Андрей Фролов - Пути Держателей

— Значит, это все-таки был Вайраш? — Киоши бросил кость в огонь, и тот довольно зашипел.

— Да. Я сразу почувствовал это, когда увидел красный корабль.

— И ты убил его? Сейчас?

— Ну да. Я же рассказывал. Под водой, этим самым кинжалом…

— Во второй раз?

— Во второй раз.

— Случается…

— Это не случайность, — Танара, морщась, сел, скрещивая ноги. — Что-нибудь слышал о тех, что возвращается из Разлома?

— Из Ямы?

— Из Ямы, из Ада. Назови, как хочешь. Не это главное.

— Слышал, но знаю, что это только легенды. Моей расы, твоей, человеческой…

— Вовсе нет. В нашем роду был такой герой, но очень и очень давно.

Киоши вытер пальцы о штанину, почесал ухо. Он верил в легенды и предания, но знал, что времена героев прошли. А значит, что легенды стали всего лишь сказками…

— Ты не веришь мне, тоэх?

— Ну… Я не знаю…

— Ты слишком долго прожил среди людей. Раньше многое было реально, а сейчас превратилось в предания лишь потому, что стало никому не нужно.

— Вернуться из Ямы невозможно. Неужели ты считаешь, что Вайраш все же сделал это?

— Судя по рассказам моих старейшин — трудно, но реально. Для демона.

Киоши покачал головой.

— Меня учили, что гекару демона сгорает в адском огне Ямы. Те, кого миновало пламя, единицы оставшихся в живых, остаются там навеки — глотать пыль и мерить вечность собственными кишками. Сущность демона просто заканчивается с падением в Яму.

— Ты забываешь про реинкарнацию.

Юноша фыркнул и проводник не понял, что было в этом звуке — то ли недоверие, то ли шумная благодарность за ужин. Киоши склонил голову.

— Конечно, я слышал от наставника, что пока сущность не достигла дна, ее можно попробовать вернуть. Но это не заставляет меня поверить в достоверность слухов. Не знаю, ты говоришь о слишком сложных материях. Не проще ли оставить эту тему, сосредоточившись на случившемся? Теперь-то ты его точно выпотрошил.

— Однако если продолжить рассуждения, — взгляд мидзури устремился к вершинам деревьев, — мы стали живыми свидетелями возвращения. Иногда я злюсь на Держателей, превративших нас во врагов…

— Танара, может, все же оставим? — тоэх чувствовал, что от мыслей о перерождении у него начинает ломить виски. Кулон, висящий на его обнаженной груди, начинал все сильнее жечь кожу и то, что находилось под ней.

— Что? Ох, и правда, извини…

— Если хочешь размышлять об этом, подумай, не могло ли быть так, что ему помогли вернуться?

— Кто?

— Например, человеческий колдун. Знаешь, такое иногда тоже бывает.

— Я знаю, что люди копят подобную силу еще реже, чем демоны возвращаются из Разлома.

— Ну… — Киоши поднялся, отряхнул потертые и заляпанные джинсы, — я все равно слышал о таком. У людей существует… как бы это назвать?ю… существует предрасположенность. Эта раса воспринимает Ад, не как реальное место за гранью миров Креста, как привыкли делать демоны, а это позволяет людям подчас… Тьфу, Танара! Ты опять забиваешь мне голову ерундой! Побольше отдыхай, не ворочайся и постарайся поспать. Нам уже давно пора двигаться дальше, поэтому как только будешь готов, дай знать…

И тоэх улегся на собственную подстилку, закладывая руки под голову. Ветер шумел ветвями.

— А, наплевать… — Танара тяжело оперся на локоть, поднимаясь значительно тяжелее, чем обычно, но нарочито быстро. — Я не могу себе позволить отлеживаться… Выступаем.

— Как рана? Дай взгляну, — юноша подошел, нагибаясь и заглядывая за край повязки.

— Бывало и страшнее, — проводник осторожно надел куртку, подпоясался. — Пожалуйста, позаботься о костре и следах стоянки.

Они вновь зашагали вперед, хоть и чуть медленнее, чем прежде. Ориентир все время находился прямо перед глазами — громада Буредды нависала над кронами, затмевая половину небосклона. Лес становился реже, стремительно худеющие деревья цепко вонзали корни в начинавшую подъем каменистую почву. Танара пояснил, что прежде еще ни разу не посещал правый берег Потока, по сути являющийся сплошным предгорьем Вечной Горы, а в действительности путь до Ансаха, крупнейшего города провинции, всегда проделывал по реке или кромке Небесного Озера.

Раньше леса были населены, и тоэх чувствовал это нутром. Однако, по бродившим среди следопытов слухам, эти земли пустовали уже не первое столетие — свободолюбивый крестьянин, не желающий платить оброк, да разбойник — вот кто населял заброшенные поселки. Да и тех встречались единицы — от попавшихся на пути деревень и городков оставались лишь поросшие травой холмы, да иногда виднелась каменная кладка стены. Ни одного уцелевшего поселения не раскинулось на этом берегу Дремлющего Потока.

Окрестности горы, плотно заселенные еще до войны Бешенства, сегодня смущали глаз обнаженной натурой брошенных городищ и развалинами старинных храмов. Трава проламывала могучие плиты площадей и звери правили в брошенных строениях. Лес врывался на улицы, оплетая углы и колонны. Грустно и обреченно смотрелись вековые пихтовые исполины, взмывшие вверх из-под храмовых куполов, теперь обряды творились здесь растениями и птицами, ими отпевались гимны. Земля, по которой двигались путешественники, казалась изнасилованной женщиной…

Проводник вновь надолго замолчал, хмуро оглядываясь, и тоэх не торопился вытягивать его на разговоры. Даже он понимал, что не только рана в боку тяготит его спутника — мертвые земли родного мира не могли производить иного впечатления.

Старый камень крошился, статуи падали ниц, преклоняясь перед великим временем. Серая пыль кружила хороводы по переулкам и лесным тропам, и уже было не отличить — где рукотворная улица, а где протоптанная зверьем. Строения на открытых ветрам пустошах и склонах гибли быстрее, прибрежные поселения были захвачены водой, а на их пустых улицах лишь старые вывески плакали о своей нелегкой судьбе.

Киоши и Танара миновали сразу несколько деревень, ранее живших безбедно и красиво. Богатые каменные дома медленно проваливались в грунт, провожая путников мертвыми глазницами пустых окон и шепча вслед проклятья беззубыми ртами дверных проемов. Местами лес расступался вокруг поселков, и даже трава не росла на пыльных, вымощенных круглым камнем улицах. Только колючий кустарник, да ящерицы населяли их теперь.

Высохшие Нити старыми рыбацкими сетями беспомощно колыхались на ветру, а мидзури, как не старался, так и не нашел свежих Источников. Казалось, сама жизнь забыла об этой земле во всех проявлениях своих, предоставив смерти селиться на кривых улочках.

В конце концов Танара заговорил. Неспешно, старательно взвешивая каждое слово. Рассказал, отчего тут пустынно. Рассказал, почему самые предприимчивые князья не хотят вернуться и возродить города. Он рассказал, что земли провинции были напрямую охвачены войной Бешенства, когда в предгорьях Буредды наступательный корпус тоэхов развернул несколько тысяч Порталов для десантирования. И если часть поселений остались брошены отступающими мидзури, то иным повезло меньше — они умерли. Погибли в битве. Мертвые города видно сразу.