Александр Слепаков - Повесть о советском вампире

– Так мы, получается, открытие сделали, – улыбнулся майор.

– Таких открытий больше, чем мы думаем. Мы по земле ходим, что под нами, вообще понятия не имеем, – заверил Борис.

– Мало знаем, мало знаем, – подтвердил майор.

– А кто ж его вырубил? – удивился участковый.

Майор подумал немного и сказал:

– Кто не знаю, но давно это было, очень-очень давно.

– Еще до революции? – наивно спросил участковый.

– Ну что вы, – ответил майор, – намного раньше, намного.

Они пошли дальше, коридор спускался вниз, но очень полого, никаких ответвлений не было. Каменный пол был довольно ровный. Через какое-то время они услышали отдаленный шум воды.

– Далеко? – спросил майор, кивнув головой туда, откуда долетал шум воды.

– Не меньше километра, – ответил спелеолог, и они пошли дальше.

Тишина, эхо шагов, темнота – вдруг участковый не поверил своим ушам: он явственно услышал детский плач. Майор повернулся к нему и спросил:

– Вы тоже слышите?

– Что это? – спросил участковый. – Откуда здесь ребенок?

– А вот мы сейчас выясним, – ответил майор и быстрым шагом направился вперед.

Участковый побежал за ним.

Вскоре в лучах фонарика они действительно увидели ребенка, который сидел, опершись спиной о стену, и всхлипывал. Это был мальчик, на вид лет шести. Они подошли к нему, и участковый спросил:

– Мальчик, откуда ты здесь взялся?

Мальчик продолжал всхлипывать, как будто не слыша вопроса.

– Ты что, не слышишь? – спросил участковый.

Мальчик опять никак не отреагировал.

– Надо отнести его наверх, – сказал участковый.

Он хотел взять мальчика на руки, но его руки прошли через тело мальчика, как через воздух, он как бы схватил пустоту. Мальчик же снова никак не отреагировал на происходящее, ничего не говорил, а только продолжал всхлипывать.

– Никогда такого не видел, – глухо сказал спелеолог.

– Ничего страшного, – сказал майор, – он нам не сделает ничего плохого.

– Ни хрена себе, – отозвался участковый.

– А что такого? – спросил его майор. – Если вас вампир не удивляет, почему вас это удивляет? Конечно, неприятно, когда плачет ребенок, хочется утешить. Но то, из-за чего он плачет, случилось лет сто назад. И вмешаться в это у нас нет никакой возможности. Да и не мальчик это вовсе. Считайте, что это оптический обман.

– И акустический, – пробормотал спелеолог.

На что майор резко сказал:

– Да, и акустический. Если мы будем раскисать из-за всякой ерунды, нам лучше сразу вернуться.

– Жалко мальчишку, – пробормотал участковый.

По мере того как они продвигались дальше, шум воды становился все громче и громче. Майор посмотрел на часы:

– Так – семь часов сорок три минуты. Дальше вы идете за мной. Не ближе пяти метров. Приготовьте оружие.

Участковый хотел было возразить, но майор тихо сказал:

– Шутки кончились, выполняйте приказ.

Он сказал это таким голосом, что желание возражать сразу отпало. В свете фонарика участковый увидел, как майор медленно пошел вперед. В руках у него был какой-то предмет, который он достал из сумки. Участковый вытащил из кобуры пистолет и положил большой палец на предохранитель. Снимать с предохранителя сразу он не стал. Но майор замедлил шаг, и участковый все-таки опустил предохранитель вниз.

Впереди они услышали рычание собаки. Собака рычала таким низким горловым звуком, который выражает крайнюю агрессию и означает, что собака сейчас бросится. Майор остановился, впереди ничего не было, но звук был слышен явно. Вдруг из-за выступа в стене действительно появилась собака. Она шла, низко опустив голову, обнажив клыки, и продолжала рычать. «Собака, это бывает», – почему-то подумал участковый и понял, что стрелять он не может, потому что убьет майора.

– Не подходите! – крикнул майор.

Рычание собаки сорвалось в хрип, и она кинулась на майора. Его правая рука была вытянута вперед. Раздался какой-то непонятный металлический щелчок, и собака полетела на пол. Рык сменился жалобным поскуливанием, она задергала лапами, потом вытянула голову к майору и застыла.

– Готов, – сказал спелеолог.

– Не подходите! – еще раз крикнул майор и медленно, держа правую руку на весу, подошел к собаке.

При свете фонарика было отлично видно, что посередине лба у собаки чернеет дыра, как будто ее ударили по голове топором. Глаза были открыты, но неживые. Признаков дыхания не было. Майор сделал им знак рукой подойти.

– Готов, – еще раз повторил спелеолог.

И участковый отметил про себя его наблюдательность, так как лежащая на полу собака была кобелем.

– Откуда здесь собака? – спросил спелеолог.

– Гораздо интереснее вопрос, откуда здесь итальянский мастиф? Такой щеночек в Москве рублей на пятьсот потянет. А в Ростове и его окрестностях, поверьте мне, ни одной такой собаки нет, – сказал майор. – Ну и чудненько! Вот и конец коридора.

Они свернули влево. Участковый почувствовал, как по его спине катятся крупные капли пота.

51. Утро на хуторе Усьман

Было утро 6-го августа. Директор совхоза сидел в своем кабинете и проверял ведомости, парторг уехал в Багаевку. Сотрудники университета на поле убирали арбузы без особого энтузиазма в предвкушении скорого отъезда домой. На ферме мужики критиковали механика, который плохо наладил автодоилку. Фельдшер пил чай и отмахивался газетой от налетающих мух. Поэт лежал на кровати в джинсах, мрачный, и читал газету «Правда», про Иевлеву не было никакой информации уже третий день. И вампир тоже не попадался.

Я, рассказывающий всю эту историю корреспондент (бывший, правда) районной комсомольской газеты, пил рассол, оставив поэта в покое, потому что он все равно не хотел ни с кем разговаривать.

Итак, я пил рассол, который после вчерашнего помогал мне мало, и смотрел, как в беседке Елизавета Петровна красит себе волосы над большим эмалированным тазом с водой. Ее волосы должны были быть ровного цвета воронова крыла.

Тогда я еще не знал, как много труда уйдет на то, чтобы собрать факты вместе, чтобы эта история сложилась в какое-то целое. Ну… что-то все равно придется додумывать, строить догадки, невозможно быть везде, все равно, как бы ты ни расспрашивал, всего тебе не расскажут. Но если ты знаешь пусть и не все, но многое, это становится частью тебя, ты начинаешь чувствовать целое. И тогда, даже если тебе расскажут какую-то заведомую выдумку, глупость какую-нибудь, мало ли что люди болтают… ты почувствуешь, что это не подходит к целому, выпадает из контекста. Значит, это неправда. Одна баба, например, мне рассказывала, что ей вампир предлагал жениться и на нее дом записать. Но она не согласилась, потому что от него у коровы молоко сворачивается. Другой мужик рассказал, что знает от вампира, где тут недалеко от хутора есть золотая жила. И он бы мог накопать себе, но вампир сказал: кто золото тронет, того петух заклюет. И я, говорит, боюсь, ну его на хер это золото, кто его знает, что он имел в виду. А еще другой мужик сказал по секрету, что этот вампир никакой не Фролов, а вставший из могилы эсэсовец и что его ночью забрал КГБ.