Skylin - Шелест тайн

У Руфины напрочь отсутствовало всякое уважение к сословным и расовым различиям. Она таскалась с малолетним эльфенком, ни капельки не стесняя себе тем фактом, что его отец один из главных магов Альхема. Умудрилась напоить на важном эльфийском празднике чуть ли не всех собравшихся, после чего нагло обыграла одного из патрульных, отобрав у бедняги сапоги. И, в завершении окатила Правителя, Советника и Главного мага каскадом воды. А за то, чтобы еще раз увидеть расширенные до размеров золотого глаза Шаена, оборотень не поскупился бы.

Но при всем этом Руфина с каким-то сверхъестественным чутьем разбиралась в окружавших ее людях (в данной ситуации правильнее будет сказать нелюдях). С первого взгляда, определив из собравшихся Правителя, она повела себя максимально правильно. Уважительный поклон, не менее вежливые речи — от малолетней человеческой нахалки такого не ожидали. Ничуть не тяготясь этим фактом, оборотень готов был признать, что испытывал к ней вполне дружеские чувства.

Как и было обещано, Руфина прибыла вместе с ним в Зитрим. Двое суток ведьмочка старалась сделать хоть что-нибудь. Безрезультатно.

Когда запыхавшийся Алаин появился на пороге его дома, Илару даже не потребовалось объяснений. Наполненные страхом глаза эльфенка говорили сами за себя: случилось худшее. К своему глубокому сожалению оборотень не ошибся. Он вообще редко ошибался. Вилена начала перекидываться.

Но, несмотря на весь его скепсис, после первой неудачной попытки, ведьма все-таки смогла справиться. Девушка встала около кровати его племянницы, вытянула руки, и началось. Глаза Руфины стали отливать расплавленным серебром. Казалось, что она видела намного больше, чем способны простые люди. Кто знает?

Бледное лицо и трясущиеся от напряжения руки показывали насколько девушке нелегко. Последний импульс силы, испущенный ведьмой, оказался настолько мощным, что даже оборотень, не имеющий способностей к магии, почувствовал его.

Когда девушка начала оседать на пол, Илар кинулся к ней. Оглянувшись на кровать, на которой лежала племянница, он понял по спокойному дыханию Вилены, что опасность девочке больше не грозит. Но прежде чем оборотень успел что-то предпринять, дверь распахнулась, и в комнату влетел злой и промокший на сквозь эльф.

Быстро окинув взглядом помещение, он подошел к распростертой на полу ведьмочке. Тихо ругнувшись, Шаен опустил ладонь Руфине на лоб. Судя по едва заметному сиянию, сходившемуся от руки перворожденного и напряженному лицу, он применил довольно сложное заклинание.

Несколько минут протекли в напряженной тишине. Дождавшись когда лицо девушки сменит цвет с мертвенной бледности на обычную, перворожденный отнял ладонь и повернулся к застывшему около него оборотню.

— Будь спокоен, — сказал он. — Опасности для жизни нет. К счастью, эта чокнутая девчонка во время остановилась.

— Что с ней произошло? — спросил Илар.

— Помнишь, еще в Альхеме на празднике она устроила фейерверк? — получив утвердительный кивок, продолжил. — В тот раз Руфина едва ли контролировала свое заклинание. Теперь — то же самое. Опыта никакого, а силы предостаточно, даже слишком…

— Шаен, — осторожно окликну оборотень задумавшегося перворожденного. Когда тот поднял рассеянный взгляд на друга, Илар предложил. — Может нам перенести ее с пола?

— Да, конечно, — тут же спохватился эльф. Шаен был смущен тем, что предложение последовало не от него, но в этом маг не признался бы не под каким давлением.

Эльф легко подхватил девушку на руки и аккуратно положил ту в кресло, стоящее неподалеку.

— Илар, неужели у тебя не нашлось еще одного спального места, — чуть насмешливо спросил он.

— Руфина вообще-то живет в другом доме, — возмущенно буркнул оборотень. — Она лечила мою племянницу, после чего ей стало плохо.

— Что-то случилось с Виленой? — сразу насторожился Шаен и подошел к девочке. Некоторое время он внимательно всматривался, но не найдя ничего, вопросительно изогнул бровь:

— С ребенком все в порядке: она просто спит.

— За это стоит благодарить Руфину, — тяжело вздохнул Илар. — Еще полчаса назад Вилена мало чем отличалась от умирающего. Зря я в ведьме сомневался — она помогла.

«В отличии от тебя»- повисло в воздухе, но Илар благоразумно сдержался, не желая показывать свою обиду на друга. Перворожденный, тем не менее, все понял.

— Илар, — вкрадчиво начал он. От недобро сверкнувших глаз Шаена оборотню стало немного не по себе. — Будь добр, скажи… какого лешего ты уехал, не дождавшись нашей помощи?!

— Ах, помощи, — теперь злился уже оборотень. — Надоело мне сидеть в Альхеме и ждать у моря погоды, когда каждая минута дорога! Я пробыл у вас достаточно долго и что? Ничего — вот что! Вы только воротили свои эльфийские носы.

О том, кто подтолкнул его к такой мысли, Илар сообщать не собирался. Слово оборотень держать умел… а между собой пусть эльфы разбираются самостоятельно.

— Подожди ты еще немного, помощь была бы, — возразил эльф, с едва заметной ноткой неуверенности. На его взгляд Правитель слишком долго тянул с решением.

— Ладно, довольно об этом, — поморщился Илар. — Давай лучше думать, что нам теперь делать.

Жест, охвативший всю комнату одновременно, мог означать все что угодно. Перворожденный собрался было уточнить, но его прервали. Из соседней комнаты вышел заспанный эльфенок, которого, судя по всему разбудила состоявшаяся перепалка. Потирая кулачком слипающиеся глаза, мальчишка от души зевнул. И наткнувшись взглядом на спорщиков, так и застыл с открытым ртом.

Встречи с родителем он уж никак не ожидал, поэтому осматривать остальную часть комнаты не стал. Может и к лучшему. Заметь эльфенок находящихся в бессознательном состоянии Вилену и Руфину, еще неизвестно, как бы он себя повел.

С беспокойством посмотрев на отца, Аль пролепетал:

— Э-э-э, я… ну, это… того в смысле, — тихий вздох, стыдливо опущенные глаза. В общем, классическая поза раскаяния. — Привет, папа.

— Здравствуй, Алаин, — спокойно ответил Щаен. — Не объяснишь ли мне, почему ты убежал из дома?

— А… а, я тебе не нужен! — с обидой посмотрел на него сын.

— Да? — вкрадчиво протянул перворожденный. — Тогда зачем я сломя голову несся сюда? Волновался, думал, как же там мой сынок? Ты говоришь чушь!

Эльфенок смущенно попыхтел, потоптался на месте. Он уже задумывался о некоторой нелепости собственных предположений, и теперь Алаину было стыдно. Подойдя к отцу, он заглянул тому в глаза.

— Па-а-ап, — протянул мальчишка. — Ты же на меня не сердишься больше?