эйдин с трудом глотнула, пытаясь взять себя в руки. — Она уехала.

На это раз настала очередь запаниковать Эйран.

— Дженис? Уехала? Куда? Что случилось? Если она заболела…

— Нет, нет, ничего подобного. Пожалуйста. Пойдем в дом. Согрейся. Ты, должно быть, замерзла до полусмерти…

— У меня нет для этого времени! Я должна идти за ней…

— Нет, Эйран. Они ее забрали.

— Они? Кто они?

— Вооруженные всадники. И женщина в сером. С ней на пони было еще пять девочек. И шестой пони.

— И Дженис уехала с ними? Это ты хочешь сказать мне? Моя Дженис никогда бы так не поступила! — Эйран пробежала мимо Эйдин, раскрыла дверь и ворвалась в опустевший дом. Из своего укрытия вышел Прыгун и с жалобным мяуканьем стал тереться о ее ноги.

Эйран обыскала весь дом, надеясь, что Дженис, как Прыгун, просто спряталась. Но дрова в очаге прогорели до пепла, забытый на плите котел с овощами издавал запах горелого. И ни следа Дженис.

Эйран машинально взяла Прыгуна на руки и принялась гладить его. Он холодным носом ткнулся ей в подбородок, как обычно, когда требовал внимания. Она почесала его за ухом.

— Она действительно уехала, — пробормотала Эйран коту. — Моя Дженис уехала. Что же мне делать?

Полтора дня Эйран ждала в напряжении, доведя себя почти до болезни. Она отнесла Бельде обещанные травы и небольшой мешок муки, выбрав время, когда Рофана не было дома. Она старалась, чтобы голос, лицо и поведение не выдали ее волнения. Ничего она не добьется, если встревожит и Бельду. Закончив это дело, она попеременно занималась Прыгуном и различными домашними делами. Вечером приводила в порядок платья Дженис и обнаружила, что плачет над стежками. Ела она только потому, что Прыгун напоминал ей о времени еды. На второй день, около полудня, вернулся Ярет.