Джон Хокинг - Изумрудный Лотос

Звуки, доносящиеся из палатки, свидетельствовали о начале жаркого спора.

Киммериец шагнул к краю холма и посмотрел сверху на темный каньон.

— Ничего же, — ворчал он. — Мы еще посмотрим, кто был прав. Варварская мнительность не раз спасала шкуру и не только мне.

Варвар развернулся и быстро оббежал лагерь по кругу. Он то и дело заглядывал вниз, осматривал все расселины, заглядывал за каждый валун и снова возвращался на прежнее место. Везде был отвесный обрыв. Единственный, безопасный спуск вел прямо в ущелье, откуда вернулись разведчики.

Энг Ших не мешал поискам северянина. Он сидел на земле, скрестив ноги, и в свете месяца изучал подошвы своих сандалий, сокрушенно качая лысой головой.

— Задница Нергала! — выругался киммериец, наконец, остановившись. — Все бесполезно. Отсюда один путь к спасению — тот, которым мы пришли. Послушай, — обратился он к Энг Шиху, присаживаясь и кладя руку на его плечо. — Я плохо разбираюсь в колдовстве, но мне кажется, что твоя хозяйка переоценивает себя в предстоящей схватке со стигийцем. Надо убедить ее действовать хитростью. Открытое нападение было бы равно самоубийству. Завтра я попробую полазать по скалам, которые окружают каньон. Вдруг найдется способ подобраться к дворцу колдуна сверху. Тогда можно будет незаметно прокрасться туда через окна верхних этажей и захватить врагов врасплох. Что думаешь?

Энг Ших поднял было руки, но тут же опустил, вспомнив, что варвар не понимает языка жестов. Он глубоко вздохнул и просто кивнул.

— Сможешь заставить Зеландру свернуть лагерь и на время вернуться назад? — спросил Конан. — Ее безрассудство приведет нас всех к гибели.

Кхитаец ощетинился. Его руки сжались в кулаки. Он насупился и отрицательно замотал головой.

— Не будь дураком! Если беспокоишься о своей хозяйке, спасай ее прямо сейчас.

Северянин хотел добавить еще кое-что, но вдруг замер на полуслове и резко надавил на спину Энг Шиха, склоняя его к земле.

— Ты слышал это? — зашептал Конан в ухо кхитайцу.

Тот напряженно вгляделся в темноту. Наступившая тишина закладывала уши.

Энг Ших поднялся на ноги и потянулся к ятагану. Он сделал несколько шагов в сторону каменного коридора и прижался спиной к обломку скалы, затаив дыхание.

Мускулы Конана напряглись. Киммериец еще больше пригнулся и застыл, словно тигр, изготовившийся к прыжку.

Вновь послышался шорох. Теперь в нем угадывалось шарканье ног по гравию.

Из-за утеса показалась черная фигура. Растрепанная и угловатая, она походила на чудовищного паука, выбравшегося на охоту.

Кхитаец только и успел наполовину вытянуть из ножен ятаган, прежде чем кулак, подобно молоту, врезался в его висок. Было слышно, как хрустнула шея, и Энг Ших рухнул навзничь. Конан на миг опешил, пораженный тем, что незнакомец одним ударом зашиб, его, отнюдь не мелкого, товарища. Но уже через секунду киммериец бросился с обнаженным клинком на врага.

Однако тот двигался еще быстрее. Он поднырнул под меч варвара и вцепился скрюченными пальцами ему в горло.

— Смерть, — скрежетал Галбанд, притягивая Конана к своему грязному, тронутому тлением лицу.

В ответ киммериец изо всех сил ударил рукояткой ятагана прямо в лоб живого мертвеца.

Сила удара заставила Галбанда отшатнуться. Споткнувшись о камень, он замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Не медля, варвар с размаху всадил клинок в грудь противнику. Лезвие вошло в плоть на всю длину.

Конан схватился обеими руками за рукоять и ногой ударил в живот противника. Сила инерции отбросила его назад. К несчастью, он налетел на тело Энг Шиха и упал. Кувыркнувшись через голову, северянин вскочил на ноги и выставил ятаган перед собой, ожидая новой атаки.

Хотя у мертвеца на поясе качались меч и кинжал, он не воспользовался ими. Галбанд приближался без оружия, протягивая к Конану костлявые руки.

— Смерть, смерть, — хрипел шемит, надвигаясь на варвара.

Холодный лунный свет озарял зловещий оскал черепа. Среди остатков сухой кожи выделялся белесый шрам, разделяющий грязную солому бороды.

Киммериец отставил ногу назад, ища удобную позицию. Из-под его пятки выскочил камушек и покатился, увлекая за собой других. Беглого взгляда хватило, чтобы понять — позади обрыв. В животе Конана похолодело. Путь к отступлению был отрезан.

Варвар завертел мечом, пробуя удержать Галбанда на расстоянии, но мертвец не боялся стали. Он неуклонно приближался, целя когтями в шею.

Уклоняясь, Конан ушел на кувырок, попутно полоснув врага ятаганом по коленям. Во все стороны полетели ошметки костей и мертвой плоти. Туловище Галбанда качнулось, и его верхняя часть полетела под откос, оставив на косогоре ступни и голени.

Конан не стал смотреть, куда упало тело. Его охватило странное равнодушие. Он сел и закрыл лицо ладонями. Бессонная ночь, вылазка и схватка с живым мертвецом отняли силы и вымотали душу. Сознание его затуманилось и не хотело реагировать на окружающий мир, даже на отдаленные крики женщин.

Пытаясь хоть как-то собраться, киммериец затряс головой, вытряхивая песок из гривы черных волос. Шея болела, в черепе перекатывались мельничные жернова. Наконец, он подобрал ятаган и поднялся на ноги.

Конан мог бы еще долго стоять, прислонившись к утесу и пытаясь унять головокружение, если бы его за лодыжку не ухватила костлявая рука.

…Галбанд не докатился до самого низа. Падение его изуродованного тела остановил валун. Некоторое время он дергался, словно пришпиленное булавкой насекомое, потом перевернулся на живот и медленно пополз вверх, подтягиваясь на пальцах…

Чувства Конана тут же обострились, и он, мгновенно развернувшись, махнул мечом. Бледная кисть отлетела в сторону, оставив после себя жалкий обрубок, без малейших признаков крови. Другая рука продолжала жадно тянуться к варвару. Северянин понял, что бой не окончен, его враг продолжал существовать в своем чудовищном подобии жизни.

Конан наступил на оставшуюся руку, прижимая ее к земле, и взглянул сверху в изъеденное лицо врага.

— Смерть, — вздыхал мертвец, царапая длинными ногтями по гальке.

— Конечно, — сказал киммериец, поднимая ятаган. — Я постараюсь, — и с этими словами точным ударом отрубил Галбанду голову.

Тело шемита конвульсивно задергалось. Оно то замирало на миг, то продолжало беспокойно дрожать, тогда, как череп откатился за камни.

Варвару стало неприятно глядеть на это зрелище. Он отвернулся, одним движением бросил меч в ножны и зашагал прочь.

Позади, среди россыпи булыжников, осталась лежать отсеченная голова Галбанда. Под тусклым светом, равнодушно мерцающих звезд, губы несчастного шемита беззвучно шевелились. Он продолжал призывать смерть, которая вновь обошла его стороной. Теперь уже до скончания веков.