Оливер Боуден - Братство

– Ты вернулся! Ты правда вернулся!

– А ты, как вижу, ждал.

– Я в отчаянии. Не могу поверить, что ты правда сделал это!

– Есть одно условие.

– Я так и знал!

– Слушай, – произнес Эцио. – Если ты останешься в живых, – а я надеюсь, что так и будет, – я хочу, чтобы ты следил за тем, что происходит в мире политики. Я хочу, чтобы ты докладывал обо всем, что узнаешь… – он помедлил, но потом продолжил, – Госпоже Клаудии в борделе «Цветущая роза». В особенности о том, что ты узнаешь о Борджиа. – Эцио мысленно улыбнулся. – Ты знаешь этот бордель?

Эгидио закашлялся.

– Я… У меня есть друг, который иногда его посещает.

– Отлично.

– И что ты будешь делать с этой информацией? Заставишь Борджиа исчезнуть?

Эцио усмехнулся.

– Я просто… вербую тебя.

Сенатор посмотрел на сумки с деньгами.

– Ненавижу их за то, что придется отдать им деньги. – Он погрузился в задумчивое молчание, а потом добавил: – Мой брат прикрывал меня, потому что мы семья. Я ненавижу этот кусок дерьма, которым он и является, но он всё ещё мой брат.

– Он работает на Чезаре.

Эгидио сумел взять себя в руки.

– Хорошо. Они сообщили мне о месте встречи в полдень, когда ты ушел. Как раз вовремя. Им не терпится заполучить деньги, поэтому встреча состоится сегодня вечером. Знаешь ли, с меня чуть не лился кровавый пот, когда я сказал посланникам, что принесу с собой всю сумму. – Сенатор снова замолк. – Скоро надо будет идти. Что ты будешь делать? Пойдешь следом?

– Будет плохо, если им покажется, что ты не один.

Эгидио кивнул.

– Верно. Я хотел выпить стакан вина на дорожку. Присоединишься?

– Нет.

– Что ж, а мне стаканчик просто необходим.

ГЛАВА 31

Эцио шел по лабиринту улиц следом за сенатором. Улицы, лежавшие ближе к Тибру, были ему более-менее знакомы. Он проходил мимо знакомых памятников, площадей и фонтанов, мимо дворцов, театров и галерей, строительство которых щедро профинансировали Борджиа, искавшие всё новые способы самовосхваления. Наконец Эгидио остановился на небольшой, но очень уютной площади, образованной стоявшими с двух сторон частными домами и рядом дорогих лавок с третьей. На четвертой стороне располагался небольшой ухоженный парк, спускавшийся к реке. Туда Эгидио и направился. Сенатор присел на каменную лавку и сгорбился, напустив на себя уныние, посмотрел по сторонам, но, по всей видимости, сумел сохранить спокойствие. Эцио даже восхитился его самообладанием. Любое проявление нервозности заставило бы посланников Банкира насторожиться.

Эцио спрятался за кедром и замер. Но долго ждать не пришлось. Буквально через минуту после появления Эгидио, к сенатору подошел высокий мужчина в незнакомой Эцио форме. Эмблема на его плече была разделена на две части – на одной был изображен герб, черный бык на золотом поле, на другой – широкие черные и золотые вертикальные полосы. Эцио не имел ни малейшего понятия, чей это знак.

– Добрый вечер, Эгидио, – проговорил мужчина. – Кажется, ты готов умереть как мужчина!

– Не слишком-то дружелюбно, капитан, – отозвался Эгидио. – Посмотри, я принес деньги.

Мужчина поднял бровь.

– Правда? Так это же всё меняет. Банкир будет очень доволен. Надеюсь, ты пришел один?

– А ты видишь здесь кого-то ещё?

– Тогда иди за мной, умник.

Они пошли на восток и пересекли Тибр. Эцио следовал за ними на почтительном расстоянии, но старался держаться в пределах слышимости.

– Вы слышали что-нибудь о моем брате, капитан? – Спросил по пути Эгидио.

– Могу только сказать, что герцог Чезаре очень хочет с ним поговорить. Когда вернется из Романьи, конечно.

– Надеюсь, он в порядке.

– Если он ничего не скрывает, ему нечего бояться.

Дальше они шли в тишине, и у церкви Санта-Мария-сопра-Минерва повернули на север, в сторону Пантеона.

– Что будет с моими деньгами? – Поинтересовался Эгидио. Эцио понял, что он расспрашивает капитана специально для него. Умно.

– Твоими деньгами? – Рассмеялся капитан. – Надеюсь, там вся сумма с процентами.

– Да.

– Было бы лучше, если б так и оказалось.

– И всё же?

– Банкир любит делать подарки своим друзьям. Он их уважает. И может себе это позволить.

– И вас он тоже уважает?

– Думаю да.

– Какое благородство, – заметил Эгидио с таким нескрываемым сарказмом, что его заметил даже капитан.

– Что ты сказал? – Угрожающе спросил он, замедляя шаг.

– О… ничего.

– Пойдем, мы почти на месте.

Величественная громада Пантеона выросла из мрака. Площадь рядом с ним казалось тесной. Высокий коринфский портик здания, полторы тысячи лет назад построенного как храм всех римских богов, но уже давно превращенного в церковь, возвышался над площадью. В тени портика уже ждали трое мужчин. Двое были одеты так же, как капитан. Третий – в гражданское. Это был высокий мужчина с сухощавой фигурой; прекрасные одежды висели на нём, как на вешалке. Они поприветствовали капитана, а гражданский холодно кивнул Эгидио.

– Луиджи! Луиджи Торчелли! – Громко воскликнул Эгидио, так, чтобы услышал Эцио. – Как приятно снова тебя увидеть. Я вижу, ты всё ещё работаешь на Банкира. А я-то думал, ты получил повышение по службе. Канцелярская работа и всё такое.

– Заткнись, – огрызнулся старик.

– Он принес деньги, – сообщил капитан.

Глаза Торчелли заблестели.

– Ну и ну! Хозяину понравится эта новость. Сегодня ночью он устраивает особый приём, так что я лично доставлю эти деньги ему в особняк. И я должен поторопиться. Время – деньги. Давайте их сюда!

Эгидио не собирался подчиняться, но двое охранников направили на него алебарды, и сенатор был вынужден передать сумки старику.

– Уф, – выдохнул он. – Они тяжелые. Рад от них избавиться!

– Заткнись, – повторил посланник Банкира и повернулся к охранникам. – Не отпускайте его, пока я не вернусь.

С этими словами он исчез в пустынной, похожей на пещеру, церкви, закрыв за собой тяжелые двери.

Эцио должен был пойти за ним, но не хотел проходить через двери. Тем более у них стояли охранники, мимо которых нельзя было пройти незамеченным. Но Эгидио тоже подумал об этом, потому что решил отвлечь и без того раздраженных охранников.

– Почему бы вам не отпустить меня? Я же уже заплатил, – с негодованием заявил он.

– А что если ты принес не всю сумму? – ответил капитан. – Сперва надо пересчитать деньги. Уж ты-то должен это понимать.

– Что? Десять тысяч дукатов? Это займет всю ночь!

– Значит, придется подождать.

– Если Луиджи опоздает, ему не поздоровиться. Я могу вообразить, как страшен в гневе Банкир!

– Заткнись!

– Похоже, у вас довольно скудный словарный запас. Подумайте о бедном старике Торчелли, если он в ближайшее время не принесет деньги, он пропустит всё веселье. Или Банкир разрешает своим лакеям веселиться на его приеме?