Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

Впрочем, корень проблемы заключался в том, что сам лордесс основали всего тысячу лет назад — еще слишком много обычных для истории ошибок не совершено, слишком много досадных упущений в структуре управления не исправлено. В тот раз ошибка едва не привела к гибели людского оплота: вождь одного из племен кочевников получил однажды от советника сумму, вдвое меньшую, чем было оговорено, причем Туршор сослался на небрежное исполнение кочевниками работы — лорд, якобы, заметил, что набег не походил на обычные грабительские. Однако предатель просчитался: Таюр (так звали вождя) лично присутствовал при набеге (а в фальшивых набегах вожди обычно не участвовали — считали это ниже своего достоинства), чтобы хорошенько приглядеться к здешним землям, ее богатствам и фортификациям, дабы позднее наметить план эффектного, уже вполне грабительского набега. В результате, он своими глазами увидел и намеренно нанесенный имуществу ущерб, и будто бы опустошенные хранилища — фальшивку не распознал бы и самый искушенный в искусстве обмана наблюдатель. Таюр решил созвать совет вождей кочевников, подозревая, что советник обращался и к ним. Здесь быстро выплыла на поверхность нехитрая истина: история с недостоверностью нанесенного ущерба успела стать традиционной. Согретая южным солнцем кровь подстегнула неприкаянных заключить кратковременный союз и обрушить совокупную военную мощь на лордесс, чтобы раз и навсегда отучить правителей и их приближенных вести с кочевыми народами подковерные игры.

Каким-то образом Астрон вместе с лордом Хароером сумели усмирить горящих жаждой мести вождей. Страж полагал, что заслуга эта принадлежала больше Астрону, а лорда он призвал, чтобы обеспечить участие в переговорах непосредственно заинтересованной стороны. Речь же, зная характер и уникальную дипломатичность, перемешанную с неприкрытым давлением, герцога, шла, по мнению наблюдателя, о необходимости лордесса для кочевых племен в качестве источника продовольствия. По крайней мере, изучив едва ли не до дыр хроники, страж готов был утверждать это практически с полной уверенностью, и для него рассмотренный случай, как ни крути, оставался наглядной демонстрацией мудрости и рациональности диковинных "соседей".

Однако на башню его привели далеко не эти мысли. Просто они проносились в голове последние три дня вслед за всеми остальными, связанными с эльфами. Он надеялся, что сможет обратиться к Астрону с просьбой помочь разобраться в этой жуткой загадке — появлении корабля мертвецов, — однако хранитель, встретившийся стражу на окраине леса, с заметным сожалением рассказал, что герцог уже несколько лет не появлялся в здешних землях. "Некие, имеющие несомненную значимость дела, заставляют его оставаться в пределах Эльмитара. Сожалею, но помочь вам не в силах".

Вот так. Поговаривали, что Астрон неведомым (даже для эльфов!) способом может перемещаться между любыми точками мира в мгновение ока: так это было или не так, страж не знал, но фактом оставалось то, что и при наличии странной способности, герцог не считал нужным возвращаться к своему народу. По всей видимости, дела, задержавшие его в иных землях, оказались действительно крайне важными… "Либо же герцог нашел-таки свою смерть". Впрочем, в последнее не верил и сам страж — Астрон казался особенно бессмертным даже среди остальных перворожденных, он явно скрывал за душой некие важные тайны, не доступные даже представителям его собственного народа.

И вот теперь внезапно появившуюся загадку приходилось решать самому. Сейчас лорд Тауросс, а это именно он занял место стража на северо-западной башне, хотел собственными глазами увидеть так называемый «Шартарат»: команду корабля, капитана, рассказы о внешности которого погружали его в полушоковое состояние. "Шартарат… Шатар…". Слова, которые ныне задумчиво шептал себе под нос благородный правитель, первыми приходили на ум при одном упоминании о мертвом корабле. Легенда, достаточно древняя, по меркам населения лордесса, — она родилась в дни создания человеческого государства на этих землях. Мифическая повесть отличалась тем, что при всей своей краткости, поражала обилием тайн, содержащихся в ней. В сущности, это даже не легенда, а переходящий из уст в уста рассказ об одной и той же необычной встрече.

Людское владение основали на континенте не коренные его жители: большую часть земли здесь занимали южные степи и лесостепи, а следовательно, кочевые племена и прочие, привыкшие к постоянным перемещениям народы. Говорят, где-то на востоке жили хачеги — существа в полтора человеческих роста, с четырьмя руками и тремя глазами, один из которых располагался на лбу существ. О мудрости этого народа ходили сотни легенд, хачеги практиковали также магические ритуалы, хотя изредка среди них попадались и чародеи. Но главной особенностью народа оставалась их неповторимая миролюбивость, в которой хачеги превосходили даже нейтральных эльфов: ни один из них за всю историю существования народа не совершил убийства. В случае опасности хачеги использовали свои тайные знания для того, чтобы переместить неприятеля в более-менее отдаленные земли. Чаще всего потрясенные вояки возвращались в родные пенаты с юга, хотя иногда случалось им оказываться и в лесах эльфов, которые «милостиво» разрешали им мгновенно покинуть свои владения. Астрону совершенно не нужны были в качестве гостей горе-вояки, осмелившиеся напасть на абсолютно безвредный, не представляющий никакой опасности народ. Хачеги не обладали бессмертием, однако их народ практически не изменял численности — по всей видимости, существа умели искусственно контролировать рождаемость внутри своего замкнутого сообщества.

Все это Тауросс знал, благодаря многолетнему исследованию летописей в обширных архивах библиотеки Ксаросс'Торга. Его совершенно искренне интересовали все существующие народы, а также разнообразные тайны и загадки — по ним лорд просто сходил с ума. Это, кстати, весьма удивляло его подданных — в силу своих привычек Тауросс напоминал скорее книжника или исследователя, а правители с подобной характеристикой встречались реже, чем эльфийские сообщества в человеческих городах. Тауросс не знал и не мог знать, что такой его интерес к знаниям хорошо известен Астрону, как не мог знать он и того, что некоторые древние источники, прочитанные им, были написаны рукой самого герцога и лично переданы в дар зарождающемуся государству. Сам Астрон сопроводил дар почти пророческой фразой: "на тот случай, если найдется среди вашего народа человек, способный оценить интересные примеры использования разума и его многочисленные проявления в нашем мире".