Стражи леса - МакНилл Грэхем

Олдельд вздохнул раз-другой, вскрикнул и открыл глаза.

И Морвхен закричала от радости, когда ее отец открыл глаза и издал крик, исполненный гнева и ярости.

Кьярно одним махом взлетел на помост, когда за его спиной раздался свирепый, леденящий душу вопль, — танцоры начали свой дикий воинственный танец, которым руководил Ку-Сит. Танцоры прыгали и скакали, вертелись волчком и делали кульбиты; в воздухе сверкали их мечи и копья, и с каждым взмахом их оружия одним врагом становилось меньше. Зал наполнился воплями и криками боли, которые смешивались с восторженным визгом танцоров и их боевым кличем. Воины Лайту валились как подкошенные, тогда как воины Эадаойн оставались целыми и невредимыми.

За новым волшебным троном правителя Олдельда продолжали сражаться Валас Лайту и Гончая Зимы, который к этому времени уже истекал кровью от глубоких ран в руке и ноге. Кайрбр сражался Клинками Полуночи, держа их здоровой рукой; раненую руку он прижимал к груди.

— Валас Лайту! — громко закричал Кьярно и бросился на врага, целясь ему в грудь.

Вождь клана Лайту обернулся и, увидев Кьярно, злобно усмехнулся. Последовал выпад Копья Смерти — и, отбив удар меча, медный наконечник ударил Кьярно в живот.

Согнувшись пополам, юноша успел отскочить в сторону в тот момент, когда Валас хотел пронзить его сердце. Наконечник прошел мимо, а в следующую секунду Кьярно отпрянул назад, когда волшебное копье вновь метнулось к нему, чтобы нанести удар в голову.

— С какой радостью я прикончу тебя, разбойник! — прорычал Валас Лайту, наступая на Кьярно.

Тот отбил удар и сразу отскочил влево, в то время как Гончая Зимы начал атаку справа. Доносившийся из зала шум битвы начал понемногу стихать; теперь в зале слышались только звон клинков, вопли танцоров войны, крики и стоны умирающих.

— Все кончено, Валас, — сказал Кайрбр, кивнув в сторону зала. — Твои воины убиты. Сложи оружие.

Валас Лайту попятился, но, когда он увидел обгорелые останки своего сына, его лицо стало серым, как зола, а воинственный дух сразу исчез.

— Не могу, — печально ответил Валас. — Я дал клятву мести племени Талу.

Услышав имя Талу, Кьярно похолодел — это был очень злобный и опасный эльфийский клан, который смертью мстил за смерть своих близких.

— Так ты Певец смерти? — спросил Кьярно и опустил меч. — Тогда не будет тебе покоя, пока ты не умрешь сам или не убьешь меня.

— Именно так, — сказал Валас Лайту, но в этот момент, сойдя со своего прекрасного зеленого трона, к ним подошел правитель Олдельд, которого с двух сторон еще поддерживали Морвхен и Найет.

Лицо Кайрбра расцвело от счастья, когда он увидел, что его господин жив, но, повернувшись к Валасу Лайту, Кайрбр вновь нахмурился.

— Ты не выйдешь отсюда живым, правитель Валас, — сказал Гончая Зимы.

— Я знаю, — спокойно ответил Валас. Перед лицом смерти он держался с достоинством, которого в нем не было раньше. — Что мне еще остается? Вор постарался на славу, чтобы лишить меня обоих сыновей и прекратить мой род, который исчезнет из леса, как трава осенью, так что и мне лучше умереть.

— Не нужно было этого делать, Валас, — сказал правитель Олдельд, прижимая руку к сердцу, где еще недавно была страшная рана.

— Не нужно? А что сделал бы ты, если бы он убил твою дочь? — спросил Валас, указывая на Кьярно. — Ты бы его простил?

— Думаю, что нет, — ответил Олдельд, качая головой. — И все же это ничего не меняет, Валас. Я не оставлю тебе жизнь.

— Разумеется, — ответил Валас. — Но перед смертью я прошу тебя об одном одолжении.

— Говори.

— Отпусти домой тех из моих воинов, кто еще жив. Они не давали никакой клятвы и пошли за мной во имя чести и любви. Разреши им отвезти мое тело домой, в Зимние Пещеры, чтобы там они похоронили его при лунном свете.

— Да будет так, — сказал Олдельд. — Клянусь милосердием Айши, что они будут жить.

— Благодарю, — сказал Валас и положил на пол Копье Смерти.

