Танит Ли - Белая змея

Разгорелся эффектный закат, темное, словно металлическое, небо начало раскаляться. Появились птицы, и команда радостно приветствовала их, ибо они означали, что берег уже недалеко. Некоторые из них даже ненадолго сели на корабль, и это сочли добрым знаком. Стоял штиль, парус был бесполезен. Гребцы сели на весла, и корабль устремился на запад, ведомый светом солнца.

Разглядев в закатных лучах берег, все вздохнули полной грудью. Через четыре часа они будут в Саардсинмее. И никаких признаков войны.

Краски заката становились все ярче, и команда позволила себе полюбоваться ими…

Затем взошла луна. Стояла Застис, и все знали, как должен выглядеть лунный диск в эту пору. Но на этот раз он не был красным. Из беспредельной киновари востока поднялся пылающий оранжевый шар, окаймленный пурпурным ореолом, который, казалось, сверкает, как само солнце.

Запад тоже был окаймлен красным факельным светом. Океан поглощал краски и превращался в огонь.

По левому борту они увидели стелющийся дым и решили, что загорелся чей-то корабль. Дымное облако лежало на воде, словно искусно выточенная скала, и медленно плыло на запад.

Любая звезда в небесах казалась каплей крови, Застис вообще не была видна. Закат длился уже три часа.

Моряки гребли к элисаарскому городу, ибо он был порождением людей, чем-то понятным и доступным. Так они думали, пока не увидели его своими глазами.

Корабль из Мойи замер в миле от берега, пока его команда смотрела на Саардсинмею.

— Это не шансарцы, — прошептал палубный офицер Эрн-Йиру. — Это сделали не люди и не какое-то земное оружие…

— Боги, — отозвался Эрн-Йир. — Это сделали боги.

И не гадая, каким орудием боги вызвали тяжелый черный хаос, нависший над морем, команда направила корабль к берегу, испытывая ужас и сострадание, но вопреки всему надеясь, что еще сможет чем-то помочь.

Книга четвертая

Иска

Глава 11

Истинное рабство

Она была во чреве Ясмат, в руке судьбы. Она была в темноте, которая раскачивалась туда-сюда.

Но темнота оказалась неоднородной, она состояла наполовину из воды, наполовину из воздуха. Затем она распахнулась, словно разрезанная длинной раскаленно-красной вспышкой. Запахло солью, илом и смолой. От свежести воздуха у нее закружилась голова. Она жадно глотала его, словно пытаясь напиться, протягивала к нему руки…

То ли из-за этого движения, то ли повинуясь собственному порыву, огромное чрево, где она находилась, внезапно перевернулось. В миг рождения, падая в море, Пандав непроизвольно оттолкнулась, прыгнув в огненную волну, как черный дельфин. Она сама не знала, почему сделала так.

Упав в воду, она ударилась о нее. Соленая масса накрыла ее с головой и толкала вниз, словно сильная рука. Внизу она видела бездну. Но дерево-колонна богини, с которого она спрыгнула, держалось на воде, только раскрылось на две выдолбленные половинки ствола, накрепко связанные скобами.

Подняв руки, Пандав устремилась к поверхности, пробившись сквозь преграду моря в красный свет, и втащила себя на качающуюся в волнах колонну.

Ее тело было избитым и измученным, словно над ним потрудились мастера пыток. Каждая его часть, даже зубы и лоно, отзывалась пронзительной болью. Она прижалась лицом к внутренности колонны, безвольно опустив руки, одна из которых свесилась в воду. Без этого бочонка из дерева, краски и бронзы она была бы выброшена из времени и пространства и сдалась на милость пустынного моря крови.

Пандав лежала, погрузившись в кроваво-красную дрему. Но даже сквозь дымку беспамятства она заметила восход лиловой луны и появившийся на его фоне силуэт корабля.

Даже когда крюк с глухим стуком зацепил колонну, девушка не вскинулась. У нее не было сил на это.

Ее медленно поднимали на корабль.

Пандав видела под собой его отражение в воде, а над собой — единственный высокий парус. Корабль принадлежал Ша’лису и потому был построен по шансарским образцам. Над поручнями она разглядела грязные лица мужчин со светлой кожей, которые уставились на свою добычу.

— Надо же, какая черная висская рыбка!

— А может, это ее огоньком припекло до такого цвета?

Когда двое из них начали спускать ей крутящуюся веревку, Пандав представила, как сейчас соскользнет с колонны и позволит себе провалиться в вечность на дне моря… Ее удержала от этого только упрямая жажда жизни, выработанная на стадионе.

Мужчина грубо поднял и ощупал ее. Изломанная болью, она застонала, и это ее спасло.

— Так ты еще жива? Надо же, живая! — с этими словами они бросили ее на палубу. Над ней навис владелец корабля, он же капитан. Светлые волосы, черные глаза. Плохо. Полукровки часто бывают весьма нетерпимы.

— Ты спасена, — сказал капитан-полукровка. — Ашара сжалилась над тобой, Уголек. Ты с какого-то другого корабля?

Она с трудом разомкнула губы, чтобы обругать его. Возможно, тогда он ее убьет. Но слова не пришли. Снова желание жить — или она просто забыла, как говорят?

Капитан указал на свою каюту, неказистое сооружение посреди корабля. Его люди отнесли ее туда и бросили на койку хозяина. Вскоре он вошел, тщательно задвинув за собой кожаный полог у входа, и они остались наедине.

— Не бойся, я тебя не трону, — начал полукровка. — Не хочу пачкаться. Но кто-то из этих может. От Звезды у них все время зудит, и они готовы на все, хоть друг с другом, хоть со скотиной. Они — грязь. Видит Ашара, торговля — это мое проклятие. Но теперь ты моя рабыня. Поняла? — он уставился на нее глазами Виса, смотрящими с грязного и небритого светлого лица. — Отдыхай. Вечером можешь поесть, а потом расскажешь мне, кто ты такая, — он склонился к ней: — Видишь ли, если у тебя богатая семья, она сможет заплатить мне выкуп, и ты вернешься домой.

— У меня нет семьи, — голос вернулся к Пандав. — Я рабыня, принадлежащая городу Саардсинмее, — она чуть усмехнулась, что далось ей с трудом.

— Которого больше нет, — отозвался капитан. — Мы подошли и полюбовались на него, когда утих шторм. От твоего проклятого города ничего не осталось.

— Землетрясение, — произнесла она.

— И в придачу огромная волна из океана. Ваш Рорн прихлопнул тот рубиновый мусор, что остался от твоей Саардсинмеи. Не слишком ли много для тебя?

— И никакой прибыли для тебя, — спокойно откликнулась Пандав.

— В таком случае я продам тебя, как только мы доберемся до Иски.

Когда он оставил ее одну, девушка заметила, что небо и море все еще отсвечивают красным. Хотя она не вникла до конца в то, что сказал капитан о Саардсинмее, знание уже заняло место в ее мозгу. На каком-то уровне она прекрасно понимала, что с ней произошло — запертая в колонне, она потеряла сознание, колонна покатилась, а потом отступающая волна унесла ее в море в своей пасти. Чудесное спасение. Однако нечто внутри нее говорило, что если город погиб, то она погибла тоже, ибо рухнуло все, чем она была в этой жизни. Однажды с ней уже случилось такое — в Закорисе, в день, когда ее забрали из деревни. Она никогда не жалела о той, первой своей жизни. Но теперь и жизнь рабыни-императрицы уплывала от нее все дальше.