Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула

Увидев перед собой сверкающее яростным светом чудовище с огромной глефой наперевес, генерал-лейтенант задал от него стрекача, бросив против него свой штаб, а точнее бросил его под нож, то есть глефу, генерала Кваснина. Рыцарь Вик немедленно закрутился юлой, а глефа Бернадетт в его руках запорхала, как ласточка, и принялась с молниеносной скоростью рубить напыщенных аристократов ада. С её лезвия во все стороны летели магические амулеты, разившие врага с убийственной меткостью прямо в прорези забрал. Рыцарь Вик взревел:

— Флеврети, ты мой! Я достану тебя, старый негодяй!

Слыша этот крик и видя то, что враг ошеломлён их ударом, фея Барби немедленно бросила в бой всех рыцарей, а паладинов заставила приблизиться к золотой башне и увеличить мощь круга святости. Отправив в погоню за Флеврети рыцаря Вика, значительно сократив ему путь, она тут же выдернула из гущи боя первые несколько десятков тяжело раненых и через пару секунд, получив исцеление из рук паладинов, они, весело матерясь, снова рубились с нечистью с каким-то совершенно невероятным воодушевлением, а уж мастерства им было не занимать. То рыцарское оружие, которое они приняли в свои руки, было ведь не простым, а одухотворённым. В него, благодаря магии Селекта вселились те души, которые превратились в духов мщения. Так Бернадетт была французской девушкой, которую в день её свадьбы похитил и, изнасиловав, убил какой-то барон. После своей мучительной гибели она наотрез отказалась отправляться на небеса и вырезала под корень весь баронский род не пощадив никого, за что и была обречена на вечную тоску и скитание, пока Верховный жрец магии Селект Примас не предложил ей стать душой тяжелой рыцарской глефы, которую он пообещал вложить в руки отважного и бесстрашного рыцаря. Им оказался генерал Кваснин.

Во всё рыцарское оружие, которое изготовил Селект, он вложил все приёмы фехтовального искусства, которые только были изобретены людьми, но для того, чтобы они стали достоянием рыцаря, тот должен был принять его всем сердцем и хотя те люди и демоны, которые вошли в его волшебный Арсенал, были не такими уж и сентиментальными романтиками, как ему того хотелось, все они с радостью покорились его магии. Единение рыцарей с их оружием было таким же полным, как и у паладинов, которые никогда не расставались со своим оружием, а многие даже вселили в него точно таких же духов мщения, как и Бернадетт. Для них было вполне естественным класть оружие с собой в постель, под подушку, а уж вертели в руках они его по тридцать раз на день и тот же Таксист чего только не делал своим здоровенным гаечным ключом начиная от того, что чесал им затылок или спину и даже заканчивая помешиванием мяса, варящегося в кастрюле у него на кухне.

Рыцари-спецназовцы сражались с весёлым азартом и просто невероятным мастерством. Все они были великолепно обучены генералом Квасниным, бывшим альфовцем, а потому им было чем поразить своего врага. Всех же остальных выручала невероятная отточенность фехтовального искусства. Враг выигрывал только в численности, ну, и может быть ещё в физической силе, хотя и незначительно. Зато он с треском проигрывал в таких важных аспектах боеготовности, как личная отвага и магия. Демоны отчаянно трусили и при виде умелого и отважного бойца, мгновенно делали ноги, вот только бежать им было некуда. Безусловным лидером по удиранию от врага был Флеврети, который не имел абсолютно никакого желания сразиться с генералом Квасниным. Чего только не предпринимала фея Барби, чтобы заставить его встретить свою смерть лицом к лицу с рыцарем Виком, тот всё равно ухитрялся извернуться и смыться. Поэтому ей пришлось пойти на хитрость и после своего очередного манёвра генерал-лейтенант Флеврети оказался в коробочке из двух дюжин только что исцелённых рыцарей напротив генерал-майора Виктора Кваснина и ему снова ударило в уши:

— Флеврети, ты мой!

Адскому генералу уже ничего не оставалось делать, как броситься на врага очень ловко и технично орудуя своим огромным чёрным двуручником, с клинка которого то и дело срывались языки пламени. Яростно зазвенела сталь. Флеврети был опытным фехтовальщиком на мечах. Двуручник в руках этого почти трёхметрового роста монстра мелькал, словно шпага, он проводил им стремительные фланконады, кварты, терции, отбивал стремительными вольтами мощнейшие удары глефы и делая молниеносные финты, стремился поразить своего противника смертельным ударом. Ага, как же, не на того нарвался. Как только два генерала сошлись друг с другом, Селект мигом окружил их серебристо-призрачной круглой стеной, нацелил на эту арену двадцатиметрового диаметра три летающие телекамеры и занялся своими делами, а рыцарь Вик, издевательски хохоча, стремительно завертел глефу вокруг корпуса и пошел с противником на сближение. Рыцарская перчатка на его левой руке моментально вспухла и превратилась в тяжеленную боевую римскую перчатку-цесту. Орудуя глефой, как боевым шестом и отбивая удары меча Флеврети перчаткой с такой силой, что тот отлетал к нему за спину, рыцарь Вик, улучив момент сблизился с демоном и подбросил Бернадетт высоко в верх, под самый потолок.

Оглушительно хохоча Бернадетт взлетела вверх, а рыцарь владеющий ею, превратив в цесту перчатку правой руки, в мгновение ока упал на колени и нанёс ею, с близкого расстояния, сокрушительной силы удар по демоническим яелам, заботливо прикрытым массивным гульфиком из магической брони. Этот удар был ничуть не слабее, чем те, которыми щедро одаривал своих врагов Курпей Купреянович, пользуясь Молотом Богов. Он подбросил Флеврети на метр вверх и тот, громко ойкнув, согнулся пополам, звякнув мечом по гранитным плитам. Вот тут-то Бернадетт и вонзилась ему в хребтину, пронзив массивную тушу демона насквозь. Генерал ада с хриплым рёвом упал на колени, глефа сама собой пригнула в руки рыцаря Вика, последовал молниеносный удар и голова демона, отделённая от тела, была выбита презрительным пинком за пределы защитного круга, после чего генерал снова ринулся в битву.

В очередной раз исцелив раненых, а их количество понемногу уменьшалось, ведь бой, начавшийся ровно в полночь, длился уже почти шесть часов, все паладины ринулись на врага. Вот тут-то демоны и смекнули, что им прямо в глаза пристально смотрит пушистый полярный зверёк песец. Атака паладинов была чудовищной по своей силе и ярости. Уж на что рыцарь Вик с Бернадетт и Курпей с Молотом Богов были красавчиками, а наряду с ними творили просто чудеса массового вредительства дикий, оглушительно воющий, котяра Михей и две визжащие бестии Синка и Пенка, от которых демоны улепётывали, как крысы от злобного бультерьера, паладины превзошли и их. Рыцарские мечи паладинов перерубали магическое оружие демонов, как хворостины, и если двуручный кавказский кинжал короля Мусы, гаечный ключ Таксиста или меч-трос Байкера начинали своё движение, то не заканчивали его даже разрубив пополам двух-трёх и даже четырёх демонов подряд. Это был просто какой-то кошмар, а не бой, форменное истребление нечисти святыми воинами.