Карт: Хозяин волшебной избушки (СИ) - Артур Фатыхов
— Какое ещё испытание? — не въехал я.
— Существо поставило условие: если ты войдёшь внутрь зала пещеры, — убить; если ты нападёшь, после того как я покажусь, — убить. И только если заговоришь, — принести присягу и служить так, как если бы я служила самой Сахмет. Ты заговорил.
— Поклянись именем Сахмет и Инпу, что не получила других указаний от того существа! — тут же влез Глюк.
— Аад Вахид, — вздохнула львица, — ты же знаешь, что древние боги не имеют силы в этом мире и они никак не смогут наказать за нарушение клятвы.
— Зато ты сама не сможешь нарушить такую клятву!
— Смогу, Аад Вахид, — снова вздохнула львица. — Тысячелетия, проведённые в Чистилище, где мы существовали, брошенные своими богами, освободили нас от всех данных клятв. Но если ты хочешь, я могу дать такую клятву.
— Почему? — я снова влез в разговор. — Почему я должны верить тебе?
— Потому…
Начала было говорить львица и исчезла. Бл@ть! Она просто исчезла!
— … что я могла бы убить вас всех в любой момент! — раздался сзади рыкающий голос, тут же прерванный злым щёлканьем Фомы.
Я развернулся, выставив ножи перед собой. Львица стояла в полутора метрах от меня, небрежно подняв руки вверх и демонстрируя пустые ладони. Рядом с ней застыл Фому, приставив левый клинок к горлу мут-шу, а второй к её боку.
— Ты всё равно не успел бы, пузатенький, — оголив в оскале зубы, мяукнула львица. — Совсем немного, но не успел бы. Всё же ты садовник, а не воин.
Фома снова защёлкал.
— Да не собираюсь я нападать, — снова примирительно мяукнула мут-шу. — Мне в Чистилище ещё несколько тысячелетий гнить не хочется.
— Глюк, ты говорил, что свет ей вредит, — удивился я, уставившись на львицу, стоявшую пусть и не под прямыми лучами местного солнца, которое закрывал очередной осколок, но и не в густой тени.
— Отражённый свет мне неприятен, но терпим. Да и лучи местного светила не такие обжигающие, как на моей родине, — вместо Глюка ответила львица. — Ну что, хозяин сумеречного замка, будешь принимать мой вассалитет?
— Если не приму, что делать будешь? Убьёшь меня?
— Нет, если то существо, конечно, не прикажет, — львица совсем по-человечески пожала плечами, не отпуская при этом рук. — Постараюсь скрыться и жить потихоньку. Очень уж не хочется в Чистилище возвращаться. А тот, кто меня сюда перенёс, ничего об этом не говорил.
— Если ты принесёшь мне вассальную клятву, а божество прикажет меня убить, убьёшь?
— Она не сможет, — теперь вместо мут-шу ответил Глюк. — Клятва не даст. Заставит либо рассказать, либо умереть.
— То есть получается мне выгоднее всё-таки принять присягу?
— Да, — согласился Глюк.
— И снова, как марионетке, выполнить замысел неизвестных божеств?
— Пока этот замысел нам только на пользу.
— И ведёт к исполнению их цель. Только вот что за цель такая? И не придётся ли через себя переступить, чтобы её исполнить?
Теперь уж Глюк пожал плечами, не сводя при этом взгляда с мут-шу.
— А где она жить будет? Комнаты у нас свободной нет, а спальню или кабинет я с ней делить не хочу.
— В зале пока поживёт. В угол матрас с одеялом брошу, — всё лучше, чем в пещере, не говоря уже о чистилище.
— Ладно… А слова клятвы?
— Можно использовать стандартную форму, имеющуюся в интерфейсе Сердца. Я озвучу, а вы повторите. Сердце и Система зафиксируют.
— Эй, мут-шу, а как тебя зовут?
— Моё имя Аль-нааб ад-дам, Клык крови. Можно просто Клык, мой господин. Я правильно поняла, что вы согласны принять мою вассальную клятву?
— Правильно, — буркнул я. — Но при условии, будешь обращаться ко мне не «мой господин», а «Карт».
— Как скажете, Карт, — мут-шу опустила взгляд к земле.
Мдя, львица, потупившая взгляд, — та ещё сюрреалистичная картина.
— Сейчас Глюк начнёт произносить слова клятвы, повторяй за ним.
— Хорошо…
«Клятва принята…»
Такие слова вспыхнули в окне интерфейса, когда я вслед за Глюком произнёс последнее слово.
Карт, Блуд, Глюк, Фома, Пушистик, а теперь и ещё и Клык. А что, по стилю подходит. Прямо сказка про теремок какая-то.
И тут меня попустило: разом пробил холодный пот, колени предательски подогнулись, а перед глазами всё поплыло. И если бы не встревоженное шипение Блуда, на время принятия вассальной клятвы, усевшегося мне на плечо, я бы грохнулся на камни. И хорошо, если не мордой.
Первой среагировала Клык, подхватив мою безвольную тушку почти у самой земли. Следом рядом со мной оказался Фома и вновь угрожающе защёлкал, уставившись маленькими круглыми глазками на львицу.
— Ой, да отстань, пузатенький. Ничего, плохого не сделаю, ты же видел, — я клятву принесла. Или ты слепоглухой вдобавок, — беззлобно рыкнула мут-шу в сторону хомо-суслика. — А ты, кстати, опять опоздал. Пусть немного, но опоздал. Пузо помешало? Если бы не я, с земли поднимал бы тело своего господина. Сколько тысячелетий прошло, а самцы всё такие же. Эй, Аад Вахид, куда нести тело господина.
— В его спальню, конечно, — профессорским тоном ответил мажордом. — И попрошу ко мне обращаться по моему имени Глюк.
— Ты надо мной неглавный, Аад Вахид, — львица снова показала клыки в улыбке, больше похожей на оскал, — я подчиняюсь только господину.
— Следуй за мной, мут-шу, — своим фирменным безэмоциональным голосом ответила мумия.
Ох, уж эти женщины, — стоит им только появиться, как привычный холостяцкий уклад летит кувырком. А потом они невинным тоном заявляют, что порядок наводят.
— Оставьте меня на крыльце, — слабым голосом попросил я.
Как только львица осторожно опустила меня на доски, я попытался сесть. Получилось. Что-то староват я для таких эмоциональных встрясок стал… Тут я увидел застывшую в удивлении мут-шу:
— Стар-роват?
Мдя… Глупо получилось. Даже если я скажу, что в другом мире прожил шестьдесят лет, прежде чем попал в этом мире в тело четырнадцатилетнего пацана, её, прожившую несколько тысячелетий в чистилище, этим не удивить.
— Забудь.
— Как скажете, гос… Карт, — львица снова потупила взгляд.
Ох, не доверяю я женщинам, с готовностью демонстрирующим свою покорность. И жуткий шрам через всю морду тут совсем не причём.
— Клык, прошу тебя, называть нашего мажордома так, как он просит. То есть Глюком.
— Хорошо, гос… Карт, — не поднимая взгляда, ответила львица, добавив в голос бархатных интонаций.
Тысячелетняя же, а всё туда же…
— Его указания, касающиеся Сердца Замка, исполнять
