Елена Михайленко - Ведьмы 21го века

— Спасибо… каково твое решение — таково мое желание, — я склонила голову.

— Лиа, девочка моя, ты достойна этого больше, чем все другие вместе взятые, но позволь спросить, ты действительно этого хочешь? — голос Старшей звучал участливо, как будто я вправе оспаривать её решения.

— Неужели у меня есть выбор? Скажи, неужели у нас всех был выбор? — подняв испытующий взгляд на Хранительницу, спросила я. Ведь когда-то и она точно так же стояла перед предыдущей Старшей, принимая вместе с поясом свою судьбу. Короткий вздох был мне ответом. Я шагнула вперед…

Таким было мое знакомство с Хранительницей. После того, как я приняла из её рук пояс и стала официальной наследницей, мы с ней долго разговаривали по душам. О чем? Например, о том, что теперь у меня появится больше недоброжелательниц, но я справлюсь, должна справиться. О том, что значит заботиться о благополучии клана и быть Хранительницей. И, конечно же, о своем, о женском. Тогда я поняла, что кланом должна править сильнейшая и умом, и сердцем, чтобы затем передать власть достойной. И кто знает, что труднее — нести ношу самой или обречь на эту участь другую. Наверное, поэтому Хранительницы правят очень долго, а я-то раньше думала, что мало рождается сильных ведьм! Она была много старше меня, но общалась со мной как с равной себе и понимающей особой. Выслушав Старшую, я подумала о том, что каждый нуждается в отдушине, и что телепорт-дракон, макияж и кимоно Хранительницы, наверное, помогают ей держаться. Во все последующие визиты меня ожидали новые сюрпризы наподобие дракона, но, очевидно, наша Хранительница обладает богатой фантазией, потому что неожиданности ни разу не повторились.

Теперь я с ногами сидела в мягком кресле, набирала номер Старшей и нетерпеливо постукивала длинными накрашенными ноготками по подлокотнику.

— Алло, — утомленным хрипловатым голосом отозвалась трубка. Неудивительно, она где-то в Азии, а я в Москве… дура, надо было подумать о часовых поясах.

— Алло! Старшая?

— Ли? Детка, что случилось?

— Случилась жо… прошу прощения. Случилась неприятность. Похоже, я облажалась с заданием.

— Вовсе нет, ты справилась хорошо… даже слишком, — вздохнула трубка.

— Да уж, немного переборщила с чувствами, — я еле сдержала дрожь в голосе, — Ты знаешь что-нибудь о проклятии, настигающем влюбившихся на Балу?

Между разными концами света повисло долгое молчание, намагниченными частицами мечась от одного мобильного к другому.

— Думаю, вам уже все рассказали. Жила ведьмочка, жил демон. Встретились на Балу, всё как положено, танец стихий, а потом закрутилось. Она полюбила, он — развлекался. Он изменил, а она отомстила. И если обиженная женщина подобна шторму, то обиженная ведьма — это цунами, — Хранительница издала горький смешок, — Юность резка и порывиста. Сейчас я не пожалела бы жизни за то, чтоб обмануться — хотя бы разок. Но, случись такое, когда я еще не стала Старшей… не знаю, хватило бы меня на проклятие такой силы, но кому-то точно не поздоровилось бы.

— И что, наши страдания длиной в полтора с лишним месяца стоят разбитого сердца какой-то идиотки? Это она перепутала, ошиблась, не смогла удержать — а теперь мы должны, как овцы, покорно ждать разрешения своей судьбы?! А если… а если кому-то из нас не повезет вновь встретить любимого? Ведь память не вернется! У меня еще есть надежда, но уже сейчас мне невыносима каждая минута без него. Я не знаю, кто он, а если вдруг мы не встретимся на Литу — то никогда не узнаю. Как можно ложиться в кровать, понимая, что, кто бы ни находился рядом, но лучший на свете мужчина никогда не будет засыпать с тобой? Как можно ходить, улыбаться, дышать безо всякой надежды? Или… еще хуже, ежедневно надеяться на чудо, которого не будет. Каково это — жить, зная, что больше ни разу в жизни не полюбишь?!

— Проклятие, оно проклятие и есть, нельзя ожидать, что кому-то от него станет лучше, — назидательно изрекла трубка.

— Все круги Ада на голову той с-с-су…

— Лиа! — Хранительница возмущенно прервала моё рассерженное шипение.

— Что — Лиа? Двадцать с лишним лет Лиа. А та стерва еще и кое-что похлеще заслужила. Нет, Старшая, я этого так не оставлю.

— Девочка моя, я не знаю лекарства от душевной боли, но послушай меня. Я бы на твоем месте радовалась тому, что это случилось, потому что любовь, как истинная женщина, не приходит ко всем подряд. Верь в успех… и береги себя.

Я отключила мобильник и продолжила пялиться прямо перед собой. Машинально вонзила ногти в подлокотник, уродуя податливую древесину. Ничего не прояснилось. Какие варианты у меня остаются? Архивы? Бред, ну кто станет вести документацию по разбежавшимся парочкам. Можно наведаться в Атлантический океан, но я не уверена, что проклятие позволит мне узнать любимого до условленной даты. Значит, ждать… и узнать у девчонок, может быть, им повезло больше, чем мне. Я взглянула на безнадежно испорченный подлокотник, испещренный белеющими в сумерках вмятинами и полосами, и поморщилась: ну что за дурацкая привычка, ломать вещи в плохом настроении. Придется заказывать новые. И это тоже дурацкая привычка — когда плохо, думать о мелочах. Впрочем, помогает. Мне бы сейчас заснуть, а об остальном я подумаю позже.

* * *

Как-то незаметно прошло время. Словно во сне. Я с головой окунулась в учебу, стараясь заглушить голос сердца. Получилось ли? Да. Я успела доучиться, получить на руки заветную синюю корочку и пару раз сменить часовые пояса, почти не вспоминая о Бале. За каких-то три недели я слетала туда-сюда и обратно, наконец, вернувшись в город моего детства. И вот тут-то по мне ударило. Мне не раз говорили, что я очень хорошо умею забывать. А также, что я их тех, кто позволяет себя любить, но не любит сам. В основном это мнение распространяли отвергнутые мной кавалеры. Чтобы быть честной до конца, скажу, что некоторые из них были отвергнуты уже по результатам "тест-драйва", и, наверное, у них имелись все основания обижаться, потому что причин расставания я никогда не скрывала и была предельно честна. Ну-ну. Посмотрели бы они на меня сейчас, глядишь, и приняли бы в ряды разбитых сердец — потому что более жалкого зрелища я собой не представляла ещё ни разу в жизни.

В попытках поднять жизненный тонус (ну, в самом деле, вялая морская ведьма — это не ведьма, а медуза какая-то, причем стопроцентно не Горгона) я была верна себе. Для начала решила по старой проверенной схеме уйти в загул. Ну, есть за мной такая особенность, но вы ещё благодарите бога, что я всего-навсего напиваюсь до потери памяти и не устраиваю погромов. А что до моральной стороны вопроса… она меня не заботит. Ведь людям позволительно иметь некоторые слабости. А ведьмы — они, в конце концов, тоже люди. Пусть и особенные.