Грёзы и предостережения (СИ) - Собран Энжи

Спрашивать про отца и Шая я просто не стала, не рискнула.

— Расскажешь, что произошло? — поинтересовалась я, устраиваясь на мягкой траве.

Эту самую поляну я видела в видении. И где-то там за холмом, я знала, виднеются развалины старого города, и наш дом будет третьим слева, а за домами в утесе прячется храм Хагони…

— Наш клан испокон веков жил тут на этом самом острове. Когда в мир пришли люди и начали истреблять драконов, мы даже не обратили на это внимание. Что может сделать кучка мелких людишек? — презрительно усмехнулся он. — Ты же вспомнила, что единение с драконом происходит не с рождение, а позже. Дракон растет в яйце тринадцать весен, в то время как ребенок взрослеет без него. И только при достижении тринадцати весен они сливаются воедино? Люди же придя в мир, сразу ударили по больному — они отыскивали наши кладки и забирали яйца — само сосредоточение магии этого мира. Оставшиеся без драконов дети постепенно сходили с ума, становясь опасными не только для себя, но и для окружающих…

Он замолчал, выдерживая долгую паузу. Я же терпеливо ждала, не спеша вопросом нарушить эту гнетущую тишину.

— Чем меньше магии у драконов становилось, тем меньше драконов рождалось, и в какой-то момент каждый второй ребенок рождался ущербным. Согласно заветам предков, такие дети подлежали уничтожению сразу после рождения. Но женщины роптали, а вместе с ними озлобились и мужчины. Мы стали подбрасывать мальчиков без драконов людям. Иногда с ними уходили и их матери, навсегда отказавшись от своей второй сути.

— А отцы?

— Мужчины не могли отказаться от дракона. Но и выжить без ишессы они тоже не могли, — старик хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой, так и не договорив, начал рассказывать другое: — Мы вымирали. Мальчиков с сущностью дракона рождалось все меньше, а девочек их вообще почти не стало рождаться…

И снова воцарилась тишина, плотная, густая, тягучая, как туман на болоте.

— В одну из ночей ущербные напали на наш остров и забрали почти все яйца. Только несколько самых маленьких яиц было спрятано отдельно от других и уцелели.

— Несколько?

— Несколько, — подтвердил он. — Восемь. Надежда и будущее драконов.

— Почему так мало? — удивилась я.

— Хотелось бы спрятать больше, — грустно улыбнулся старик, — но после обряда единения оставалось всего восемь девочек не достигших тринадцати весен.

— А мальчики?

— Те, кто успел принять суть дракона вместе с отцами превратились в преобразившихся, а те, кто не успел…, - эмрин развел руками, пряча от меня глаза.

— И что теперь делать? У вас же был какой-то план, когда вы перекидали нас в чуждый мир?

— Был, — и снова эта грустная улыбка разочаровавшегося в жизни человека. — Но мы не учли, что Земля может принять всех, а вот обратно вернуться могут лишь тринадцать и только один раз в тринадцать лет.

— И вы решили возвращать девочек?

— Они будущее нашей расы, — подтвердил старик.

— Что-то снова пошло не так? — пришла моя очередь грустно улыбаться.

— Все не так. Девочки хоть и возвращались, но принять суть дракона не могли. А дети, что они рожали, так и оставались преобразившимися, — он снова замолчал, тщательно взвешивая все сказанное, а потом вдруг улыбнулся открыто, по-доброму и посмотрел так, словно задумал, какую-то каверзу: — Но ты, Дара, приняла суть своей Джури и теперь у нас всех есть надежда на будущее.

— И чего вы от меня хотите? — спросила, машинально покачивая ребенка на руках.

— Ты должна выйти замуж за рупантари и стать матерью драконов, — пожал он плечами, будто речь шла о всем известной истине и лишь недалекая я, ничего не понимала.

— Весело, — криво усмехнулась я. — Видишь, малыш, мы с тобой все же нужны. У твоей мамочки есть предназначение — стать новым инкубатором для возрождения расы.

И рассмеялась, громко и несдержанно, сквозь хлынувшие безудержным потоком слезы.

