Майя Зинченко - Седьмое чувство

– Нет, не трогайте ее!!! – Дарий, забыв обо всем, ринулся к книге, за что незамедлительно получил сильный удар в живот.

Гном согнулся и скривился от боли, но упрямо продолжал:

– Не открывайте, не касайтесь ее! Это опасно!

Мартин, в прошлом сам Хранитель, пораженный внезапной догадкой, внимательно наблюдал за свертком.

– Неужели это она? – прошептал он.

– Больше его слушайте! Стал бы он таскать ее у себя на теле, будь она опасной? Они всегда так говорят, когда желают припрятать что-то ценное, – с презрительной усмешкой сказал главарь и скомандовал: – Открывай.

Парень с любопытством разрезал многочисленные вязки чехла и сунул в него руку. Как только он сделал это, его лицо озарилось блаженной улыбкой. Гном обреченно опустил голову, отлично понимая, что это значит. Книга заполучила свою новую жертву.

– Я предупреждал, – сказал он. – Но теперь уже слишком поздно.

Парень, дрожа от нетерпения, раскрыл книгу и с жутким, леденящим душу криком покрылся языками пламени. В один миг он превратился в живой факел. Пока его тело корчилось в судорогах, книга пожирала его душу. Разбойники в ужасе отшатнулись от него.

– Ах ты мерзкий колдун! – прошипел кто-то, и арбалетная стрела со свистом вонзилась в грудь Дария.

Пущенная с близкого расстояния, она насквозь пронзила гнома, пробив сердце. Из уголка рта Дария побежала струйка крови, и он обессиленно рухнул на колени. Рихтер, не желая верить в происходящее, ошеломленно смотрел, как тускнеют глаза гнома. Осознав, наконец, что его единственному другу осталось жить всего несколько секунд, некромант дико закричал от обжигающей боли и ярости.

То, что случилось потом, Мартин, повидавший на своем веку немало, не раз побывавший на поле боя и сам принимавший непосредственное участие в сражениях – все-таки он не всегда был монахом, – не мог вспоминать без содрогания. Его спасло только то, что он, беспокоясь за Дария, склонился над гномом, пытаясь помочь или хотя бы облегчить его муки. Только поэтому Рихтер его не тронул.

Некромантом в одно мгновение завладела ненависть. Лицо Рихтера окаменело и превратилось в жуткую белую маску с горящими от злобы глазами. Теперь ему было нечего терять. О, как сильно он их ненавидел! Грязные убийцы, они не заслуживают быстрой смерти. Нет, они должны умереть в мучениях…

Отобрать оружие было делом одной секунды – главарь со стоном повалился на бок, прямо на собственные внутренности, прижимая руку к горлу в тщетной попытке остановить хлеставшую из него кровь. Рихтер, словно демон мщения, методично убивал одного разбойника за другим, не обращая внимания на раны, которые те, отбиваясь, ему наносили. В него вонзились три стрелы – в бок, в руку и бедро, но Рихтер даже не поморщился. Ничего больше не было важно, ничего, кроме Дария, который умер у него на глазах.

Рихтер резал тела и ломал кости, с удовольствием слушая их хруст. Пронзив одного из разбойников насквозь и пригвоздив его к дереву, некромант оставил шпагу и теперь убивал голыми руками, разрывая противников на куски. Рихтер совсем обезумел, его сердце радовали истошные крики и стоны, он наслаждался каждым звуком. Он причинял боль – эта была расплата за смерть его друга, и все разбойники должны были рассчитаться сполна. Кто-то в наивной надежде спастись побежал в лес, но некромант без труда настиг их. Некоторых Рихтер специально не добивал, предпочитая, чтобы они, хрипя и пуская кровавые пузыри, мучились как можно дольше.

Мартин, закрыв голову руками, шептал молитву, пытаясь отгородиться от того ужаса, что творился вокруг чего. Ему было страшно. Он молился, не оставляя надежды, что Рихтер найдет в себе силы и сумеет остановиться. Когда все разбойники были мертвы или близки к этому, Рихтер действительно остановился. Окровавленный, он подбежал к лежащему на земле Дарию и опустился подле него на колени. В глазах Рихтера стояли слезы.

– Что бы ни случилось, я за тебя отомстил, – провал он надтреснутым голосом и, посмотрев вокруг чего не видящими глазами, добавил: – А ведь все должно было быть наоборот.

– Ты же некромант, а это значит, что не все потерянно! – Мартин с надеждой смотрел на Рихтера. – Помоги ему!

Некромант с усилием вернулся к мрачной действительности.

– Сначала нужно извлечь стрелу и залечить рану. Иначе когда я верну его душу, она не задержится в больном теле, и он снова умрет.

Рихтер глубоко вздохнул, тщательно исследовал повреждения и уверенно перевернул тело гнома на бок. Из спины Дария торчал железный наконечник. Отломив кусок древка с оперением, Рихтер потянул за наконечник и вынул стрелу. Теперь нужно было заново срастить пораженные ткани, а для этого требовалось время и жизненные силы.

Мартин, боясь шелохнуться, смотрел, как некромант, оголив залитую кровью, пробитую грудь Дария, водит по ней руками, еле слышно шепча какие-то слова. Кровь сразу же исчезла, впитавшись в тело. Потянулись томительные минуты. По мере того как кожа вокруг раны начала светлеть, а сама рана затягиваться, вид у Рихтера становился все более изможденным – давала о себе знать большая потеря крови. Под глазами некроманта залегли глубокие тени, нос заострился, зрачки потускнели. Когда сердце Дария снова стало таким, как прежде, Рихтер уже тяжело дышал. Залечивать рану до конца не было ни времени, ни сил, поэтому на груди гнома остался не очень глубокий порез. Каждый новый вдох давался некроманту с большим трудом. Его измученное тело требовало отдыха, но сейчас Рихтер не мог его себе позволить.

– Тебе нужна помощь, – с волнением сказал Мартин, понимая, как тяжело приходится некроманту.

– Ерунда. Сначала – Дарий. – Рихтер собрал остатки сил и, приложив обе ладони к груди гнома, застыл слов каменное изваяние.

Но через несколько секунд он очнулся и с невыразимой горечью произнес:

– Слишком поздно. Уже слишком поздно. Все было полезно. – Рихтер обхватил голову руками и застонал. – Я опоздал и уже не могу вернуть его душу. Но почему? Ведь прошло не так уж много времени? Однако он мертв, и это уже навсегда… Смерть все-таки ошибается!!! Слышишь, Смерть?! – яростно воскликнул он. – Ты ошибаешься!!! Дарий, а ты был прав, ты всегда был прав! – Его голос внезапно надломился, и Рихтер пробасил еле слышно: – Ты же никогда никому не делал ничего плохого. Это я виноват в твоей смерти! Я искал ее для себя, а принес другу. Своему единственному другу… Я, наверное, проклят. Что делать? У меня больше не осталось сил…

– Может, я могу как-нибудь помочь? Если тебе не хватает жизненной энергии для того, чтобы его вернуть, возьми ее у меня. Если надо – забери всю, – сказал Мартин, протягивая к Рихтеру руки. – Я знаю, я видел, что некроманты умеют это делать. Обещаю, я не буду кричать.