Бродяга. Копьё Света - Айон91
— Судьба направляет, а Владыка благословляет!
Услышал монотонный, с легкой бархатистостью голос почтенный Тинтр, не сразу понявший, что это не кабинет опустел и его спуники куда-то исчезли, а он сам, разумом и душой переместился в тонкие планы, на ступень выше прежней. И все только для того, чтобы донести до него истину, прописанную свыше, вручить в руки будущее и спасение бренности бытия. Почтенный, в приличном возрасте гном, мастер-артефактор и воин парных секир, долго уточнял у голоса свыше не ошибся ли он в выборе.
— Пресветлый видит! — произнес голос, точно не принадлежащий этому миру.
Наконечник копья, после произнесенных слов, засиял еще ярче, поднимая вихрь серебряной энергии вверх, окутывая все вокруг еще сильнее. А когда свет чуть стих, не так резал глаза и не давил на разум и душу старика, стал приобретать очертания человеческой фигуры, закутанной в свободный балахон с глубоким капюшоном. Из-за яркости света гном не смог разглядеть лик. Слушал только голос, указывающий ему и предрекающий путь:
— Судьба твоя, Форг МожжевеловыйПочтенный Тинтр: — Давно меня так не называли! Тинтр, была предопределена еще задолго до рождения. Ты — избран Его волей. Твой выбор — это его выбор! — голос свыше говорил размыто, никаких точностей и деталей, оборванные фразы связанные по смыслу. Так показалось почтенному мастеру парных секир. — Путь твой — скрежет раскаленного металла, стоящий запах жаркого, исходящего из недр гор дыхания, звенящие в горном массиве драгоценные минералы, зовущие и сверкающие. Благословлен ты Звездой Черепахи. Рожден под созвездием Белого Тигра, отмеченный доменом Ограды верховного дворца, избранный Бьякко(Так называют Белого Тигра в Япони), воином в белых одеждах.
— Избранный? — не веря своим ушам, уточнил у серебряной фигуры гном, покрепче перехватывая рукояти парного оружия, сложенного в ножнах на поясе. — Я не в том возрасте, уважаемый, чтобы быть Избранным. Советом, али мудростью поделиться могу, а вот в жар битвы лезть… Кхэ. Не моё!
Усмехнулся Тинтр, начиная заметно нервничать и переживать о том, что какая-то неведомая сила во что-то вянет помимо его воли. Пройти этот путь, найти Копье Владыки, собрать воедино все части, активировать его и вернуться в свой город, к детям и внукам, привычному ремеслу и наставлению молодого поколения — вот что хотел гном. А не то, что ему пророчит загадочный голос наконечника копья, принявший форму храмовника.
Но когда гном набрался слов, решимости и хотел-таки выплеснуть все то, что думал и дать понять, что участвовать он ни в чем не станет, все вернулось на круги своя. Он стоял все там же, в кабинете главы сих Хантэ, но уже не один, а со спутниками, пребывающими в задумчивости.
— Значит, не только меня втянули… — сказал гном так, чтобы его никто не услышал. Об этом голосе и миссии, если он не одинок, поднимет тему позже. Когда часть копья будет на своем месте.
* * *
— Судьба направляет, а Владыка благословляет!
Услышал громогласный, бьющий в уши голос Ариот, перед глазами которого мелькали и искрились разных размеров звездочки, сливающиеся то в одно созвездие, то в другое, то вообще принимали форму совершенно других небесных тел и жизней. От комет, до туманностей. Все это великолепие астрологического богатства сопровождалось еще и гулом в ушах, из-за этого голос говорившего слышался громче и протяжнее истинного.
— Пресветлый видит! — снова сказанные слова больно ударили по барабанным перепонкам, принося легкую дезориентацию в пространстве.
Когда Этиор наконец-то пришел в себя и отошел от музыкального и визуального представления, то понял, что никого кроме него в кабинете нет. Только он и сияющий серебром наконечник копья, сияющий с каждым мгновением все ярче и ярче, поднимая вихрь энергии к потолку, распространяя свет, исходящий от части оружия еще сильнее. А когда яркость чуть стихла, и не так резал глаза, давя на разум и душу полуифрита, стала формироваться человеческая фигуры, закутанная в свободный балахон с глубоким капюшоном. Из-за яркости света Этиор не смог разглядеть лик. Слушал только голос, указывающий ему и предрекающий путь:
— Судьба твоя, Арион Хазафери Этиор, была предопределена еще задолго до рождения. Ты — избран Его волей. Твой выбор — это его выбор! — голос, назвавший вслух имя отца-Генерала Тьмы, поджог пламя гнева в груди, огоньки злости тут же вспыхнули алым, как и некоторые пряди ярко-рыжих волос. Кулаки полуифрита сами собой сжались, а он, чтобы не сорваться, считал от 1 до 10 и обратно. Слушал и принимал слова воли божественного орудия как данное. — Путь солнца, под лучами знойного и морозного дня, стучащегося в окна земных созданий — твоя судьба, предопределенная Звездой Демона. Рожденный под созвездием Красной Птицы, отмеченный доменом Ограды верховного дворца, избранный Тю Тыок(Одно из имен Красной Птицы, она же Феникс, Судзаку), воином в алых доспехах.
Арион на слова воли Копья ничего не ответил, но опустил правую руку к сердцу, поклонившись. Значило это, что он принимает Судьбу такой, какая она есть, не идет против и не противится ей. И как только духовная сущность лезвия копья приняла клятву полуифрита, разум его вернулся в тело, которое стояло застыв около Светлой Девы, тянущееся рукой к лезвию. На ее лице Этиор заметил умиротворение, а это значит:
— За вами, леди Сириния, хоть на край Бездны…
* * *
Яркая серебряная вспышка и голос Его посредника, решивший ворваться в ментальное море снежного эльфа из правящего рода Литириан, не смог подобраться к разуму паренька, наткнулся на ледяные стены с застывшими в них эльфами, замершими в ледяном безмолвии на веки вечные. Ничего кроме вьюги и стужи в душе эльфа не было. Только бескрайне снегом укутанные дали, да усыпанное кристаллами льда поле, когда-то бывшее местом сражения враждующих родов.
— Ильтирим тиесарэ Литириан — сын Льда и Стужи, столп печати Северного Зверя! Твоя судьба — это страдания близких, стекающих по щекам каплями ледяных осколков. Рожденный под звездой Несчастья, не имеющий созвездия-защитника. Сам по себе, — воля копья, приняв форму, так и не решается приблизиться к рожденному под звездой Несчастья. (У родившегося под этой звездой тяжелая судьба. Век их или короток, или длин, но наполнен испытаниями и печалями). Отходит с каждым словом все дальше и дальше, чтобы сбежать из ментального моря снежного эльфа как можно скорее и дальше.
Ильтирим ни видел его, ни слышал, а продолжал стоять на коленях перед погребенными в лед близкими, с масками ужаса и страха застывших на лицах посмертно. Младшему принцу было не важно, что нещадные порывы ледяного ветра хлестали по его щекам, что падающий
