Юлия Андреева - Ветер из Ига

Крови здесь было едва ли не больше, чем им уже довелось увидеть в замке. Повсюду валялись трупы воинов клана Токугава. Не желая давать до поры до времени воли своим чувствам, Дзатаки больше не вглядывался в лица своих людей. Теперь он смотрел на ворота, не отдавая себе отчета в том, что же его в них так заинтересовало. На первый взгляд ворота были самыми обыкновенными, такими же, как он видел их с того времени, как, оказавшись в теле брата Иэясу, впервые приехал в «свое» родовое гнездо.

Но сегодня ворота казались странными. Пожалуй, более странными, чем весь замок с мертвецами, потому что они были целыми!

Никто не таранил ворота замка, никто не рубил их мечами. Ворота были открыты, как и должны были быть открытыми, согласно правил охраны замка. Но если бы на замок напали, стражники, без сомнения, успели бы запереться. Дзатаки отлично знал свою охрану и понимал, что если бы они заметили, что с внешней стороны к замку приближается отряд или даже толпа ронинов, они закрыли бы ворота из чистой предосторожности. Дело в том, что дорога от ворот лежала точно ровно расстеленное длинное полотнище. Стражники всегда заблаговременно знали, когда из соседних деревень в их сторону направлялись люди, потому что спрятаться на дороге к замку Дзатаки было нереально.

Не увидеть же толпу или войско они могли в двух случаях, первое — если охрана была предательски перебита, и второе — если никаких врагов не было. Не было внешних врагов, значит, враги каким-то образом пробрались в сам замок. Значит, были хитрые враги или мятеж устроили собственные самураи, подкупленные и перешедшие на сторону врага. Свои бились против своих. Вот поэтому-то в замке нет и не может быть незнакомых рож.

Дзатаки поглядел на Ала, догадываясь, что тот думает о чем-то подобном.

Теперь следовало понять, кто нанял этих предателей для того, чтобы уничтожить Дзатаки и его семью.

Глава 31

Несколькими часами раньше

Никогда не грози и не оскорбляй женщину. Если твоя жена не устраивает тебя, лучше откажись от нее, не уподобляясь невежественной и грубой черни. Подобное поведение недостойно самурая.

Предъяви жене претензии, и если она не исправится, разведись с ней, отошли родителям или казни.

Когда за заботливым доктором Кобояси закрылась дверь, Иэёси-сан вскочил и, стараясь не производить лишнего шума, оделся. Теперь он знал точно. «Ветер» получил свою дозу зелья и теперь может в любой момент сбросить цепи и начать убивать. То, что «Ветер», если надо, обойдется без оружия, ему не стоило объяснять дополнительно. «Ветру» наплевать на все, его существо алчет выполнить приказ, а значит, уже скоро, быть может, прямо сейчас, начнется страшный танец кружащегося цунами, и исчадье ямабуси уничтожит все вокруг себя.

Следовало бежать, как можно шустрее бежать из замка, который вскоре сделается замком мертвецов. Бежать, но как? Дежурившие на воротах самураи явно получили приказ не выпускать его с охраняемой территории.

Иэёси-сан задумался, прислушиваясь к звукам в коридоре. Впрочем, пока еще это были самые обыкновенные звуки: мелко семенили по своим делам служанки, тихо переговаривались о своем дежурные самураи.

«Бежать не получится, — с тоской подумал Иэёси-сан. — Но если не бежать, то может, по крайней мере, удастся спрятаться». Во дворе он видел колодец, в котором сумасшедший «Ветер» его вряд ли обнаружит. Но кто позволит глупому старому сторожу, находящемуся в гостях у даймё, вдруг посреди белого дня ни с того ни с сего сигануть в колодец?

Его тут же вытащат, и «Ветер» равнодушно отрубит его глупую голову, чтобы нестись дальше, творя свой невероятный танец. Нет, колодец определенно отпадал.

Иэёси-сан бесшумно отодвинул дверь и, оглядевшись, вышел в коридор замка. Пока еще все было на местах, все как всегда. Тишина, порядок и никакого «Ветра». Впрочем, такое положение дел ни в коей мере не успокоило старого Иэёси. Стараясь смотреть себе под ноги, как человек, занятый какой-то важной мыслью, он прошел мимо скучающих на постах самураев и, спустившись по лестнице, оказался во дворе.

Куда дальше? Все-таки попробовать нырнуть в спасительный колодец? Но как долго он сумеет отсидеть там? Да и где гарантия, что обнаруживший его на дне «Ветер» не метнет сверху нож?

Он обошел колодец и, войдя в помещение бани, чуть не споткнулся о мывшую пол служанку. Иэёси-сан пробормотал какие-то извинения, быстро оглядывая помещение. Здесь тоже не было никакой возможности спрятаться.

Тогда куда?

Иэёси-сан беспомощно огляделся и тут приметил небольшой флигелек, отведенный под зверинец. Идея была не бог весть какая хорошая, но при отсутствии другой… Он сделал несколько шагов в сторону зверинца, раздумывая на ходу, что именно должен сказать дежурному самураю, чтобы тот впустил его внутрь, когда во двор вместе с двумя детьми и кормилицей вышла госпожа Садзуко.

Поняв, что это его единственный шанс, Иэёси-сан вежливо поклонился госпоже Токугава и, присев рядом с хорошенькой девочкой, которую держала за руку кормилица, начал разговаривать с ней так, словно беседовал со взрослой девушкой, по меньшей мере с принцессой.

Все были очарованы изяществом шутки, в то время как малышка отвечала с серьезным выражением лица, иногда морща свой хорошенький носик и обращаясь за советом к госпоже Садзуко.

Немного поболтав с детьми, Иэёси-сан предложил всей компании пройти вместе в зверинец, для того чтобы посмотреть там зверей и поиграть в прохладе, будто бы они находятся в глухом лесу, где в своих берлогах спят медведи, а между кустов прячутся юркие лисы и волки.

Идея понравилась, и всей компанией они отправились за несущим перед собой на вытянутых руках девочку, точно знамя, Иэёси-сан.

Войдя в помещение зверинца, он первым делом убедился в том, что достаточно плотная, надежная дверь может запираться и изнутри, пропустил вперед себя женщин и детей и, подойдя вплотную к охраннику, велел ему немедленно доложить, если кто-то станет спрашивать его или госпожу. После чего ткнул ничего не подозревающего охранника в сонную артерию на шее и, когда тот потерял сознание, осторожно, чтобы не шуметь, усадил его, прижав спиной к стене.

Компания в зверинце ничего не заметила, Иэёси-сан мысленно вознес краткую молитву Будде и его бодхисатвам, после чего закрыл тяжелую дверь, щелкнув для верности засовом.

С этого момента ему были безразличны вопросы и жалобы своих невольных заложников. Превратившись в слух, он привалился к двери, слушая звуки стремительно разворачиваемых событий в замке и воспринимая всем своим существом неслышную мелодию, под которую танцевал свой смертоносный танец «Ветер».