Джеймс Уорд - Корабельный маг Хальцион Блисс

Не хочу здесь, не хочу здесь! – ворвался в разум Хальциона мысленный стон страдания морского дракона.

Сперва Хальцион не понял, в чем смысл этих слов. Но потом до него дошло, что дракон хочет оказаться под водой, укрыться внутри своей родной стихии. Оставаться на поверхности моря во время шторма было для него мучительно. Чувство вины стало невыносимым, когда Хальцион осознал, что его действия не только причинили вред экипажу корабля, но заставили страдать дракона. Каким же идиотом он был! «Боги! Умоляю вас, пощадите дракона, пощадите корабль и команду, возьмите меня, меня одного!» – взмолился он, обратив лицо к черным небесам над «Сангином».

Единственным ответом ему были вспышки молний и гром с разгневанных небес.

Шторм бушевал уже час. Все окоченели и не могли ни говорить, ни даже думать – лишь одна мысль застряла в голове у каждого: «Когда же это кончится?!» Огромные волны высотой с корабль одна за другой обрушивались на палубу. Было трудно дышать, потому что дождь не прекращался, ветер хлестал в лицо, и людей на палубе постоянно захлестывали волны.

Хальцион стоял на середине палубы в тот момент, когда матросы закричали:

– Труба! Труба!

Одна из взрыв-труб левого борта порвала канаты, которыми была закреплена, покатилась через всю палубу к противоположному борту, ударилась о другую взрыв-трубу и покатилась обратно. Металлическая труба весила несколько тонн и могла поломать мачты и раздавить людей. Куда бы ни швырнуло орудие штормом, оно оставило бы за собой полосу разрушений.

Матросы разбегались в стороны, стараясь любой ценой убраться с дороги грохочущей по доскам трубы. Хальцион, презрев опасность, бросился навстречу смертоносной массе металла. Он мысленно приказал ближайшим бухтам каната обвиться вокруг орудия и подтянуть его к левому борту. Никаким чудом он не смог бы остановить взрыв-трубу в ее бешеном движении собственными руками, но его талант заклинателя снастей мог сделать то, чего не могло его тело. Канаты, повинуясь его слову, взвились в воздух словно живые и рванулись следом за катящейся трубой. Они обвились вокруг ствола и потянули его к релингу – потянули с силой, которую дал им Хальцион из своих внутренних запасов магии.

Смертоносное движение орудия прекратилось. За несколько ударов сердца тяжелая взрыв-труба была возвращена на место и привязана заново. Канаты обвились вокруг ствола несколько раз, очень прочно, чтобы труба больше не порвала крепеж.

Лейтенант Солвалсон крикнул Хальциону в самое ухо, чтобы тот расслышал его слова за ревом шторма:

– Проверь взрыв-трубу по правому борту. Ту, об которую эта ударилась. Ты, парень, вообще-то редкий придурок – но с этими канатами здорово сработал!

Хальцион направился куда велено. Он обнаружил, что лафет взрыв-трубы размозжило ударом сорвавшегося орудия. Взявшись за дело вместе с командой, которая работала с ним на гроте, он без труда усилил обвязку взрыв-трубы, несмотря на удары шторма. Хальцион чувствовал, что канаты хотят удерживать орудие – во всяком случае, так ему казалось. Пока Хальцион и команда трудились, привязывая трубу покрепче, несколько моряков что-то кричали ему – но он не расслышал слов за воем ветра.

На третьем часу шторма кожаный чехол палубного люка наполовину оторвало, и он сложился вдвое. За ту минуту, которая потребовалась, чтобы вернуть все на место, внутрь корабля хлынули массы воды. Люк был расположен высоко, за пределами заклинания, защищавшего палубу. Пока команда возвращала на место кожаный чехол, лейтенант прокричал в ухо Блиссу:

– Спустись на нижнюю палубу и проверь, как там сердце и печень дракона, не пострадали от шторма? Бегом, парень!

Блисс устремился выполнять приказ со всей быстротой, на какую способен, хотя уже падал с ног от усталости, вымотанный ударами волн. Закрыв за собой люк и спустившись вниз, он испытал неимоверное облегчение. По крайней мере здесь можно было дышать свободно – не то что наверху.

Сердце морского дракона было одним из двух органов, не скрытых внутри его плоти, а остающихся снаружи. Сердце и печень – вот две причины, по которым дракон не погружался под воду. Но если бы они оказались под водой, морской дракон тотчас бы нырнул в родную стихию, уничтожив тем самым и корабль, и экипаж на борту.

Хальцион обрадовался, увидев, что на нижней палубе совершенно нет воды. Матросы на помпах были наготове. Их задачей было откачивать воду, не допуская ее попадания на нижнюю палубу. Сквозь специальные отверстия в верхней и средней орудийных палубах вода, попавшая туда, сливалась внутрь бортов, а затем при помощи помп откачивалась и выливалась сверху через борт.

Блисс поспешил к помещению, где находилось сердце дракона, – к харт-камере. Моряки собрались у трапа, ведущего наверх, в ожидании вестей о шторме. Хальцион не заговорил с ними. Он добрался до середины нижней палубы и там обнаружил, что ведущий в харт-камеру люк отдраен.

Свет из приоткрытого люка лился наружу, освещая темный трюм. Харт-камера всегда освещалась магическим образом – просто из предосторожности. Входя внутрь, Блисс подумал: «Странно, что люк открыт». В помещение вело два люка, и ключ от каждого висел рядом с замком. Распахнув дверь, Хальцион увидел, как кто-то покидает помещение через противоположный выход. Это был кто-то из членов команды. Хальцион увидел только спину в офицерском дождевике и не смог бы сказать, кто это был.

– Постойте! Что вы здесь делаете? – крикнул он вслед, но противоположный люк уже закрылся.

Харт-камера была просторной. Расстояние между ее стенками и огромным сердцем, бьющимся посредине, составляло футов десять. Хальциону не часто приходилось здесь бывать. Орган, перегоняющий кровь по жилам дракона, пульсировал в центре помещения. Толстые как канаты жилы обвивали сердце. Специальные стальные зажимы не позволяли плоти дракона нарасти и сомкнуться вокруг сердца, как это было бы у дикого дракона.

Хальцион остановился и осмотрелся. Он с удовлетворением отметил, что в харт-камере нет и следов воды.

Сердце морского дракона имело в высоту десять футов. Магия корабельного медика заставляла орган расти и увеличиться в размерах в несколько раз по сравнению с нормой. Когда морского дракона превращали в боевой корабль, наложенные на сердце заклинания роста приводили к значительному увеличению его размеров. Морское чудовище росло, а сердцу приходилось гнать кровь по стенкам корабля. Увеличенное сердце позволяло дракону оставаться здоровым, несмотря на необходимость проталкивать кровь по жилам через такое количество плоти, которого не бывает у морских драконов в диком состоянии.