Ученица Хозяина Топи (СИ) - Каплунова Александра Laverel
Оставшись в одиночестве, Веська все же решилась пройти вглубь сокровищницы. Назвать это место кладовой даже в мыслях не выходило. Коснулась меха мягкого белого полушубка, таких она даже у господских дочек в их деревне не видывала. Прошла дальше, за рядами нарядов тянулись длинные стойки, все в вешалках. Платьев тут нашлось бы на любую девицу. Да только все шибко богатое — ткани расписные, пояски едва ли не все в золоте… Пришлось зубы сжать, да все же позволить себе уступить… Девичье сердечко то, несмотря на гордый голос разума, таки тянулось ко всей этой красоте.
Взяла себе платьишко из простой льняной ткани, да поверх душегрейку без рукавов, вроде и легкая, а теплая какая! В свою комнату воротилась, да в ванной переоделась, а как на себя глянула — ну прям невеста! Платье так ей шло, так по фигурке ладно село! Не чета ее мешковатым сарафанам… Косу вот захотелось даже по особому заплести — корзинкой вкруг головы.
— Хозяюшка то прихорашивается, — послышался шепоток потанят.
— А чего б ей не прихорашиваться? С Хозяином же собрались куда-то. Лучше к нему пусть прихорашивается, чем к полозову принцу.
— Тьфу на него!
Весенья вздохнула. Вот почему все считают, что коли девица красоту наводит, так обязательно для молодца какого? Почему она для себя того сделать не может?
— Весенья? — послышалось из круглого зала. Лесьяр уж собрался, споро как. Вешка последнюю прядку тонкой шпилькой приладила, да поспешила на зов.
Магик же, как увидал ее, глаза такие странные сделал.
— Готова? — вопросил сдавленно, на что девушка кивнула, что на него нашло только? — Тогда полетели.
На этот раз, дабы ветер не трепал их обоих, Лесьяр наложил особое заклятие, заодно и Веше показал плетение. То совсем простое оказалось, теперь знала она, как не замерзнуть в любую непогоду и от ветра защититься. Ясно теперь стало, как магик извечно сохраняет волосы свои в порядке. Осталось лишь научиться нитями пользоваться.
В ступу в этот полет вместе полезли, не стал Лесьяр отдельно на метлу усаживаться. Снова спиной ее к себе прижал, за одно плечо придерживая.
— Быстро полетим, — пояснил магик. А Веська вроде как и привыкла к его прикосновениям. И уж не так стыдно было…
— Уверена, что надобно тебе чего-то покупать? Последний раз предлагаю из кладовой набрать добра. Оно все равно роздано будет, так чтоб не тебе? Сама посуди, если б не ты — вчера еще незнамо чем могло все закончиться.
— Не могу я так, Лесьяр. Не заставляй меня, — продолжала на своем стоять Весенья, — не для меня оно там лежит.
— Как скажешь, — сдался магик. — Но раз я тебе сарафан порвал, то я тебе и куплю хоть один на замену. А то моя совесть не чиста будет.
Веша улыбнулась. Вот как-никак, а все ж на своем настоял, хоть и вывернул так, чтоб ее не смущать.
— Хорошо… — отозвалась, глянув на магика через плечо.
— Что? — нарочито удивленно переспросил обормот. — Да что я слышу? Ты согласилась?
Веша его толкнула легонько, чтоб перестал посмеиваться. А сама при том улыбку прятала.
— Расскажешь о том, как прежде жила? — вдруг услышала неожиданный вопрос.
— Да обычно, — плечами пожала, — с бабусей, домик в деревне, да хозяйство держали. Местные к бабушке за зельями, снадобьями приходили или ворожбой какой несложной. Я ей помогала. Нечего особо рассказывать. А ты? Из города, наверное, приехал?
— Угадала, — вздохнул магик, — только это так давно было, точно в другой жизни.
— Это сколько ж лет прошло?
— Двадцать пять уже, — проговорил едва слышно, а Веша едва не закашлялась.
— А сколько тебе тогда самому? — спросила осторожно.
— А что тебя вдруг этот вопрос так заинтересовал? — а сам к ушку ее склонился, да теплым дыханием опалил оголенную девичью шею.
— Да просто, — отозвалась, а у самой голос подрагивает, — вот нравится тебе меня смущать, — все ж проворчала, слегка голову повернув, да с магиком взглядом встречаясь. А тот взял, да расхохотался беззлобно.
— Конечно, нравится, — поддел ее снова, да руку свою на ее талии посильнее сжал, — но если ты против, могу прекратить, — и скалится снова.
