Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы

— Это Ленка что ли сказала?

— Она под нами жила раньше.

— Лизавета, ну я не знал, а ты замуж не собираешься?

— Нет!

— Лизавета, я с тобой не разводился, как ты смогла замуж выйти?

— А я нашла свидетелей, что тебя дома год не было, и меня с тобой развели, а о том, что ты жив — здоров, я знала от соседки, матери Лены, она и свидетельницей была.

— Ну, ты, Лизавета, даешь! А я — то тебе хотел золото передать…

— Ты сказал, что у тебя нет золота.

— Так я тебе всю правду и выложу по телефону! Как там Ивина?

— Нормально.

— Да? А у меня на севере сын маленький есть, на чукчу смахивает.

Только положила она трубку, вновь звонит Алексашка.

— Лизавета, я хочу вам кое-что занести. До вас два часа пути, у вас час, и назад поеду, ты Паше позвони, что я приеду.

Положила Лизавета трубку и тут же позвонила Паше, старшему сыну Степана от Мани.

— Паша, отец звонил по телефону.

— Лизавета, ты что шутишь? Столько молчал!

— Паша зайди к нам домой через пару часов.

— Ладно, сегодня выходной день, зайду.

Через два часа звонок в дверь. Пришел Алексашка.

— Лизавета, я еле в подъезд попал, ты мне код не назвала.

— Забыла про код.

— А мне Паша дверь открыл, домой шел, изменился так, бороду носит, как у меня.

Через пять минут звонок в дверь.

Немая сцена встречи.

Алексашка посмотрел на Лизавету, Ивину и на Пашу и сказал:

— Паша, у меня есть золото в виде песка, в подошве сапог лежит, я бы хотел тебе отдать.

— Отец, зачем мне золото, это же мертвые деньги, какая мне от них польза?

— Паша, разберешься, а то совесть меня гложет, за то, что я вас бросил.

— Отец, раньше золото на зубы брали, а теперь у всех зубы белые.

— Паша, я тебе отсыплю, а ты сам подумаешь, что с ним делать, есть ведь в городе золотые мастерские.

Алексашка снял огромные сапоги, вынул стельки, вынул жесткую прокладку, и высыпал золотой песок на тарелку. Потом вставил прокладки, стельки и надел сапоги.

— Ну, ты отец молодец! — сказал Паша, рассматривая золотой песок

— Все, бываете, а то я заплачу и не смогу уехать! — сказал Алексашка, и исчез в проеме двери.

— Лизавета, я возьму золото, я знаю, кому его отдать, — сказал Паша и ушел.

Все стихло. Золото Лизавете улыбнулось и исчезло, так же быстро и жизнь проходит. Золотая пора молодости осталась далеко за горизонтом. Маячил юбилей, не чужой, а ее собственный. Определитель вещает на всю квартиру, кто звонит, а звонят от Паши.

— Лизавета, я к вам зайду днем, вечером не могу, — проговорил в телефонную трубку Паша.

— Хорошо, заходи, буду ждать.

К Лизавете пришел Паша, подал ей красную коробочку. В коробочке полный золотой набор: сережки, цепочка, кулон, кольцо.

— Лизавета, мы сделали из золота отца три набора: тебе, моей маме и Ивине.

— Спасибо! Красиво — то как!

— С юбилеем, вас, Лизавета! — проговорил Паша.

— Спасибо, спасибо!

Лизавета позвонила Ивине и сказала, что Алексашка ей и Ивине подарил золотые комплекты. Ну и ладно.

В дверь позвонил детектив Тихон, давно его не было.

— Ивина, ты не знаешь, где твой знакомый Тор? Получается, что это он на остановке твоего Красса убил, пользуясь современным пультом управления, а на него надел обувь с взрывчаткой.

— Я это уже поняла.

— Умная. Однако я тут додумался, что Алексашка еще живого Самсона сбросил с крыши.

— И я об этом сегодня подумала.

— Мы, что с тобой вместе думаем?

— А эта Маня, всем Маня — Маня, могла видеть Самсона еще живым, за это Тор ее до смерти довел.

— И об этом я уже думала.

— Ивина, ты мне нравишься! Посмотри, мы с тобой думаем одинаково, мужчин у тебя нет, предлагаю себя в роли твоего мужчины.

— Об этом я не думала. Я придумала новый комплект мебели в стиле ампир.

— Хочешь сказать, что я тебя не устраиваю?

— Не знаю. Мне все кажется, что откроется дверь и войдет Красс!

В дверь позвонили.

Ивина вздрогнула.

Тихон открыл дверь.

На пороге стоял Тор.

— Заходи, — сказал ему детектив Тихон, — заходи Тор, чай пить будем, — а сам наручники ему на руках быстро защелкнул, и ввел его в квартиру Ивины.

— Тихон, что за шутки! — возмутился Тор.

— Без шуток, ты арестован за убийство Красса, мужа вот этой Ивины.

— Ты, чего, Тихон, я Красса уже давно не видел и уж тем более не убивал!

— Ты его взорвал на остановке!

— Ты чего, разве это был Красс? Это был Эдик, из ночного клуба, он у Эльвиры работал! Да он близко на Красса не похожий, что я его не видел! Эдик у Эльвиры охранника убил и сбежал. А еще он был мужчиной моей Эллы!

— Значит, ты взорвал Эдика? Но это тоже убийство! Эдик тоже человек.

— Эдик не человек, а убийца, я его выслеживал долго.

— Тихон, а, что если это был не Красс, и настоящий Красс жив? — спросила Ивина.

— Ивина, ты чего? Инесса Евгеньевна его опознала!

— Еще скажите, что Самсон жив, — сурово заметил Тор Николаевич.

Тихон смотрел на Тора, смотрел, и вдруг снял с него наручники.

— Я запутался, я не знаю, кто взорвался на остановке! Лица не было, был кровавый ужас. Ивина, подскажи, я устал решать такие проблемы.

Ивина с удивлением смотрела на кающегося детектива, на ее глазах он сник, словно его подменили. Она посмотрела на кресло, в котором он сидел, это было кресло из последней разработки, с мистической присадкой из Граната. Одно кресло она взяла к себе в дом, на нем и сидел детектив Тихон.

— Тихон, быстро сядь на табурет, а ты Тор садись в кресло, стиля ампир!

Тор сел в кресло, и вскоре заныл, что он плохой, что он преступник. Теперь Тихон с удивлением смотрел на кающегося грешника.

— Ивина, объясни, — не выдержал Тихон.

— Эх, Тихон, а это моя работа, или мистика в действии! — сказала Ивина и посмотрела в окно. На темном небе ясно виднелась большая звезда.

Мужчины с ней согласились.

А она еще раз вспомнила Красса.

Часть 2. Малахитовые часы

Глава 1

Красс решил поехать в отпуск куда подальше. Он подготовил машину к дальней поездке, взял минимум вещей и продуктов, зашел к Ивине домой, сказать 'пока', а зря. На пороге стояли сумки, огромные сумки и гигантский чемодан на колесиках.

— Ивина, ты куда собралась? — удивленно спросил Красс, рассматривая огромное по его меркам количество сумок.

— Красс, я решила поехать с тобой, — устало проговорила Ивина, подтаскивая в прихожую очередную сумку. — Все надо, там ничего лишнего нет.