Гай Кей - Изабель

Нед не видел ее лица, но услышал улыбку в ее голосе.

— А! Вот мы и получили твое имя, — сказала она. — Возьми его. Ты — Кадел, и всегда им был, мой воинственный.

Волк и воин. Они стояли в молчании, словно фигуры на картине. Нед заметил, как падучая звезда, огненный шар, медленно проплыла по темному небу на западе над ними и исчезла. Словно маленький ребенок, которому нужна помощь, он загадал желание, глядя на нее.

— Славно. Решено. Спасибо, моя госпожа. Если нам предстоит сразиться сейчас, то не будет ли кто-нибудь любезен одолжить мне клинок?

Это заговорил худой, отрывисто, равнодушно, тот человек, которого они теперь могли называть Феланом. Нед сглотнул, услышав это, холодную учтивость его слов. Но за ними скрывалось так много. Ночь могла взорваться прямо сейчас алым, наэлектризованным насилием.

«Уходите немедленно!» — кричал внутренний голос.

— Меч? Конечно. С радостью, — ответил мужчина по имени Кадел. — Не могу передать тебе, с какой радостью. — Он помолчал, потом прибавил, почти мрачно: — Ты знаешь, что я тебя убью.

— Я знаю, что ты постараешься.

Кто-то — старик в белых одеждах, как увидел Нед, — вышел вперед, держа меч без ножен на ладонях, словно еще одно жертвоприношение. Он отдал каменную чашу кому-то другому. Похоже, он ждал этого, он знал, что так и будет. Вероятно, знал. Фелан подошел, чтобы взять меч и начать.

Но в этот момент очень давний танец — мучительный и великолепный — изменился на этом плато. Прошло какое-то время, прежде чем Нед сообразил, что это произошло, и еще больше времени, прежде чем он понял — почему, а к тому времени было уже почти слишком поздно.

— Нет, — произнесла Изабель.

Фелан остановился, протянув руку к рукояти предложенного меча. Он не прикоснулся к нему. Оба мужчины смотрели на нее.

Она тихо сказала:

— Никакого боя. На этот раз — нет. И не битва армий, собранных вокруг вас. Мне это не нравится.

— Мне необходимо убить его, любимая, — возразил Кадел. Его голос звучал настойчиво. Он снова запустил пальцы в волосы. — Теперь, когда ты среди нас, это стало моей судьбой, моим страстным желанием.

— Так совладай с ним, если ты мужчина, — резко бросила она.

Его голова дернулась назад, словно эти слова были пощечиной.

— Моя госпожа, нас вернули, чтобы мы сражались за тебя, — сказал Фелан мягко. — Мы всегда это знали. В этом наша сущность.

На этот раз она резко повернулась к нему. Нед снова увидел ее и ее ярость.

— Вас вернули, чтобы вы были достойны меня — один больше, чем другой — в моих глазах! Ты станешь это отрицать? Ты бросишь мне вызов?

Он покачал головой.

— Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

Снова молчание. Пора уходить, понимал Нед. Давно пора. Он не хотел умереть здесь.

Он услышал, как она произнесла:

— У меня есть другой способ проверить вашу любовь и героизм. Ваше… страстное желание. — Произнося это слово, она бросила взгляд на более рослого мужчину, потом перевела его обратно. — Скажи, как страстно ты меня желаешь, мой волк?

— Я тебе уже сказал, — ответил он.

— Хай! Слушайте римлянина! Я повторю это столько раз, сколько раз ты пожелаешь слышать мой голос! — воскликнул тот, кого звали Каделом. — Наш народ — твой и мой! — не выдавливает слова, как скряга монеты из своей кубышки.

«Римлянин. Твой и мой народ». Кусочки головоломки, подумал Нед. Если он проживет достаточно долго, он разберется в ней.

Изабель взглянула на Кадела, потом снова на невысокого мужчину. На этот раз она не улыбнулась. Неду показалось, что она чего-то ждет, на что-то надеется, из-за того, что только что было сказано.

И это случилось.

Фелан заговорил, глядя через нее на другого мужчину, и его голос вдруг стал ледяным.

— Слова, ты сказал? Я знаю твои слова. Я помню некоторые из них. А ты? Возможно, эти: «Убивайте всех. Бог своих узнает». — Он замолчал, позволяя звукам растаять, уплыть, словно дым. Потом тихо прибавил: — Из кубышки, не так ли? Что там за сокровища спрятаны, скажи всем нам? Мертвые женщины и дети? Обугленная плоть? Почерневшие кости? Это лежит в кубышке?

— О боже, — хрипло прошептала Кейт.

Нед не понял. А на вопросы времени не было.

Большой мужчина улыбался, даже в ответ на это — золотой, красивый, эта ярость его не задела. Нед внезапно увидел волка и в нем тоже.

Они оба — волки, подумал он.

— Бедный малыш, — насмешливо сказал Кадел. — Это из-за того, что я в тот раз победил, да? Я думаю — да. Тяжелое воспоминание? Не смог спастись? Попал в ловушку за стенами? Вместе с людьми, которые по глупости доверились тебе? И я никогда не произносил таких слов. Ты это знаешь.

— Они были твоим руководством к действию. Ты убивал из-за них.

Кадел медленно покачал головой, с показной, притворной жалостью, затем сделал шаг вперед.

— Ты станешь меня упрекать — именно ты! — в смертях? Станешь, Марий? Корить женщинами и детьми? Ты станешь делать это здесь? В этом месте?

И когда было произнесено это имя, Нед понял.

Он вспомнил, что рассказывала Мелани там, у горы. О Пурьере, под Сент-Виктуаром, и о битве, которая изменила мир. О засаде в тылу у кельтов, о лагере, об их семьях, женах, детях…

Двести тысяч гниющих тел. Мир, окрашенный красным.

«Я не добрый человек».

Здесь два волка. Неда снова затошнило. Ему пришло в голову, что эти двое своей войной могли устроить в мире большой пожар. И что они уже это сделали.

Но не успел он подумать об этом с внезапным испугом, как Изабель сказала:

— Никаких мечей. Никакого оружия. Этого не будет. Слушайте мою волю. Слушайте меня внимательно, ибо я скажу только один раз. Я не собираюсь покидать это место. Вы не будете драться друг с другом. Кадел, ты отпустишь друида и его духов, пусть покоятся с миром, когда погаснут огни призыва. Меня уже вызвали. Они в этом больше не участвуют. Обещай мне сейчас, что ты их отпустишь.

Она в упор смотрела на него.

— Я их отпущу, — после короткой паузы ответил Кадел.

— Ты не будешь менять облик, чтобы разыскать меня. Поклянись.

— Клянусь. Но что значит «разыскать»?

Нед тоже задал себе этот вопрос.

Она перевела взгляд с Кадела на второго мужчину.

— Когда наступит утро, после восхода солнца, и не раньше, вы оба начнете меня искать.

Фелан смотрел на нее, молча.

Она продолжала:

— Назовите это рыцарским походом. Сделайте вид, что вы — доблестные, почтенные мужи, не обремененные никакими грехами. Тот, кто найдет меня первым, докажет этим свое превосходство. Я буду прятаться, найти меня будет нелегко. Вы уж мне поверьте. Я не желаю, чтобы меня было найти легко, не прикладывая усилий. — Она помолчала. — У вас есть три дня.