Весенья вздохнула, что с него взять? Однако и сама промолчала. Не могла однозначно ответить. Да что в самом деле, ей за него решать?
— Молчишь? — а сам-то снова к ней склонился, едва ли не касаясь губами чувствительной кожи за ушком. — Не отнекиваешься?
И вдруг ощутила влажное прикосновение, да он ведь ей по шее языком провел! Ну точно!
Отпрянула, словно кипятком ее обдало, да едва не вывалилась. А магик, паскуда, снова хохочет, да держит ее поперек живота.
— Да понял я, понял! — сквозь смех выдавил охальник, — к такому ты пока не готова.
— Не вздумай снова! — смотрит то как грозно! А у самой щеки горят. Не то от смущения, не то от тех ощущений, что от действия его бесстыдного в животе в тугой узел стянулись.
— Что не вздумать?
— Сам знаешь! — фыркнула и надулась снова. — Лучше что дельное расскажи. Про нити вот.
— Как ты темы меняешь и от неудобных уходишь, я иногда диву даюсь, — заявил восторженно, — хотя твоя правда. Время есть, можно и делом заняться, пусть и не таким приятным… — пришлось снова того под ребра локотком ткнуть, чтоб с мысли не сбивался.
Весь полет в итоге он показывал ей различные плетения. Простенькие, да весьма эффективные. С таких учили новичков, в основном все бытовые. С удивлением узнала Веша, что мало просто узелки заплести и силой напитать, нужно еще и правильно расчеты произвести. Вот полы к примеру, чтоб не мыть, да и вообще с уборкой не морочиться, есть специальное на то плетение, да надобно для него знать, какова площадь помещения, кое убираешь, от того и количество узелков зависит и как далеко вязать друг от друга. А ошибешься или лишку дашь — уже совсем другое заклятие выйдет. Несколько раз повторили, прежде чем Веша запомнила, да разобралась, что к чему. А после Лесьяр решил эксперимент провести…
— Ну-ка, попробуй сама, — велел ей, вешая в пространстве перед ними черные нити. Весенья от усердия снова губу закусила, ладошки вспотевшие об подол отерла, да потянулась к тем. И каково ж изумление ее было, когда нити эти под ее пальцами дымкой не распались. Сумела и в плетение их собрать и силой после напитать. Заклятие сработало, да ступа вся тут же чистотой засияла — ни пылинки не осталось.
— Интересно… — протянул магик.
— Ты видел!? У меня получилось! — Вешка едва ни пританцовывала, даром тесно было. Оглядывала борт ступы, удивляясь, каким тот светлым стал, точно новый.
— То-то и интересно. Мало кто может с чужими нитями работать. Я честно даже не предполагал, что у тебя выйдет, из любопытства попробовать дал.
— И что это значит?
— Не уверен… Возможно ты просто хорошо настроена на мою энергетику. Так зачастую бывает у боевых магов, работающих в паре. Но и они, как правило, не один месяц друг на друга настраиваются, чтобы потом общее плетение создавать. Давай еще попробуем…
Второй раз снова получилось, а после и заклинание посильнее, что пролилось проливным дождем под ними. Потом Вешка вызывала огненные шары и ледяные копья, да так споро выходило, даром что сама нити вызвать не могла.
— Весенья, я уже говорил, что ты удивительная? — в конце концов подытожил маг. — Да многим моим однокурсникам в период обучения эти заклинания неделями приходилось осваивать, а ты одно за другим активируешь, разве что только нити сама не можешь оформить.
— Это они просто с бабусей ковры не плели.
— Ковры? Ты вроде говорила, что кружево только видела, а сама не делала.
— Так ковры — не кружево, — рассмеялась девица, — дорожки такие, из лоскутов всяческих. Узелками одни с другими сплетаешь, узор вот от того и зависит, как где завяжешь. Вот и здесь похоже…
— Ковры значит… — протянул задумчиво.
Впереди замаячили шпили башенок, отвлекая девицу от разговора занятного. В Царьграде — самом большом городе окрест, Весенья прежде не бывала.
— Сейчас уже долетим, непоседа, — Лесьяр направил черенок метлы резко вниз, от чего ступа с пассажирами резко ухнула вниз, да стремительно понеслась к земле. Веша не сдержавшись, закричала, то ли со страху, то ли от восторга. Лесьяру ее настроение, по видимому, передалось, магик тоже посмеивался, наблюдая за этим фейерверком девичьих эмоций. Внизу уж и тракт показался, по коему тянулась вереница груженых повозок — все спешили на базар, кто закупаться, кто продавать, да только все едино на летающую ступу уставились.
