Ирина Булгакова - Черный завет

– Ты – слабак, – хриплый голос перебил колдуна.

– А она – сильная? – глаза колдуна округлились и длинный палец указал на Донату. – Она не может быть Повелителем демонов! Она не могла вызвать тебя из тьмы! Она не могла покорить тебя…

– Она не могла, – легко согласилась Черная Вилена. – Меня вызвал ее отец.

– Ты врешь! – колдун сжал кулаки. – Я – последний Повелитель демонов на этой земле! Последний, оставшийся в живых! Я! Я!

Порочный хохот Черной Вилены заполнил зал, вызывая слезы боли на глазах у колдуна.

– Значит, я исполню свою мечту! – она перестала смеяться, и черные глаза без белков уставились на колдуна. – Я убью последнего оставшегося в живых Повелителя демонов!

Лицо колдуна застыло, и в глазах полыхнула ненависть.

– Все не так просто, черная тварь, все не так просто. Шанхиз, – шепнули его губы, и тотчас скривились в неприятной усмешке.

Круглый зал озарился отсветом красного пламени. И в этом отсвете возник демон. Толстая кожа едва прикрывала багровые вздувшиеся жилы. Почти человеческое, согнутое тело опиралось на мощные передние лапы, заканчивающиеся острыми, как ножи, когтями. Узкие, сжатые в щели глаза мерили Черную Вилену алчным взглядом. Огромная пасть раскрылась, и раздвоенный язык мгновенно проверил на вкус окружающее пространство.

– Хороший мальчик. Это все, что у тебя есть, последний Повелитель демонов? – вкрадчиво спросила Черная Вилена, но демон ее не слушал.

Демон прыгнул. Мощное тело стремительно развернулось, в воздухе искрометно мелькнули отточенные когти. Он почти достиг парящей в воздухе Черной Вилены, но в последний момент та отклонилась, пропуская летящего демона. Он с размаху вцепился всеми лапами в стену, и на пол дождем посыпались каменные осколки. Коротко рыкнув, демон в тот же миг прыгнул снова, красным пламенем мелькнув в темноте. Но не достиг вожделенного тела. Только челюсти сомкнулись на том месте, где только что была Черная Вилена.

– Теперь вижу, что ты действительно последний, – и толика сожаления скользнула в ее словах. – Это что у тебя – обезьяна на побегушках?

И, юлой завернувшись в воздухе, Черная Вилена обрушилась сверху на открывшего пасть демона. Он успел взмахнуть тяжелой лапой, но она оказалась проворней. Лапу, отставленную вперед, расчертили острые когти. Черная Вилена тотчас взвилась темным смерчем, замерев на плахе, рядом с лежащей без сознания Донатой.

Кожа на лапе демона разошлась, выпустив облако красного пара, тут же росой осевшего на стенах.

– Убей девку, убей, – едва слышно приказал колдун, прежде чем скрутила его боль, заставив осесть на пол, сжимая руками голову.

Демон послушно бросился выполнять приказ хозяина. Держа у груди поврежденную лапу, он плавно, не делая резких движений, сместился в сторону, чуть приблизившись к заветной плахе. Черная Вилена ждала. Она не шелохнулась, когда демон, не сводя с нее щелей глаз, сдвинулся по дуге в сторону, снова приблизившись к Донате.

Черные глаза Вилены не имели выражения. Оставалось непонятным, следит ли она за постепенно приближающимся к жертве демоном, или силы покинули ее. И все, что ей осталось: быть немым свидетелем смерти обреченной девушки.

Демон смелел. Припав мордой к полу, он сжался в комок, по-кошачьи подбираясь ближе. Только жилы перекатывались под толстой кожей.

Они прыгнули одновременно. Демон, отторгнутый Черной Виленой, отлетел к стене, и замок содрогнулся от страшного удара. Долгий вой слился с воплем колдуна. Демон дрожал, еще пытаясь подняться, его гнал вперед приказ хозяина, но сломанные кости не подчинялись ему. Из пасти вывалился раздвоенный язык. Бессмысленно расширившиеся щели глаз ловили вечный отблеск свечей. Он споткнулся на ровном месте, сделал попытку подняться, но не смог.

Вместе с последним вздохом у его тела возникло фиолетовое свечение. Тьма стремительно поглощала свое дитя, так неразумно откликнувшееся в свое время на чужой Зов.

Черная Вилена сошла с пьедестала, брезгливо обходя исчезающее в мерцании тело демона. Черные узкие ступни без боли ступали по острым камням.

Колдун поднялся, чувствуя ее приближение. Он вскинул руки, собираясь вызвать еще одного демона, быть может, последнего, оставшегося от былого величия. Но Черная Вилена опередила его. Правой рукой она вздернула его за шею, терпеливо пережидая робкие удары рук и ног, беспорядочно колотивших ее тело.

– Вот и все, последний Повелитель демонов, – с сожалением сказала она. – Ты больше не сможешь никого позвать. Пусть твои слуги уйдут спокойно, без мук. Вместе со своим хозяином.

Левую руку она погрузила в его хрипящий от боли рот, и с прежним вздохом сожаления легко разорвала его от уха до уха. Хлынувшая из раны кровь сплошным потоком заливала пол, стремительно огибая черную совершенную кожу.

Вдруг Черная Вилена склонила голову, к чему-то прислушиваясь, и в тот же миг истаяла без следа.

Мешком рухнувший на пол колдун поздно внял гулким шагам смерти. Пытаясь унять поток крови, еще не лишенный веры в то, что опасность миновала и ему суждено остаться в живых, он запоздало обернулся на звук шагов.

И лицом к лицу столкнулся с Ладимиром, сжимавшим в руке обнаженный меч.

В свете свечей разглядев обнаженное и распятое тело Донаты, изуродованное лицо колдуна, больше напоминающего чудовищную волчью пасть, Ладимир в какой-то момент отшатнулся, не решаясь нанести последнего удара. Но колдун сам подписал себе смертный приговор. Он вскинул вперед руку в повелительном жесте и Ладимир, не дожидаясь последствий, в стремительном выпаде пронзил тело колдуна.

Ее колотила такая крупная дрожь, что слова выпрыгивали, как детские шарики.

– Где… я…

Холод гнездился в каждой клетке души и тела. Холод поселился там прочно и навсегда. И как полновластный хозяин спешил расставить все по своим местам.

– Я… где, – еще одна попытка вытолкнуть слова из охрипшего горла не увенчалась успехом.

Никто не ответил Донате. Тогда она с трудом разлепила веки, покрытые шелухой долгого сна. Сквозь пелену множества незнакомых вещей взгляд выхватил из темноты режущие до боли языки близкого огня. Вот только протяни руку – и согреешься, и бежит холод, трусливо поджав куцый хвост. Она бы так и сделала. Но рука не желала подчиняться. Она отозвалась долгожданной болью в плече. Жалобный стон сорвался с губ, и напугал даже Донату. Она снова попыталась пошевелиться, но снова ничего не получилось.

– Очнулась? – тихий голос пробился к ней. – Лежи спокойно. Я еще один костер разожгу. Сразу станет теплее.

Доната успокоилась только тогда, когда Ладимир попал в поле ее зрения.