Бескрайний архипелаг. Книга I - Артем Сластин
Приближаясь к лагерю, мы синхронно присвистнули от увиденного. Укрепления преобразились до неузнаваемости! Замкнутый круг частокола теперь дополняли две новые сторожевые вышки. Старая северо-восточная башня по-прежнему контролировала джунгли. Западная же создавала препятствие для возможного вторжения жужжерианцев, а южная — обеспечивала наблюдение за будущим кораблём.
Боковым зрением заметил, как с новой вышки нам энергично замахал Янис. Что-то выкрикнув, он суетливо начал спускаться, явно горя желанием поделиться важными новостями. Его возбуждённое состояние не настораживало. Скорее всего, арестант попросту соскучился по своему клинку и желал как можно скорее его вернуть. Судя по тому, как ловко Янис работал руками на лесенках, травма полностью исцелилась. Наверняка бабуля Юаньжу и чудодейственные лучи Солариса помогли с выздоровлением.
Входя в лагерь, мы продолжали присвистывать от увиденных преобразований. Соплеменники сегодня поработали на совесть. У нас появился добротный прибрежный домик, покоящийся на мощных срубах, вкопанных глубоко в землю. Деревянные стены и двускатная крыша смотрелись весьма добротно и надёжно на фоне шалашей.
Ворота были возведены на трёх участках импровизированной стены и выглядели слабее массивного частокола. Мой полицейский опыт кричал об уязвимости этих точек. Любой серьёзный противник первым делом ударит именно сюда. Нужно срочно укреплять, пока не стало поздно. Впрочем, может, я слишком параноидально отношусь к обороне? За трое суток ни одна живая душа не потревожила наш покой. Кроме тех случаев, когда некие массивные силуэты мелькали вдалеке. Может, и вовсе показалось? Всё же внутренний голос твердил: именно такая беспечность и приводит к трагедиям. К тому же Олафу требовался практический опыт работы со схемами. Без него активация чертежа спасительного ковчега останется лишь мечтой.
Рядом с лесозаготовочной зоной обустроили настоящую ткацкую мастерскую. Под добротным навесом громоздился внушительный верстак, заставленный разнообразными швейными инструментами. Частично обработанный джут аккуратными стопками лежал неподалёку, обещая вскоре превратиться в такелаж.
Прочие уголки также претерпели изменения и обзавелись полезной утварью. Например, сыродутная печь теперь была прикрыта навесом, а рядом с ней красовались наковальня, бочка с водой и прочие кузнечные приблуды.
Второй по значимости изюминкой стал биотуалет с основательной выгребной ямой. Да, ароматы в лагере теперь будут стоять те ещё, зато больше не придётся рисковать собственной задницей, пробираясь среди хищных джунглей посреди ночи. Цивилизация потихоньку входила в наш суровый быт, превращая базу из примитивного укрытия в относительно комфортное убежище.
Венцом инженерного триумфа стали девятифунтовые пушки — две бронзовые красавицы на мобильных лафетах. Грозные и блестящие на солнце, они дремали возле общего сундука, как сторожевые псы, готовые в любой момент обрушить мощь на врага. Рядом примостились два массивных ящика, доверху набитых картечью и ядрами.
Мы двигались по лагерю с намерением вручить добытое добро Давиду, который, как обычно, бдил возле общего сундука. Однако были перехвачены Янисом.
— Братцы, ну вы даёте, я уж думал, всё, кранты вам! Эстебан тут чуть ли не тревогу бил, — протараторил арестант, а после прервался на полуслове и прищурился, оценивающе оглядывая нас с ног до головы. — Фига вы прокачались! Красавцы, базара ноль. Блин, зря я не вписался… Кстати, кореша, бухлишка случаем по пути не попалось?
Так вот с чем была связана расторопность соплеменника…
— Увы, в этот раз не повезло на горячительные напитки.
Я развёл руками в стороны.
— Эх, мать честная… Думал, хоть после смены горло смочу, да облом. — Янис скрипнул зубами, зыркнул на Такеши и медленно ткнул в него пальцем. — Глянь-ка, азиат чё, масть себе выбрал? — И вдруг взорвался: — А НИЧЁ, ЧТО СЛЕДУЮЩУЮ КАРАМБОЛУ МНЕ ОБЕЩАЛИ⁈
— Громкость не повышай, здесь все свои, — с лёгким укором в голосе сказал я и подался вперёд. — Лучше послушай. Если бы Такеши не выбрал себе класс личности, мы бы не вернулись в лагерь. Западня, братец. Еле выкарабкались. Или ты серьёзно думаешь, что карамбола того стоила, если бы мы там остались холодные, но с трофеем?
— Твоя правда, командир, — огорчённо ответил Янис и опустил голову. — Чёт нервишки шалят. Глотнуть бы для равновесия, да нечего. Ладно, забудем. Но следующую карамболу точно мне, усёк? — Он вдруг развернулся к Такеши. — Слышь, кореш, меч гони! Осознал я, что без него мне никак. Прикипел к железке, скучал по ней весь день. Вернее дружка точно не найду!
— У-у.
— В смысле, у-у?
Внимательно наблюдая за виновато ёрзающим Такеши, сразу понял причину его странного поведения. Ещё по пути в лагерь отметил, что якудза вдруг начал пользоваться внушительным двуручным клинком — нода́чи, трофеем с одного из павших пиратов. Полутораметровое лезвие напоминало гигантскую катану. Тогда я подумал, что товарищ просто решил сменить оружие на что-то более привычное и увесистое.
Но теперь, глядя на его потерянный вид, до меня дошла горькая истина. Пока валялся без сознания на корабле, он умудрился потерять меч Яниса!
Такеши избегал прямого взгляда. Его пальцы нервно теребили край рубахи — классические признаки чувства вины, которые я столько раз наблюдал во время допросов в прошлой жизни.
— Гони заточку, ёк-макарёк! Чё за хрень? Кидануть решил? — не унимался арестант.
Якудза изобразил, мол, воткнул меч во что-то, а после попытался его достать, но не смог. Далее он показал, будто убегает от некой опасности, при этом оглядываясь.
— У-у, — пробасил Такеши, огорчённо покачивая головой. — У-у-у.
Мне было жалко на него смотреть. Ситуация, конечно, неприятная, однако я не понимал, откуда столь сильное чувство вины. Возможно, в Японии бойцы относятся к оружию более трепетно, чем у нас, на Западе. Как и к обещаниям.
Надо срочно выручать соратника!
Пока Янис хлопал губами, как выброшенная на берег рыба, я взял инициативу в свои руки.
— Не всё так плохо, амиго! Зацени вот эти конфетки! — сказал я голосом лучшего продавца года, доставая из рюкзака парные клинки бананоголового пирата. — Лезвия злющие, будто сама судьба, а рукояти ложатся в ладони, как груди любимой женщины!
Глава 20
Несмотря на то, что Янис принял новое оружие и даже поблагодарил, он явно был обижен. Ушёл в сторону смотровой вышки с понурым видом. Как же неудобно получается… С самого начала мы обделяем арестанта экипировкой. Как только выпадет шанс, обязательно попробую восстановить справедливость.
Работа в лагере кипела, каждый был чем-то занят. Большинство даже не заметило, что мы вернулись, а мы не стали мешать. Принялись вываливать оружие возле сундука. Получилась гора почти в человеческий рост! Избавился также от древнеримских калиг — они теперь не
