Ирина Котова - Королевская кровь-4

Чет снова оглянулся, не зная, как относиться к неожиданной откровенности — молодой воин стоял позади и на скулах его цвели красные пятна, остальные же солдаты слушали спокойно, словно знали эту историю.

— Но гордыни в нем еще очень много, — спокойно закончил Хань Ши. — Поэтому теперь ты его господин. На все время обучения. Слышал, Вей Ши? Воин Четери Нойрентин тебе теперь отец, господин и учитель. И если он будет недоволен тобой — не возвращайся. Ну? Говори!

— Он будет доволен, светлый император, — упрямо ответил молодой солдат. Император усмехнулся и посмотрел на Чета, Чет — на него. И в этот момент мужчины друг друга поняли.

— Только мне пока некуда его привести, — предупредил Четери. — Я приду за ним, когда решу свои проблемы.

— Да, — утомленно согласился старик. — Отдыхай, воин. Завтра с утра, надеюсь, все решится.

Глава 8

С утра в Королевском лазарете Иоаннесбурга опять произошло вопиющее нарушение распорядка — впрочем, персонал уже настолько привык к разным эксцессам, что явление четырех одетых в пестрые лохмотья и вооруженных бубнами йеллоувиньцев, возглавляемых знакомым уже драконом, вызвало негодование только у дежурной сестры, попытавшейся заставить гостей надеть бахилы и халаты.

— Я надену, — мирно сказал Четери, — а им нельзя, это у них такая же рабочая одежда. И в палату к Светлане пока пусть не заходит никто.

Шаманы вообще на женщину внимания не обратили. Впрочем, скорее всего они ее не понимали.

— Василий Георгиевич, — вскричала женщина, обращаясь к кому-то, кто тихо пытался проскочить по коридору, — да что же это такое? В палату к больной!

— Они помогут ей проснуться, женщина, — терпеливо объяснил Чет. Видимо, обитание во дворцах Желтого Ученого и его зарядило терпеливостью.

Лечащий врач Светланы остановился, посмотрел на живописную компанию и потер дужку очков.

— Пусть идут, Лариса, — сказал он, — если ни медицина, ни витализм не могут ей помочь — то почему бы не попробовать?

Медсестра сердито вздохнула и поглядела вслед невозмутимо шествующим в сторону палаты мужчинам. Через некоторое время вернулся красноволосый и потребовал отсоединить пациентку от трубок. Объяснить этому дикарю, что катетеры и капельницы необходимы, не получилось, и снова пришлось звать врача и решать вопрос. Наконец, за победившим драконом хлопнула дверь. Сестра прислушалась — некоторое время раздавались тихие тонкие голоса, затем вибрирующе запели бубны, выбивая ускоряющийся ритм, и ее вдруг повело, затошнило. Женщина схватилась за голову, закрыла уши, чтобы не слышать. Из-под двери потянуло сладковатым дымком, и голоса стали громче.

Четери, чтобы никому не мешать, сел на пол, в угол, и только смотрел и слушал. Ключ в его волосах становился все холоднее и тяжелее, покалывал плечо, и дракон взял его в руку. И перед глазами его вдруг под пение колдунов и ритмичные удары, под их подскоки и раскачивания заплясали всеми цветами стихии, то сжимаясь, то распускаясь причудливыми цветами, заворачиваясь в спирали, уплотняясь над Светланой и окутывая ее пестрым, мельтешащим куполом. Девушка вздрогнула — и он едва сдержался, чтобы не кинуться к ней и не прервать ритуал — и поднялась в воздух. Руки ее свисали вниз, касались койки, и голова запрокинулась, и рот приоткрылся.

Вибрация стала невыносимой, пение — оглушающим, как и буйство стихийной пляски, и зажженные травы пахли так резко, что глаза заболели, заслезились, тело отказывалось слушаться, будто он сам впал в транс — но он все-таки увидел, как сияние над его женщиной закручивается в мощную воронку, как уходит эта воронка высоко — куда выше, чем потолок, и как звенит этот стихийный водоворот, расширяется — и в нем, развернувшемся чуть ли не на всю палату, в рот Светланы втягивается голубоватый дымок.

Шаманы хором выкрикнули что-то на птичьем языке и повалились на пол. И тут же тяжело упала обратно на койку его женщина, а воронка истаяла, и зрение снова вернулось в норму.

В палате, провонявшей дымом и потом, царила тишина. И в ней, в тишине этой, очень отчетливо прозвучал кашель Светы. Чет шагнул к ней, склонился над койкой и сжал крепко, так крепко, что она застонала и засмеялась одновременно.

— Четери, — проговорила она, когда он отпустил ее. Неверяще прозвучал ее голос, слабо, и он почувствовал укол вины. Но Светлана улыбнулась робко и коснулась его волос, погладила — и он прикрыл глаза — дотронулась до свисающего ключа. — Ключ… Я просто должна была отдать тебе его.

— Ты мой Ключ, Света, — сказал он с грубоватой нежностью. — Ты.

Она полежала еще немного, осторожно касаясь его лица, плеч — дракон тянулся за лаской, как маленький, даже глаза прикрывал, и ей это было удивительно и радостно. Руки ее слушались неохотно, словно тело привыкало заново двигаться, и голова кружилась. И сон последний ей казался очень долгим и совсем уж невероятным — даже если учесть, что перед этим она долго во снах скиталась по городу, который и не видела-то вживую никогда. Ее беспокоило еще кое-что (помимо того, как она выглядит и что нужно почистить зубы), и Света набралась-таки смелости признаться.

— Я беременна, Чет.

— Хорошо, — отозвался он весело. По-хозяйски провел рукой по ее груди, животу, залез широкой ладонью под больничную рубашку. Закрыл глаза и прислушался.

— От тебя, — зачем-то уточнила она с настороженностью.

— А от кого еще? — искренне удивился дракон с такой непрошибаемой самоуверенностью, что она даже не нашлась, что ответить. Он еще послушал — под его пальцами покалывало, холодило.

— Мужчина будет, — сказал он довольным тоном. — Сын.

Внизу, вне ее поля зрения, что-то завозилось, закряхтело — и Света круглыми глазами смотрела, как поднимается с пола узкоглазый человек с разрисованным лицом, весь одетый в какие-то цветные ленточки и обрывки шкур. Чет оглянулся, отошел помочь, что-то коротко сказал по йеллоувиньски, человек мотнул головой. Дракон рассадил остающихся без сознания мужчин по стульям, открыл окно, а очнувшийся раньше всех знаками спросил у Светы, можно ли взять пустой стакан со столика — Света кивнула — набрал в него воды в ванной, отхлебнул и прыснул в лицо одному из товарищей. Тот дернулся и открыл глаза. Процедура повторилась и со следующими.

— Шаманы? — тихо спросила Света, наблюдая и решив уже ничему не удивляться.

— Ты как-то так умудрилась попасть, женщина, что ни виталисты, ни менталисты тебе помочь не могли, — проворчал Чет. — Пришлось лететь на поклон к Хань Ши. А меня там чуть не женили, между прочим, еле отбился. Так что сейчас я провожу почтенных колдунов обратно, слетаю за выкупом, и пойдем к твоим родителям за благословением.