Крис Хамфрис - Вендетта

— Внучек, — произнесла она, а затем указала в другой конец палаты. — Наш враг, Фарсезе…

Сказано это было по-английски, но тут же женщина снова перешла на корсиканский и закричала что-то высоко и пронзительно. Эмилия, несколько успокоившись в руках санитара, не замедлила с ответом.

Мужчине все это надоело, он подхватил Эмилию под руки и потащил к двери. Старая Фарсезе махала руками и ногами, и медсестра, отпустив Паскалин, поспешила на помощь коллеге. Вопли стихли, только когда за ними закрылась дверь в дальнем конце коридора.

Скай обратил внимание на соседнюю койку. Она была пуста, и простыни свернуты.

— Где Джанкарло? — спросил он.

Бабушка отдышалась и наконец ответила:

— Его нет.

— Давно?

— Не знаю. Я пришла навестить тебя, а она уже была здесь. Фарсезе!

Паскалин наклонилась и плюнула на пол.

Скай снова посмотрел на кровать. Возле нее стоял небольшой чемодан. Поверх него лежала кожаная куртка, разорванная во многих местах придорожным гравием.

Указав на вещи, Скай произнес:

— Это его.

— Может, умер, — пробормотала бабушка. — Оно и к лучшему.

— Зачем же так? Он ведь лишь кузен Фарсезе.

— Все равно он из этой проклятой семейки.

Скай покачал головой. Ненависть пожилой женщины не знала границ. Тем не менее, удивляясь силе ее неприязни, Скай чувствовал, как внутри шевелится что-то похожее и откуда-то из самых глубин к горлу подкатывает звериный рык. Ощущение было совершенно чужим, и он попытался ухватиться за что-нибудь более привычное, более нормальное.

— Моя рука, — сказал Скай, поднося ее к лицу.

Как он заметил, повязки поменяли на более легкие, марлевые.

— Она не так сильно болит.

Паскалин повернулась к внуку, и взгляд ее наконец смягчился.

— Когда я пришла, сестра как раз ввела тебе новую дозу болеутоляющего. Через это. — Она показала на капельницу.

— А сеточка? — Он поднял руку и поморщился. — Ее надевают перед операцией?

Паскалин, прищурившись, уставилась на внука.

— Скай, тебе сделали пересадку неделю назад.

— Неделю? — недоуменно переспросил он. — Но я не помню…

— Ты спал все это время. Врачи уже заволновались.

Юноша лег обратно и уставился в потолок. Его всегда удивляло, как странно течет время, когда он «путешествует». Одни «путешествия» длились несколько дней там, в прошлом, но возвращался он в свое тело спустя несколько часов. Другие же, как последнее, укладывались в день, а выяснялось, что проспал он целую неделю.

Он снова посмотрел на бабушку: ненависть все еще владела ею. Как рассказать все, что он видел, объяснить, что это Маркагги повинны в возникновении многовековой вражды? Что их семья несет ответственность за все эти годы ярости и смерти? Сам он нисколько не сомневался в том, что Филиппи выжил после столкновения с оборотнем, несмотря на изуродованную руку. Тца, маццери сальваторе, целительница, спасла его на ночной охоте. Ему было предопределено выжить — выжить и поведать обо всем, чему он стал свидетелем той ночью.

Конечно, в 1583 году рассказу Филиппи об оборотне безоговорочно поверили. Но поверили бы сегодня? Слово «оборотень» в наше время ассоциируется с персонажем дешевого ужастика или комикса, его не воспринимают всерьез. Однако в этих выдуманных историях оборотни всегда представляются дикими зверьми, не контролирующими свои действия и нападающими на всех подряд, в то время как Тца убивала осознанно и весьма хладнокровно.

«Нет, все еще хуже, — подумал Скай. — Она решала, кого истребить, не только как волчица, но и как женщина. А я был там во время расправы. Какой же отпечаток все это оставило на мне?»

Скай задрожал. Бабушка подошла к кровати и поправила сползшие одеяла. Ну как объяснить ей, что, ненавидя Фарсезе, она ненавидит частичку себя? Скай представлял, что произошло после — как в результате совокупления на верхушке Горна Дьявола у Тиццаны родился ребенок, на что она и надеялась. Узнав девушку так близко — он все еще ощущал в себе ее присутствие, будто дополнительный внутренний орган, — Скай был уверен, что она не искала больше близости с мужчиной. И у нее наверняка появился малыш, иначе Скай просто не смог бы оказаться там, в прошлом.

Он пожевал нижнюю губу. Да, сомнений быть не может: он прямой потомок Тиццаны. И Эмилио. Так же как и Паскалин.

И тем не менее, как бы все ни началось, на протяжении минувших пяти столетий представители обоих семейств совершали ужасные преступления друг против друга. Его родной дед стал последней жертвой.

Скай должен положить этому конец. Вместе с Жаклин Фарсезе. Теперь он это точно знал.

— Бабушка, — прошептал он, — я сделаю то, о чем ты просишь.

От удивления Паскалин вздрогнула, и ненависть на ее лице сменилась надеждой.

— Ты сделаешь?.. Ты исполнишь долг?

Скай вздохнул.

— Исполню.

— Но почему? Почему ты передумал?

— По двум причинам. Эту вендетту может остановить только смерть. И лучше, чтобы это была смерть Фарсезе.

Бабушка наклонилась и схватила внука за здоровую руку.

— Вот теперь ты говоришь как Маркагги. Сейчас твои предки, исполненные гордости, радостно стучат в крышки своих гробов. — Она улыбнулась. — А вторая причина?

— Потому что ты обещала, если я выполню просьбу, научить меня высвобождать фюльгию… — Скай увидел, что последнее слово озадачило ее. — То есть моего духа, по собственному желанию.

— Обещала. Я могу показать тебе. Это, в конце концов, не так и сложно. Ни для кого из нас. В твоей крови, громко взывающей к мести, кроется и это наследие предков. Ты Маркагги, и ты маццери. — Паскалин радостно поднялась на ноги. — И ты поступишь так же, как поступали они, в Jour des Morts, День мертвых? Во время Битвы маццери, когда можно убить другого охотника, не опасаясь расплаты здесь.

Бабушка обвела рукой комнату, но Скай понимал, что она имеет в виду весь этот мир.

— Я все сделаю.

— Хорошо. Месть, неподвластная закону. Как и должно быть. — Она наклонилась и похлопала Ская по плечу. — Твой врач хочет понаблюдать тебя еще какое-то время. Пересадка прошла успешно и… Не знаю, как сказать по-английски… Неполный ожог? Не очень глубокий. Он даст мне знать, когда можно будет забрать тебя отсюда, чтобы ты окончательно восстановился у меня дома.

Паскалин улыбнулась.

— Jour des Morts второго ноября. Ждать еще долго. Так что, может быть, мы пока предпримем небольшую поездку по острову. Он так прекрасен осенью. À bientôt!

«Только что убийца, а в следующую минуту — гид», — подумал Скай, глядя на закрывающуюся за бабушкой дверь.

Некоторое время он лежал, уставившись в потолок и стараясь ни о чем не думать. Он чувствовал себя совершенно обессилевшим. И это объяснимо: в обычной жизни Скай проспал целую неделю после операции, в другой же…