Ятен Тотенфогель - Затерянное пламя

Рожественский схватил бинокль и выскочил на палубу. Здесь было холодно и дул сильный ветер — ледяные сквозняки Аласары. Сквозь тьму мелькнул какой-то огонёк… или два огонька, — но тотчас же скрылся, словно за препятствием. Рожественский чертыхнулся: в темноте невозможно было ничего разобрать. Мгновенно вспомнился поход Второй Тихоокеанской, Цусима… Неужели и сейчас не удастся уйти, скрыться в темноте? Или атаковать преследователей первыми? Интересно, насколько они сильны?

— Один корабль большой, военный, — задумчиво проговорила Паллада. — Второй маленький, что-то вроде буксира, но у него мощная энергетика. Самолёт тоже маленький — наверняка тот самый, который пролетал над нами.

— Посвети прожектором, мы и так обнаружены, — приказал Рожественский.

Паллада невесело рассмеялась:

— Вы просите Тёмного включить прожектор? Неудачная шутка, адмирал.

Зиновий Петрович забористо выругался и едва не кинул за борт бинокль, но передумал.

— Через десять минут начнём входить в портал, — объявила Паллада, — Они будут полными безумцами, если последуют за нами. Пройдите в рубку, здесь небезопасно.

«Какая трогательная забота! — раздражённо подумал Рожественский. — Но кому же понадобилось гнаться за нами? Кто-то ещё имеет виды на этот фонарь? Не может же быть, чтобы кто-то хотел вернуть маяк на место, как тот идиот, экраноплан…»

— Аврора права, — сказала Альмира, садясь на диван в кают-компании. — Сейчас лучшее, что мы можем сделать — это не мешать ей.

Она старалась сохранять хладнокровие, хотя это было нелегко. Самое скверное, что она не могла представить возможный ход боя — ни нынешних возможностей сестёр, ни их вооружения она не знала. Но здесь, как в любой военной операции, нужно полагаться на боевого товарища. Аврора может сделать то, что не могут ни она со своими спутницами, ни даже Нантакет. «Король Дариэль тоже полагается на нас всех, — подумала женщина. — Иначе он не разрешил бы Лиэлль отправиться со мной».

Положив ножны на колени, Альмира опустила ладонь на рукоять меча. Она вслушивалась в ощущения Лаэнриль; в данный момент меч может лучше почувствовать боевую обстановку, чем она сама.

Глядя на Альмиру, Саша поняла: женщина сейчас находится в контакте со своим мечом, более глубоком, чем просто мысленная связь. Они словно были продолжением друг друга — Альмира и её меч.

Саша перевела взгляд на Лиэлль. Арусианская девушка казалась полностью отрешённой от ситуации. Глаза её смотрели как будто сквозь борт Авроры и сквозь унылую ночь Беллиоры за бортом. Внезапно арусианка встрепенулась:

— Рильстранн! Он — там, на том тёмном крейсере… на Палладе. Ему плохо!..

Альмира очнулась. Значит, душа Астраханского теперь в той мачте, которую Паллада и Рожественский хотят унести на Аласару. Она спросила:

— Аврора, как далеко мы от них сейчас?

— В пределах видимости, — ответила Аврора. — Боевое столкновение возможно в любую минуту.

— Понятно. — Альмира сняла с пояса флягу: — Девушки, всем — по глотку арусианского бальзама. Соль, ты тоже.

— Но у меня есть! — Солейль достала свою флягу, но Альмира остановила её:

— Это твой НЗ, его нужно беречь.

Все сделали по глотку из Альмириной фляги. Снова повесив флягу на пояс, Альмира почувствовала словно ледяное дыхание, проникавшее даже сюда, в кают-компанию. Видимо, сказывалась близость портала на Аласару… Холод усиливался. Держа правую ладонь на рукояти меча, Альмира сжала левой ладонью руку Лиэлль.

Впереди забрезжил мутноватый свет, словно в небе раздвинулись гигантские чёрные шторы. Одновременно налетел порыв ледяного ветра, принёсший не то колючие снежинки, не то крошечные осколки льда. На сером фоне показался чёрный силуэт трёхтрубного крейсера, знакомый до боли. Нантакет не поверил тому, что видел — впереди на полной скорости двигалась ещё одна Аврора! Лишь секунду спустя он понял, что это и есть Паллада, Тёмный двойник Хранительницы Петербурга. С болью и ужасом он заметил огонёк, горевший над её рубкой — маячную мачту Астраханского. Свет его был довольно слабым, как будто постепенно угасая.

— Полный ход! — скомандовала Аврора, увеличивая скорость. — Нантакет, укройся за мной!

Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, приближался и портал, из которого тянуло невыносимым холодом.

— Приготовиться к переходу в Сумеречный мир! — этот приказ относился скорее к пассажиркам крейсера.

«Сумеречный мир! — в ужасе подумала Саша. — Мы не успели догнать похитителей до портала».

Переход напоминал внезапное погружение в ледяную воду — адский холод и ощущение сотен игл, впившихся в тело, так что перехватило дыхание. Придя в себя и преодолев головокружение, девушки кинулись к иллюминаторам, чтобы увидеть, как выглядит Аласара. Вокруг простиралось свинцовое море, на горизонте чернели мутные силуэты скал незнакомого острова. По сравнению с беллиорской ночью тут было почти светло, но всё-таки не стоило обманываться.

Зиновий Петрович не сразу понял, что происходит. Из крошечных окошек рубки разглядеть корабли противника, настигающие сзади, удавалось с трудом. Паллада не спешила давать никаких объяснений, но внезапно расхохоталась.

— Вот тебе мой ответ! — воскликнула она.

Послышался мощный залп орудий левого борта, и корабль слегка качнуло.

— Я не давал разрешения открывать огонь! — проворчал адмирал. — Может быть, ты хотя бы доложишь мне, что происходит?

— Она требует вернуть мачту, — фыркнула Паллада. — Пусть только попробует подойти ближе!

— Она? — переспросил Рожественский. — Их командующий — женщина?

— У нас больше нет командующих, — огрызнулась Тёмная, делая второй залп.

Понимая, что подробных объяснений не последует, адмирал выскочил на мостик. Слева, двигаясь параллельным курсом, шёл крейсер, как зеркальное отражение похожий на Палладу. Зиновий Петрович не поверил своим глазам и посмотрел в бинокль. На носу крейсера развевался гюйс Российской Империи.

— Не может быть… — пробормотал Рожественский. — Это же Аврора!

Расстояние сокращалось: Аврора шла полным ходом и скоро оказалась параллельно левому борту Паллады. За ней, немного позади, виднелось небольшое судёнышко красного цвета с двумя сияющими фонарями на мачтах — плавучий маяк. Спустя мгновение, адмирал услышал телепатический голос в своей голове:

— Паллада, адмирал Рожественский! Вы совершили преступление, похитив живое сердце маяка Астраханского. Я не прошу, я требую вернуть его немедленно! Речь идёт о жизни существа, которую вы собираетесь отнять.