Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева
— Я еще никуда не вступил, — глухо ответил Туомас, переходя на краткие фразы, чтобы не напутать с двойными смыслами. И ему не понравилась кличка Томми.
Кто-то негромко присвистнул, тут же раздалось шиканье. Борис тяжело смотрел куда-то мимо него. Дарья, напротив, улыбнулась еще раз.
— Не похоже, что у тебя есть выбор, — мягко возразила она и повернулась к Стае, будто вопрос был решен и продолжать разговор не было необходимости: — Замки проверили? Мусор выкинули? Платформу поднимите повыше, чтобы только одежду закинуть. Ну, живо! Чего вылупились, дел нет? Сейчас найду!
Туомас поморщился — все это напоминало какие-то стереотипные комедии про солдатскую муштру или школьный лагерь, где непременно есть громогласный начальник, или воспитательница, или даже повар, раздающий направо и налево указания любому, кто попадется на его пути. Он оглянулся, ожидая возражений, но произошло ровно обратное. Стаю как ветром сдуло, неподалеку остался лишь Вшивый — Туомас заметил, что плечо оборотня стягивала фиксирующая повязка. Авторитет Дарьи его поразил; он уже понял, что дело тут не в кулаках Бориса, а в чем-то посерьезнее. Но меньше всего Туомас хотел оставаться на ночь полнолуния с этими людьми, а уж тем более — отдавать им Игоря.
— Тебе что-то не по нраву у нас? — Дарья деловито сложила на груди руки. — Здесь нет других Стай, и мы не на смотринах. Как там у вас в Европах, не знаю, а тут у нас принято брать, что дают, — или проваливай из моего города.
Туомас лихорадочно перебирал свой запас русских слов, чтобы задать, возможно, единственно важный, но слишком деликатный вопрос. Дарья стояла подбоченясь и разглаживала песок под ногами каблуком. Борис отошел и вырвал, наконец, сумку у сожравшего добрую часть свиной шеи оборотня. Остальные суетились поодаль, старательно не глядя в сторону Волчицы и ее гостя.
— Ну что, язык проглотил? Не съедим мы тебя, — Дарья умудрилась произнести это без издевки. — Ты, залетный, зла не держи на пацанов. Сам знаешь, какой у нас норов, — только спичку поднеси.
Теперь она смотрела Туомасу в глаза спокойно, без вызова. Он составил было шутку о том, что оборотни, как и люди, все разные, но промолчал.
— В одиночку здесь не выжить. Город большой, людей много, ментов тоже. Полицейских, да, — она уловила тень непонимания. — Шаг влево или вправо, одна осечка — и ты труп. Поэтому держимся друг за друга как можем, Томми. Стая всегда за тебя, а кто ты без Стаи? Голь перекатная.
Туомас хотел ей верить. Согласиться для вида, только чтобы узнать имя… И что потом? Дарья права в одном: в полицию он никого не потащит, потому что никакого суда не будет — сразу казнь. Кто же все-таки напал на Игоря и как Дарья это позволила, с ее-то замашками? А если кто-то ушел в самоволку — каким вышло наказание?
Ему не давали покоя строки из «Пособия по выживанию…», где автор горячо предостерегал от сбивания в Стаю. Туомас оглянулся в поисках рюкзака, нашел его на песке под ногами у Дарьи и мысленно выдохнул.
Он просто не готов к такому решению. В конце концов, до леса рукой подать, как раз успеет… Или не успеет? Сердце колотилось как бешеное.
— Я… наверное, все же не готов сейчас…
Волчица проследила за его взглядом и недобро прищурилась.
— Брезгуешь, значит? — пробормотала она, поднимая рюкзак. — Ну-ка, что у нас тут?
На песок полетели телефон, смена белья и чистая рубашка, после чего Дарья достала книгу. Ее лицо внезапно перекосила чистая ненависть, а из горла вырвался животный рык. Она швырнула книгу вместе с рюкзаком к остальной куче и подступила к Туомасу вплотную.
— А ну, говори, зачем приехал? — негромко и зло спросила Дарья. — Живо!
— Что? — он опешил, пораженный напором. — Просто приехал.
Определенно был не самый подходящий момент рассказывать о смерти Найджела и его переписке с Анфисой.
— Как же, — прошипела Дарья. — Если ты сейчас же…
— Что, на раскол идет?
Незаметно для них обоих подошел Борис. Дарья вспыхнула, пнула кучу вещей Туомаса носком сапога и уже с какой-то другой эмоцией положила громадному байкеру руку на плечо, слегка поглаживая пальцами заметные под футболкой мускулы.
— Он просто новенький, это пройдет.
— Пройдет, — дружелюбно кивнул Борис. — Пошли, промочим горло перед Луной.
От попоек перед трансформацией книга тоже предостерегала, но Туомаса волновали другие вопросы.
— Я не буду вступать в вашу Стаю, — уже твердо сказал он. — Спасибо за приглашение, но нам не по пути.
— Не по пути? — фыркнула уже без особой злобы Волчица. — А ты думаешь, тебе предлагают выбор? Если проваливаешь завтра, то удачи, а если задумал оставаться — то придется остаться со Стаей. В этом городе у каждого оборотня только один путь — к нам. И малолетнего беспризорника это тоже касается.
Беспризорник? Туомас отчаянно пытался разбить слово на знакомые морфемы, но тут Борис пришел ему на помощь.
— Тот, в больнице, — детдомовский, наверное. Без родителей. Сбежал, ночевал не пойми где, вот и нарвался.
Туомас моргнул, соображая. Игорю некуда идти — социальные службы захотят вернуть его в приют, но теперь дорога туда ему заказана. Это верная смерть — для него и, может быть, для других детей. Доктор Герман не сможет держать его вечно.
— Значит, он должен прийти сюда? К человеку, который напал на него, разодрал на лоскуты и превратил в оборотня? Так, по-вашему? — Туомас отбросил всякое стеснение. — И на кого из вас он нарвался?
В ангаре стало тихо; никто из Стаи уже не притворялся, будто занимается своими делами.
Дарья разразилась хриплым, лающим смехом, который со скрежетом отразился от стен затухающим эхом. Борис не улыбался, лишь нехорошо прищурился и обернулся к остальным. В темноте Туомас не понял, к кому именно обращен взгляд великана.
Волчица, отсмеявшись, легко хлопнула Бориса по спине, возвращая к беседе.
— Да брось ты стращать, описается еще! — Она повернулась к Туомасу. — Ох, повеселил. А ты что думал, тут все от Святого Духа волками стали? Это Бориса еще в Афгане цапанули, да Люська с Урала уже с когтями приехала, а остальные? Тут у нас перекрестное опыление, мать его, как по учебнику!
Она сделала паузу, но никто не засмеялся.
— Бросай дурить, парень, — внезапно Волчица посерьезнела. — Зря болтать не стану, время на исходе, но покоя здесь не жди. Не вошел в Стаю по-хорошему, так другие тебе объяснят, почему это неправильный выбор, а ты еще пожалеешь, что не стал меня слушать. Это не угроза, это закон выживания, Томми. Все мы играем по чужим правилам — и не наш черед их менять.
— Ладно, завтра погутарим еще, — подытожил Борис. —
