Джейн Уэлч - Плач Абалона

Тем временем тринадцать старейшин спорили, кому надлежит занять какое место. Двое даже опять подрались, и их посохи ударились друг о друга, исторгнув алую вспышку. Каспар сперва думал, что главная тут Нуйн, однако оказалось, что все тринадцать членов Круга равны.

– Это мое место! – убежденно провозгласила дама с пахучими белыми цветами в волосах. Каспар посмотрел, какой у нее знак, и узнал руну Хуатэ, дух боярышника.

– Нет, мое! – возразил бородатый мужчина с серой кожей – Фагос, старинное древо знания. В отличие от остальных он вместо посоха держал в руках книгу, а в бороде у него запутались буковые орешки.

Покуда эти двое ругались, стоявший в середине трон поспешно заняла еще одна женщина. Она была одета в простое зеленое с коричневым платье и, похоже, ни минуты не могла усидеть на месте: тут же расправила крылья и приподнялась на несколько дюймов в воздух.

– Я – Колл, и председательствовать сегодня буду я! – объявила она.

Орешник, вспомнил Каспар, дерево озарения. Юноша улыбнулся, подумав, как довольна была бы его познаниями Брид.

Стоило Колл сесть на трон, как остальные члены Круга успокоились, и только темнокожий мужчина продолжал угрожающе размахивать посохом, покрытым острыми колючками. Каспару не пришлось даже смотреть, какая руна у него на поясе, чтобы узнать его: это был Страйф, дух терна – дерева злой судьбы.

– Неправильно! Сегодня очередь Хуатэ. Я все хорошо помню. В прошлый раз председательствовала Нуйн, а до того Тинне.

Солидного вида мужчина, коронованный венцом из дубовых желудей, произнес низким голосом, полным здравомыслия:

– Довольно, Страйф. Вопрос уже решен.

– Но очередь моя! – громко возразила Хуатэ, тряхнув головой так, что ее тиара, покрытая белыми цвета ми, сверкнула пламенем.

– Да какая разница? Не важно, кто занимает это кресло, лишь бы кто-нибудь его занимал. Колл ничуть не хуже других, у нее хорошо получается. А ты будешь председательствовать в следующий раз, успокоил ее солидный мужчина. Каспар решил, что это Дуйр, дух дуба, пожалуй, самый привлекательный среди собравшихся. Остальные, во всяком случае, были еще хуже.

– Да следующий раз может еще через сто лет случиться! – ответила расстроенная Хуатэ. – У нас уже давно не было подобного диспута. С чего это Колл должна быть председателем?

– И, правда, с чего? – вмешался Страйф. Старейшины снова принялись ругаться, разбрасывая по сторонам алые и желтые искры.

Каспар не мог прийти в себя. Члены Высокого Круга выглядели так царственно – и ссорились, словно дети. А ему оставалось только стоять и смотреть на них, пока ноги не затекли. Сколько это еще продлится?

Папоротник подергал юношу за руку. Каспар взглянул на Брид: почему она ничего не пытается сделать? Уж у нее-то должно хватить силы воли, чтобы разорвать око вы чар и навести порядок!.. В конце концов, Каспару стало казаться, что прошла уже не одна неделя. Правда, солнце в окне сдвинулось лишь самую малость и все так же лило золотые лучи на мраморный пол.

Эх, будь тут Халь! Он бы не потерпел всей этой ерунды. А раз Халь бы не потерпел, подумалось Каспару, значит, и он не должен. Каспар крепко зажмурился и стал дергать невидимые путы. В висках загрохотали удары пульса. Узы чужой воли чуть подались, Каспар собрался с силами и вырвался!

Впрочем, ему удалось лишь поднять голову и издать низкий звериный стон. Члены Круга внезапно смолкли и с удивлением посмотрели на него. Колл поднялась, расправила зелено-коричневое платье и, весьма довольная собою, объявила:

– Как председатель сегодняшнего собрания, – при этих словах Хуатэ бросила на нее злобный взгляд, – с пленником буду говорить я. Приказываю его освободить.

Четверо лесничих, стоявших вокруг Каспара и не сводивших с юноши горящих глаз, отступили на шаг назад. Он почувствовал себя, как бившаяся на берегу рыба, которую вдруг выпустили в воду.

Колл скользнула к нему и ткнула его жезлом.

– Ты не больно-то велик, так? – спросила она, хотя Каспар был на добрую голову выше любого из старейшин. – Что ты тут делаешь? – продолжила Колл, не дожидаясь ответа. – Ты не должен здесь быть, не пройдя очищения смертью, при котором душа освобождается от разума. Боль расставания обмануть нельзя. Она коротка, но необходима. Без боли нет пути дальше. Ты попытался нарушить закон.

– Ничего я не пытался, – ответил Каспар. – Мне домой надо, только и всего.

Страйф стукнул шипастым посохом об пол.

– Тебе надо!.. Ты лишь смертный, и боги вольны с тобой делать, что придет им на ум.

Фагос, раскрыв книгу и задумчиво выковыривая из бороды буковый орешек, произнес:

– Ты часть круга, колеса жизни, нарушать его ход запрещено. Закон гласит, что ты должен понести кару.

– Я бы сперва выслушал, – перебил Дуйр, – что он сам скажет. Он интересен. Ведь только что ему удалось, хоть и всего на миг, перебороть волю лесничих.

– Их следует наказать. Закон говорит об этом без всякой двусмысленности, – бесстрастно произнес Фагос.

– Вопрос требует обсуждения, – вмешался звонкий голосок. В воздухе разлился сладкий, манящий аромат меда, и Каспар узнал Уйллеанд, или жимолость, растение сокрытых тайн. – Закон беспределен, а наш долг – изъяснять неписаные истины, которые он содержит.

– Вечно тебе надо вмешаться, Уйллеанд, – проворчал Страйф. – Каждой бочке затычка!

Тут же ему пришлось отскочить: с конца жезла Уйллеанд, тонкого и гибкого, словно хлыст, слетели пурпурные брызги пламени.

– Как я говорила, прежде чем меня столь грубо прервали… – продолжила она.

– Сегодня председательствую я. – Колл ударила жезлом о мраморные плиты. – И решать, кому говорить, буду тоже я.

Словно дети малые, подумал Каспар. До скончания века будут спорить, а он стой тут и жди… Юноша с горечью вспомнил о родном доме, о Торра-Альте, о Морригвэн, которая все стареет, и о гибели волчицы-матери. Волчат они так и не нашли, а Пип, Брок и Трог пропали. Надо скорее возвращаться.

– Ни за что не признаю твоего права указывать, говорить мне или молчать! – воскликнула Уйллеанд. – Зачем нам вообще нужен председатель?

– У нас всегда есть председатель, – терпеливо произнес Дуйр, – иначе все будут перебивать друг друга.

– А тебя, Уйллеанд, никто не будет слушать, – добавил Страйф, поднимаясь со своего трона. – Так что порядок нужен, точно.

– Да кто тебя спрашивает? – вскочила Хуатэ. – Сейчас моя очередь.

– Заткнитесь же вы все! – вдруг крикнула Брид. Ну вот, наконец-то, облегченно вздохнул Каспар. Не могла же воля лесничих связать жрицу крепче, чем его самого.

Члены Круга опять пораженно замолчали.

– Вы и представить себе не можете, насколько это важно, – тихо сказала им Брид. – Вы должны отпустить нас обратно. Я – Дева.