Ольга Романовская - Лучезарная звезда

А он прав! Почему она должна жертвовать жизнью сестры ради безумной воли стареющих богов? Многобожие обязательно закончилось бы войной, в которой победил бы сильнейший, только один. Так зачем же пытаться спасти то, что должно погибнуть?

Но этим единственным божеством Стелла хотела бы видеть не Эвеллана, а… пока не виденную ею Ильгрессу. Она подсознательно чувствовала, что именно ей нужно отдать невидимый ключ от врат мира.

Если у нее такой внук, какова же она? Не даром же ее зовут Светлой, она должна излучать свет. Свет, добро и любовь.

Девушка еще раз взглянула на Эвеллана. Воплощение мирового зла? Но, на первый взгляд, он не похож на это воплощение. Вселенское зло должно быть уродливо; его глаза должны быть налиты кровью или хотя бы гореть адским пламенем, а перед ней человек, такой, какого бы она могла встретить где угодно. Хотя темнота мешала ей досконально разобрать черты его лица, и так понятно, что на них нет печати уродства. Нет ни горба, ни горящих глаз, ни звериной шерсти, ни рогов, если бы она ни знала, ни за что не догадалась, кто перед ней. Только этот смех, от которого пробирает дрожь.

Да, неприветливый тип — но и Мериад не подарок. Они даже чем-то похожи, манерой поведения. Интересно, только ли этим? Вдруг они похожи в чем-то еще? Там и там смерть — наверное, это накладывает свой отпечаток. Вечно она выбирает не ту компанию!

Нет, вселенское зло она представляла совсем по-другому. Не должно было оно с ней так разговаривать, так просто, спокойно, даже с некоторым уважением. Оно бы не предлагало, а требовало. Или в этом и состоит весь обман, вся маскировка — ожидаешь одного, а получаешь совсем другое.

Но Лучезарную звезду она ему не отдаст. Если она действительно так важна, то она не отдаст ее никому. Ну, разве что Дотсеро.

— Так мы заключим договор? — Голос Эвеллана прервал череду ее мыслей.

— Нет, — тихо ответила Стелла. — Я ее никому не отдам.

— И что же ты будешь с ней делать? Простая земная девушка, не обученная магии.

— То, что скажет Ильгресса.

— А если она ничего не скажет? Придется ведь кому-нибудь ее отдать.

— Но не Вам.

— Это твое последнее слово?

— Да.

— Что ж, посмотрим! — Он улыбнулся. — Посмотрим, что ты скажешь потом. Когда получишь звезду, я сделаю тебе, еще одно предложение, последнее. Настоятельно советую обдумать ответ, чтобы не погибнуть по вине собственной глупости.

Ночной сумрак снова раскрасили голубоватые огоньки, потонув в густом молочном тумане, окупавшем долину. Когда он рассеялся, Эвеллана уже не было.

Принцесса в изнеможении опустилась на траву. Ее будто высосали изнутри, наполнили чугунной пустотой. Пытаясь выдавить из себя эту пустоту, избавиться от тягостного чувства, девушка, обхватив голову руками, раскачивалась из стороны в сторону.

Спать окончательно расхотелось; кажется, начиналась мигрень.

Над головой пронеслась летучая мышь. Одна. Вторая. Вечные спутники зла, они кружились над ней, кружились низко, почти задевая крыльями волосы.

Принцесса перестала качаться и, не в силах бороться с молоточками в висках, легла на мокрую траву. Тело скрючило, дернуло пару раз, а потом отпустило.

Молоточки стучали все громче; она свернулась калачиком и крепко-крепко сжала ладонями виски. Приступ мигрени разрывал ее голову; казалось, тупая боль расползается из-под пальцев по всему телу.

Девушку бросило в жар, потом в холод, снова повторились судороги. Во рту появился мерзкий металлический привкус. Ее будто выворачивало изнутри наружу, выворачивало и кололо одновременно. То жалило мелкими иглами, то било молоточками.

В горле застрял рвотный ком; груди было жарко, а ногам — холодно.

Принцесса еще крепче сжалась калачиком, чтобы хоть как-то утихомирить бунтующие внутренности.

И тут все как рукой сняло, остались только испарина и слабость.

— Не спишь? — Знакомые глаза блеснули в призрачном лунном свете. — Трава холодная, простудишься.

Конечно, он и не подумал вмешаться, когда она дрожала перед лицом Эвеллана, когда отвечала отказом на его предложение, когда корчилась на этой самой траве. Ему не было до этого дела, а сейчас его волнует, что она простудится. Да по сравнению с тем, что было, это сущая безделица!

— Со мной все в порядке, — пробормотала девушка. Встать она по-прежнему не могла.

Длинная шерсть защекотала щеку. Значит, сейчас он в обличие сварга.

— Это пройдет. Вставай! До рассвета еще далеко, тебе нужно выспаться.

— Мне не хочется спать.

— Пустое! Неужели Эвеллан так напугал тебя? Не слушай его, просто постарайся не вникать в смысл слов, считай, представляй что-нибудь — так будет легче.

Стелла молчала. Дурнота действительно отступила, но спать все равно не хотелось.

Бог осторожно толкнул ее. Девушка неохотно встала и побрела к догоревшему костру (когда это он успел?). Как не странно, стоило ей коснуться щекой свернутого в изголовье плаща, как она тут же заснула.

Ее разбудил Шарар, несколько раз лизнувший ее в лицо. Стелла открыла глаза, посмотрела на небо — солнце было уже высоко. Так, ей, кажется, что-то говорили о рассвете. Неужели проспала?

Девушка вскочила, наскоро позавтракала и отправилась на поиски Мериада: он нне утруждал себя такой мелочью, как ожидание ее пробуждения. Обойдя окрестности, она нашла его в миле от места ночевки. Жеребец пытался что-то откопать — странное занятие для бога.

— Что Вы делаете? — не удержавшись, рассмеялась принцесса.

— И тебе не надоело? — Мериад ответил вопросом на вопрос.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Спрашиваешь о всякой ерунде и даже не подумаешь о том, чтобы проверить, нет ли кого поблизости. Если еще помнишь, — долгий взгляд в глаза, — для кому-то ты словно кость в горле.

Значит, она занимается ерундой, а он нет?

— Чем занимаюсь я, тебя вообще не касается, — отрезал Мериад. — Не суй свой нос, куда не следует! Ты на редкость беспечна, назойлива и бестактна.

— Но поблизости никого нет…

— Уже нет. Знаешь, кто был среди той троицы, которая рыскала по окрестностям? — Он прищурился, очевидно, предвкушая ее реакцию и внутренне смакуя ее. — Дакирец.

Стелла переменилась в лице и пробормотала:

— Значит, я все же должна поехать в Дакиру.

Конь фыркнул:

— Зачем? Кому собралась там мозолить глаза? Ты сначала хотя бы одно дело доделай. Ну, что стоишь?

Принцесса нехотя поплелась за вещами, надеясь, что ей не придется тащить их сюда на своем горбу. Ее ожидания оправдались частично: бог соизволил преодолеть только половину разделявшего их расстояния, попутно высказав пару замечаний по поводу продолжительности ее сна, медлительности и нерасторопности. Девушка предпочла оставить возражения при себе.