Роман Хаер - Удачная работа

Гора дрогнула, где-то в недрах ее загудело пламя, потом все звуки утихли. Через некоторое время гранитная дверь, закрывающая вход в пещеру, вдруг затряслась и откатилась в сторону, как огромное колесо. Из темноты сначала пахнуло жаром, затем на стенах пещеры полыхнул отсвет, как от факела. Прошла пара минут, показавшаяся мне вечностью, и на пороге пещеры появилась маленькая смешная дамочка с всклокоченными рыжими кудрями и заспанными оранжево-карими глазками. Одета дамочка была в тонкую мифриловую кольчугу, висящую на ее узеньких плечиках как плащ на мушкетерах из романов Дюма.

Мифрил – это как раз один из металлов, на котором небезызвестный Гном сделал свое огромное состояние. В принципе мифрил – это серебро, имеющее особую кристаллическую структуру. Если к нагретому до определенной температуры расплавленному серебру прикоснуться куском мифрила, то все серебро мгновенно особым образом кристаллизуется и тоже становится мифрилом. Мифрил очень прочен и тугоплавок, в отличие от обычного серебра. При этом изготовить любой предмет из мифрила задача несложная, достаточно взять форму, залить расплавленным серебром, нагреть до нужной температуры и прикоснуться к нему куском мифрила. Мифриловое тонкое приборостроение и мифриловые напыления перевернули всю энергетику Земли.

Увидев профессора Апика, маг огня взмахнула с неудовольствием ручками, взметнув кольчужный плащ, под которым оказалась кольчужная же рубашонка и отливающие металлом кольчужные штанишки.

– Апик, я не видела тебя десять лет, и еще не видела бы два раза по столько! – воскликнула маг Ама, развернулась и снова скрылась в темноте.

Огромный гранитный камень пришел в движение, и дверь в пещеру захлопнулась перед нашим носом.

Глава 21

Уговаривательная работа

«Может, будет великой актрисой», – думал я, роясь в кошельке, а дочь ревела у стойки с куклами, сквозь слезы глядя на меня хитрыми глазами.

Опять все сначала», – подумал я с грустью. Ну вот почему нельзя прийти куда-нибудь, чтобы тебя сразу встретили радостно, широко открыв все двери. Чтобы сильные парни пустили скупую мужскую слезу, а молодые красивые девушки подбросили в воздух чепчики, переполненные восторгом оттого, что я, наконец, их посетил. Почему надо сначала из кожи вылезти, доказывая, какой ты хороший и незаменимый, что до твоего появления жизнь была скучна и невыразимо сера, и только после того, как твоя блестящая персона звездой вспыхнула на их плоском жизненном небе, все наконец-то наладилось. Я-то такой же красивый и умный приду и уйду. А всего лишь из-за того, что тут не знают, какой я молодец, приходится мучиться, пыхтеть, что-то доказывая. Неправильно устроена жизнь.

– Я предупреждал, что она сложный в общении человек, – сказал профессор, повернувшись к нам.

В его голосе проскальзывали виноватые нотки. Дело было явно нечисто.

– Да я сам не горю желанием с тобой видеться! И магом ты была всегда посредственным! – неожиданно прокричал Апик, снова развернувшись к пещере.

Больше сказать он ничего не успел, я бросился вперед и зажал ладонью кричащую часть лица ученого мага.

Камень снова откатился в сторону, и перед нами предстала рассерженная Ама. Посмотрев на меня, зажимающего рот уважаемому профессору, на самого Апика, брыкающегося в моих руках, она хмыкнула и снова исчезла во тьме пещеры. Камень прикатился обратно.

– Профессор, пожалуйста, не усугубляйте ситуацию, – шепотом попросил я Апика.

Ученый маг перестал брыкаться и два раза моргнул в знак согласия. Мысль – послать профессора будить мага огня – была далеко не лучшей из всех посетивших в этот день мою голову.

Отведя профессора от гранитного блока, служившего дверью в жилище мага Амы, я усадил его на край сплавленной в стеклянную массу площадки и уселся рядом. Перед нами расположились Гром, Цвета и Рыжик. Строго взглянув на мага холода, я открыл полевой совет.

– Апик, расскажите, пожалуйста, что такое произошло в прошлом, что теперь вы так экспрессивно реагируете друг на друга? – спросил я профессора, и все мы с интересом на него уставились.

Профессор замялся.

– Это наши личные отношения. Я бы не хотел ворошить прошлое, – сказал Апик, насупился и уставился в пол.

Ситуация усложнилась. Ама отказалась с нами разговаривать, потому что профессор был в группе, а Апик не хотел говорить, почему она не желает иметь с ним дел. Замкнутый круг. Профессор молчал, как пойманный фашистскими захватчиками партизан, глядя в пол.

– И что теперь делать? – спросил я, правда, так и не понял у кого – у профессора или у судьбы.

Вопрос просто сотряс воздух, никакого эффекта на окружающую обстановку не произведя. Цвета смотрела на меня, ожидая немедленного решения, а я сидел, тупо уставившись на молчащего профессора. Ни одна мысль не приходила в голову.

Так, надо было искать подход сначала к одному магу, потом, получив нужную информацию, искать подход ко второму. Я глубоко вздохнул и начал логическую атаку, направленную на ученого.

– Профессор, вы ученый маг? – спросил я Апика.

Профессор ждал совершенно другого вопроса, поэтому оторвал взгляд от пола и удивленно на меня посмотрел.

– Какое это имеет отношение к данной конкретной ситуации? – после непродолжительного молчания спросил он.

Ну, в сократовские игры я ему играть не дам.

– Профессор, ответьте, пожалуйста, на поставленный вопрос, – твердо попросил я Апика.

– Странный вопрос, молодой человек. Если у вас есть какие-то сомнения, мы можем вернуться на конгресс, и там большое количество уважаемых ученых подтвердят мою компетентность, – обиженно ответил профессор.

Так, уже кое-что. Полемика – это большой шаг вперед после партизанского молчания.

– Очень хорошо. Профессор, позвольте второй вопрос. Вы когда-либо проводили сложные эксперименты? – продолжал я гнуть свою линию.

– Конечно, молодой человек. Мои опыты вписаны золотыми буквами в книгу магического искусства, – ответил профессор Апик и гордо выпрямился.

– На основании своих опытов вы выводили стройные научные теории? – не давал я опомниться ученому.

– Да, юноша. На основе моих теорий сейчас происходит больше трети магических действий в направлении холода! – ответил ученый, и его глаза заблестели от гордости.

– Профессор, без результатов ваших экспериментов смогли бы эти теории существовать? – продолжал я.

– Конечно нет, молодой человек. Без опоры на факты любая теория слепа. Что я и доказал недавно доктору Спейлу! – гордо ответил профессор. Ледяные очки на его носу победно заблестели. Потом немного подумал и добавил: