Виктор Вейран. Шаг навстречу тьме - Ольга Александровна Валентеева

– Сын Грегори Вейрана, так понимаю? – уточнил Тайлен.

– Он самый, – кивнул.

– Я хорошо знал вашего отца в годы моей юности.

– Учились вместе?

– Нет, он часто попадал в мой участок, – уголками губ улыбнулся дознаватель. Надо же! Оказывается, и на светлом облике моего родителя есть пятна.

– Итак, месье Вейран, вы знали убитую Марию Буассе? – Тайлен склонился к своим записям.

– Знал, – ответил я. – Мы вместе учились.

– Предыдущий студент показал, что вы дружили.

– Можно и так сказать, но не слишком близко.

– Что вам известно об обстоятельствах ее смерти?

А я вдруг заметил, что из комнаты будто медленно исчезают краски. Мир становился пепельно-серым, неживым.

– Месье Вейран?

– А? – Я вздрогнул. – На самом деле не так много. Знаю, что она одна вечером возвращалась домой и на нее кто-то напал. Нам не рассказывают.

Я пока еще не решил, стоит ли доверять этому странному типу. По всему выходило, что не стоит. Да и потом — магистрат арестовал Кольса. Может, им нужен кто-то еще?

– Что вы можете сказать о Натане Кольсе? – Тайлен вглядывался в мое лицо.

– Тоже мой однокурсник, жених Мари. Она любила его. Он ее тоже. Вы зря арестовали Кольса, он не убивал Мари.

– Откуда вам знать? – Тайлен подался вперед.

– Мы разговаривали с ним после похорон. Он искренне скорбит о ее смерти.

– Вы даже себе не представляете, месье Вейран, сколько я видел убийц, которые так искренне грустили о своих жертвах, что вызывали слезу у всех окружающих. И ваш приятель — из таких.

– Во-первых, он не мой приятель. – Я чуял подвох. – Во-вторых, Кольса нельзя назвать хорошим человеком, но он далек от облика убийцы. Он рассказал мне кое-что интересное. Кольс возвращался на место убийства Мари и нашел там обрывок черного плаща с золотыми символами. Такие плащи носят в темном магистрате.

– Вы сами видели этот клочок ткани? – уточнил дознаватель.

– Да.

– Где это произошло?

– В захудалом трактире после похорон. Кольс был пьян и рассказывал о своих поисках. Он тоже хочет найти убийцу.

– Дело в том, месье Вейран, – прищурился Тайлен, – что месье Кольс утверждает, будто потерял улику, и не помнит где. Думает, что как раз в трактире. Но он не указывал, что был там с вами.

– Забыл? Он на ногах не стоял.

– Либо врет и выгораживает вас. Где вы были в момент убийства Марии Буассе?

– Дома.

Не говорить же, что в «Черной звезде».

– Кто может это подтвердить?

Если спросят слуг, они ответят правду: что мной в особняке давно уже и не пахло. И все-таки я ответил:

– Прислуга.

– Что ж, проверим. – Тайлен сделал какие-то пометки на листе. А я вдруг почувствовал, как щиплет глаза от серого тумана. Он становился все гуще и гуще.

– Вы используете на мне пустоту? – уставился на дознавателя.

– Что? – Тот поднял голову и теперь смотрел на меня с куда большим интересом. – Повторите вопрос.

– Этот серый туман — сила пустоты? – Я запоздало понял, что сплоховал. – Уберите, мне нечем дышать.

– Вы видите его? – еще больше заинтересовался Тайлен, но туман убрал.

– Да.

Я старался дышать глубже, чтобы ничем не выдать волнения. Подумаешь, туман. Подумаешь, разглядел то, что не должен был видеть. Тьма с ним.

– А вы любопытный тип, месье Вейран. – Тайлен вдруг откинулся на спинку стула. – И явно не глупы. Скажите, как вы считаете, кто убил Марию Буассе?

– Кто-то из служащих темного магистрата, – ответил я.

– А зачем?

– Не знаю, но думаю, что с целью проведения ритуала. Других причин не вижу. В Альсенбурге давным-давно не было таких громких дел.

– А ведь вы правы, месье Вейран, – хмыкнул Тайлен. – Я тоже думал о ритуале. Но не о темном, о светлом. Который вполне мог провести месье Кольс.

– И что это за ритуал? – Я подался вперед.

– А вы дознаватель? – рассмеялся вдруг месье Тайлен. – Право слово, вы забавный малый, Вейран. Знаете что? У вас на втором курсе практика. Хотите попасть в тайную службу? Я похлопочу, чтобы вас приняли.

– В тайной службе не проходят практику, – напомнил я.

– Для меня сделают исключение. Так как, хотите?

Дознаватель явно чего-то ожидал.

– А знаете что? Хочу, – ответил я, потому что тайная служба оставалась для меня желанной, но недостижимой целью.

– Тогда договорились, устрою. Если, конечно, не вы убили Марию Буассе.

– Смею вас огорчить — не я, – улыбнулся провокатору. – Так что увидимся на практике, месье Тайлен.

– Как знать? Может, куда раньше, месье Вейран, – ответил он. – Куда раньше. Ступайте. Пусть заходит следующий.

Я вернулся в аудиторию, и меня сменила одна из девчонок.

– Ну, что? – Анжи придвинулась ко мне, а другие студенты прислушивались к нашему разговору.

– Ничего особенного, расспрашивал о Мари. – Я решил, что обо всем поведаю Анжи потом, когда вокруг не будет посторонних. – Думаю, с Кольсом еще не все решено. Так что допросы продолжатся.

Анжи поняла меня правильно и больше ни о чем не спрашивала. Лишь когда настала ее очередь идти к дознавателю, едва заметно вздрогнула.

– Все будет хорошо, – сказал я ей.

– Да. – Она улыбнулась в ответ. – Обязательно, Вик.

И все-таки я за нее волновался. Но Анжи вернулась на удивление быстро, сказала всем, что вопросы были самые рядовые, а я понимал, что и она поведает мне, о чем говорил с ней дознаватель, без чужих ушей. Что ж, остается ждать и надеяться, что истина будет раскрыта.

Глава 24

Сам допрос произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, мне показалось, что главный дознаватель сможет разобраться в ситуации с Кольсом. С другой — что в расследование могут вмешаться внешние силы, куда большие, чем месье Тайлен.

– У меня он не спрашивал ничего особенного, – говорила Анжи, когда после пар провожал ее к общежитию. – Совершенно пустые вопросы: о моей семье, о дружбе с Мари. Странно только, что спрашивал о тебе.

– Обо мне? – насторожился я.

– Да. Что ты за человек. И ни слова о Кольсе. Мне даже показалось, будто им нужен кто-то, кого можно обвинить в гибели Мари, чтобы успокоить людей.

– Мне тоже так показалось, Анжи. И это плохо, потому что Кольс определенно невиновен. И я не обрадуюсь, если увижу его на плахе.

– Это страшно, Вик.

Я только кивнул. Кольс перестал быть врагом. Но даже если бы он им остался, к врагу надо иметь уважение, а справедливость должна восторжествовать. Иначе в чем смысл такого правосудия? В чем смысл