Лечим все, кроме истинности (вылечим всех)
– Я и не думал, что это настолько… хорошо. Когда есть хотя бы кто-то…
И замолчал.
Сердце застучало часто-часто, голова закружилась от эйфории, колени ослабели.
Я приподнялась на цыпочки и впервые сама поцеловала Рика в губы. Он зарычал, потерся о живот твердым бугром на брюках, жадно ответил на поцелуй.
Ухх! Как же горячо!
Казалось, в венах не кровь – огонь, воздух вокруг раскалился, как в жерле вулкана. А мы больше не Рик и Сами, мы – одно целое – аурой, телом, душой и желаниями. Мы жили и дышали в унисон.
Рик с привычной уже скоростью сбросил одежду, и мы жарко попрощались с моей старой квартирой.
С моим нарядом василиск не торопился – снимал медленно, покрывая тело поцелуями, рыча и дрожа от нетерпения.
Его горячие руки, губы были повсюду. А я… я плавилась в них… Выгибалась, прижималась, гладила, целовала. Я потеряла счет времени, позам…
Жар и томление внизу живота усиливались, Рик не останавливался, меня раз за разом сотрясали волны удовольствия…
Наконец… василиск излился снова, опустил меня на кровать, и только тогда нахлынула усталость.
– Черт! Я перестарался, – выдохнул Рик. – Прости.
И прежде чем успела возразить, проронить хоть слово, мышечная боль, пустота и гулкость в голове исчезли, как не бывало. Меня наполнила мощь. Такая, что, казалось, я, как былинный богатырь, могу перевернуть весь мир. Нашелся бы только рычаг.
Рик вновь накачал своей энергией по самое не могу.
– Ты принимаешь мои силы все лучше и быстрее, – сообщил довольно, оделся и, как ни в чем ни бывало, вернулся к сборам.
– И что же это значит? – спросила я василиска, бодро натягивая лосины и блузку.
– Это значит, что ты тоже любишь меня, – Рик выпрямился и улыбнулся так, словно весь мир уже у его ног, родители ожили, а все мытарства далеко позади.
И мне вдруг стало тепло, хорошо, чудесно. В душе зазвучала прекрасная мелодия. Захотелось петь, танцевать, делиться со всеми своим счастьем.
Я шагнула к Рику, он бросился навстречу. Обнял, пленил и несколько минут мы не могли расстаться друг с другом. Словно не виделись долгие годы, скучали, в надежде на скорое свидание.