Дальнейшее слилось в какую-то череду рыданий, самосожалений и странную горькую исповедь-обвинение. Старик же на все мои выпады лишь бережно перебирал мои волосы, как в детстве, легонько поглаживая по голове. В голове все смешалось — прошлое, миры, родители, детство… Такое счастливое тут и такое одинокое там…

— Это не может быть правдой, — всхлипнув в очередной раз, произнесла я.

— Почему? — спросил сидящий рядом эмрин.

— Игорь делал тест ДНК, — вдруг вспомнила я тревожащую меня мысль.

Вопросительно взлетели седые брови, и пронзительный прожигающий взгляд поблекших зеленых глаз уставился на меня.

— Это такой тест подтверждающий родство, — попробовала объяснить я. — Берут кровь или слюну на анализ.

Старик все также молчаливо взирал на меня, требуя сбивчивых продолжений.

— Он подтвердил, что мой отец умер… И Игорь сын его двоюродного брата…

— А это…, - облегченно выдохнул эмрин и вдруг открыто улыбнулся: — Ты же не думаешь, что мы отправляли вас всех в неизвестность? Тем более детей. Нет. Твой отец лично занимался переходом и когда я бросал тебя, я знал, что ты там будешь ни одна. Иначе бы ушел с тобой.

— Но…, - хотела возразить я, но он не позволил.

— В ту ночь мы поздно почувствовали угрозу. Да, и нападавшие выбрали самое удачное время — обряд единения, когда только вступившие в силу драконы особо уязвимы, а площадка рождений почти не охраняется. Когда случилось нападение, мы с твоими родителями разделились. Я отправился защищать площадку, отец готовить переход, а мать за тобой…

— Но меня не оказалось дома…

— Да. Но тебя быстро нашли, — моментально пресек он мои мысли, в которых я уже видела себя виновницей задержки и смерти мамы. — Если бы не этот дым, меняющий нашу суть, то мы бы все спокойно ушли в безмагический мир.

Я кивнула, довольствуясь этим объяснением.

— А кузен? Брат отца…

— Мы много веков взаимодействовали с тем миром. Иногда туда уходили потерявшие дракона, но не желающие умирать. Твой прадед по отцу бы из их числа.

— Но…

— Никаких «но», Дара. Просто прими свое прошлое. Теперь тебе доступна твоя память целиком, а не отголосками.

На несколько минут повисла тишина, разбавляемая только шумом ветра и мерным дыханием малыша на моей груди. Я пыталась вспомнить, уложить все воедино, но в голове металось так много и ничего не складывалось. И тогда я заговорила, озвучивая свои сумбурные видения:

— Из пепла пламени родился первый дракон и пролился огненным дождем. Одиночество и тоска стали их верными спутниками на долгие годы, пока из земли не восстали первые люди. Нет, не люди. Рейттары. Новая раса, сотворенная Создателем, чтобы уравновесить мощь драконов.

На мой выжидающий взгляд старик кивнул, подтверждая, и подбадривающе улыбнулся: мол, продолжай.

— Позже на огромных космических кораблях спустились на землю этого мира Иные. Обычные люди, не имеющие даже зачатков магии. Зато имеющие грозное оружие способное сразить сильнейшего хищника этой земли — дракона. А когда они поняли, что рейттар убить проще, а дракон не может жить без своего всадника, они стали охотится на них. И рейттары исчезли. Скрылись, затерявшись в людских поселениях, растворившись среди обычных людей и подарив им магию. И лишь малая их часть осталась на далёком заброшенном острове, — старик улыбнулся дежурной улыбкой «все правильно» и я продолжила: — Но почему о рейттарах и драконах говорится как о разных существах?

— В этом нет ничего удивительного, Дара. Никто кроме нас не знал о полном слиянии. И они видели летающих на драконах девушек.

— Речь идет о всадниках, — перебила я.

— Ты права, — усмехнулся старик. — Мы можем отделять свою суть. Вот так, — и рядом с ним возник бирюзовый дракон.

— Не просто превращаться?

— И просто превращаться. Дракон это чистая магия нашего мира. Воплощение ее. Ты можешь с ним слиться став одним целым, а можешь отделять его от себя, материализуя отдельной личностью.

— Но Джури и есть отдельная личность. Она рождена драконицей из яйца, — убежденно добавила я. — Я видела это! — заявила категорично, вспомнив свой сон-видение.