Послышались чьи-то тяжелые шаги, и в зал вошел рыцарь в доспехах.

Леофрик вел за собой белого, обрызганного кровью эльфийского коня с ярко-рыжей гривой. Из нагрудной пластины рыцаря торчала сломанная стрела, в руке он держал окровавленный меч.

Увидев Леофрика, Олдельд спросил:

— Человек, теперь мои владения в безопасности?

Немного удивившись, что правитель обращается прямо к нему, Леофрик ответил:

— Да, правитель Олдельд. Вражеские воины изгнаны из твоих владений.

— Очень хорошо, — сказал Олдельд и кивнул Гончей Зимы.

Тот поднял Клинки Полуночи и подошел к Валасу Лайту.

— Все будет очень быстро, — пообещал Кайрбр.

— Я рад, что это сделаешь ты, Гончая Зимы, — сказал Валас.

Кайрбр кивнул и в ту же секунду вонзил свой длинный меч в тело Валаса Лайту. Клинок пробил легкое и вошел прямо в сердце; вождь клана Лайту умер мгновенно. Тихо вздохнув, Валас повалился вперед и упал на руки Кайрбра, который осторожно опустил его тело на пол.

Странно, но смерть Валаса Лайту не принесла Кьярно радости, наоборот, он чувствовал только печаль. Валас Лайту умер с честью и достоинством, которых раньше у него никто не замечал. И только тогда Кьярно заметил тело Тэрина Ворона Бури. Вскрикнув, Кьярно выронил меч и подбежал к герольду.

Тэрин лежал в луже крови, и, когда Кьярно приподнял его и заглянул в лицо, он понял, что герольд навсегда покинул Атель Лорен. Сердце Кьярно сжалось от боли, из глаз хлынули слезы, и он разрыдался над телом друга, которого потерял, едва узнав.

Рядом послышались шаги; подняв глаза, Кьярно встретился взглядом с холодным, суровым взглядом правителя Олдельда.

— Сегодня пролилось много крови, и вся она на твоих руках, мальчик.

— Вы думаете, я этого не знаю? — всхлипнул Кьярно.

— Надеюсь, что знаешь, — сказал Олдельд. — Ибо отныне это знание будет твоим единственным спутником.

— Отец… — начала было Морвхен, но Олдельд остановил ее одним яростным взглядом:

— Нет, больше не хочу ничего слышать. Я принял решение. Лес лишился целого рода племени азраи, и виноват в этом Кьярно. Пусть же теперь он ответит за свои ошибки.

Кьярно встал, готовый выслушать приговор.

— Уходи, — просто сказал ему правитель Олдельд. — Отныне для Коэт-Мары ты не более чем призрак.

КНИГА ТРЕТЬЯ КРАСНАЯ ЖАТВА ВЕСНЫ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Битва за Коэт-Мару была выиграна, но, когда первые лучи солнца осветили место побоища, все ужаснулись, увидев, какой ценой досталась победа. Из пиршественного зала было вынесено двадцать одно тело воинов Эадаойн и сорок девять тел воинов Лайту.

Те из воинов Лайту, кто не давал клятвы мести, были отпущены домой; они покинули Коэт-Мару, унося с собой тела правителя Валаса Лайту и его сына Сирды, чтобы похоронить их в Зимних Пещерах.

На следующий день, когда спустились сумерки, Леофрик встал позади печальной процессии эльфов в зеленых одеждах и вместе с ними отправился проводить в последний путь погибших воинов рода Эадаойн. Тело каждого воина было завернуто в саван из листьев; родственники и любимые несли тела на своих плечах.

Когда закончился тот страшный бой, Леофрик вернулся к себе и тщательно отчистил от крови доспехи, но заделать дыры, пробитые стрелами, не смог, поэтому они так и остались. Мрачное уныние овладело рыцарем. Раньше он считал, что находится в плену, и ненавидел лес, отнявший у него жену, а теперь выяснилось, что он успел привязаться и даже полюбить Атель Лорен и Коэт-Мару, чего никак от себя не ожидал. Солнечные краски осени, хрустальная прозрачность зимнего лесного наряда были наполнены невероятной, нетронутой красотой, однако теперь даже она была выпачкана в крови.

Похоже, в мире больше не осталось мест, куда не дотянулись бы черные щупальца войны и смерти. И медленно проходя мимо заснеженных деревьев, Леофрик думал о том, что в мире все же остались вещи, за которые стоит бороться. Теперь он понимал, почему лесные эльфы столь яростно охраняют свой мир.