Сергей Охотников - Тени и нити

После поражения го'Шавов в Ревенуэре ни дасы, ни вердуги не спешили переходить к активным боевым действиям. Вполне удовлетворенный захватом вражеских укрепленных позиций на побережье генерал Брети лишь отражал вялые атаки, да развлекал солдат ночными вылазками – слишком уж странные вести приходили из столицы. Заправлявший военной машиной Дасии Нааргаль отошел от дел. Само по себе это событие говорило о многом. Брети хорошо знал абсолютного контролера – тот ни за что не отступился бы по собственной воле. Потом на связь вышел милашка Ардженди – сказал, что полностью доверяет командирским талантам старого генерала и заверил: Дасия предоставит доблестным воинам всю необходимую поддержку. Брети занервничал. Когда через пару дней примерно с теми же словами обратился Феберток, генерал уже точно знал – дело плохо.

А вот сегодня переговорный кристалл чуть потрескивая зашелся: «Внимание! Внимание! Сейчас с вами будет говорить абсолютный контролер Аверон». Брети ничуть не удивился требованиям: начать переговоры о перемирии, выслать в Нармрот отряд элитных бойцов и подготовиться к переброске в столицу еще больших сил. По правде, генерал уже пытался посылать к вердугам парламентеров. Все они неизменно оказывались на жертвенных кострах или мясницких мельницах. У противника тоже имелись собственные внутренние резоны мириться – созданные штабным магом заклинания дальнего видения частенько открывали Брети чрезвычайно занимательные картины. Вердуги грызлись между собой, их жертвенные алтари уничтожали собственных солдат и офицеров. Впрочем, стоит дасам дать слабину, как ситуация в стане противника переменится.

Ночная операция десантного отряда специального назначения «Красные игремы» прошла, как по писанному. Три легкие воздушные лодки на кожаных крыльях, тихо спланировали со стены. Кинетическая магия лишь слегка разогнала их, а дальше дело сделал попутный ветер. «Красные игремы» все черные с головы до ног, с измазанными грязью лицами обрушились на шатры дома го'сукиз. Доставившая в последние дни немало хлопот верховная жрица получила два арбалетных болта в голову. Бутылки со с люной саламандры разлетелись по лагерю, поджигая палатки, превращая вскочивших спросонья воинов в мечущиеся орущие факелы. Прикончив жрицу, «игремы» повернули назад и ударили в тыл передового поста вердугов. Лупающие глазами кое‑как вооруженные ополченцы–простолюдины так, кажется, и не поняли, почему враг оказался сзади.

Перепрыгнув через распоротое саблей тело, лейтенант Кемерток оглянулся назад. Черные крылатые тени проносились по небу, окрашенному сполохами рыже–желтого пламени. Вердугские заклинатели били по своим, разнося остатки дома го'сукиз. Вот поднялся в воздух яркий зеленоватый столб – это рванул оставленный алхимиком–подрывником «Красных игремов» гостинец. Защелкали арбалеты то ли свои, то ли вражеские. «Сматываемся»! – заорал лейтенант и рванул в сторону крепости. Впрочем, «игремы» и без него прекрасно знали, что делать.

Долгие мгновения свистящего в ушах бега. Взмахи мощных крыльев, крики и визги где‑то сзади. И вот над головой Кемертока начали расцветать огненные вспышки магического прикрытия. «Успел»! – подумал лейтенант вскакивая на небольшую подъемную платформу. Что‑то скрюченное низким длинным прыжком бросилось на него из темноты. Кемерток отмахнулся саблей и повалился на уже оторвавшийся от земли стальной щит. Левая его рука привычным движением вогнала кинжал в жуткую серую голову.

— Смотрите‑ка, лейтенант нам гостинца притащил! Ты как, уже отымел его или для полковника первый разочек приберег? – заорал сверху, высунувшийся из‑за каменного зубца, знаменщик Смерки. На этот раз Кемерток был почти что рад видеть его круглую красную вечно ухмыляющуюся рожу.

Когда на следующий день пришел приказ приготовиться к передислокации в Нармрот, «Красные игремы» иначе как шутку его не восприняли.

— Оба–на, ребяты! Живем! Говорят в столице девки рожать перестали, вот нас и вызывают! – поспешил сострить Смерки.

Впрочем, золотистая воздушная лодка, вместившая небольшой отряд с нашивками красной кошачьей головы на плече оказалась самой что ни на есть настоящей.

Ректор Терам Ирандуарон любил играть. Жизнь его уже добрую сотню лет как зависела лишь от верного расчета телесных заклинаний, да никак не поддающихся науке прихотей магнетизма, продлевающих существование некоторых чародеев. Чтобы при таком раскладе сохранить здравый и работоспособный рассудок, старик–ученый разрешил себе некоторое количество риска и непредсказуемости. Именно из этих соображений он не поддержал старый Совет, составленный семьями наследной магической аристократии. «А почему я, собственно, должен вступаться за этих зажравшихся бестолковых индюков»?! – сказал он себе тогда. Впрочем, о том решении ректор уже успел несколько раз пожалеть.

На днях, когда профессор Варпени нашептал ему, загнав в глухой коридор: «Черномундирные скупили всю боевую магию Нармрота. Что — то с их треклятыми жезлами, не иначе. Настало время для решительных действий»! – Ирандуарон просто ответил: «Может, и настало». Вообще‑то, ректор уже знал о странном поведении Службы, равно как и о том, что профессор Варпени возглавляет несколько пригревшихся под университетской крышей контрреволюционных кружков. Но, очень сомневался, что новая власть так просто споткнется – за последние годы она продемонстрировала удивительную устойчивость.

Так что Ирандуарон ощутил лишь некое приятное волнение, когда кристалл перстня–октограммы явил прерывистое мерцания, свидетельствующее о том, что кто‑то проник в святая святых Университета – кабинет ректора. Кабинет этот был оснащен изощреннейшей охранной системой, оставшейся в наследство от прошлых владельцев. Кое‑что, впрочем, добавил и сам Ирандуарон. Правда, все самое ценное: формулы, артефакты, документы и редкие кристаллы – хитрый старик хранил совсем в другом месте, гораздо менее защищенном.

Изныв ая от любопытства, ректор пустился в долгое путешествие по темным лестницам и коридорам древнего здания. Что‑то ярко–красно–сине–зеленое промелькнуло впереди. Ирандуарон поморщился: телепортирующийся Пуфус, которого идиоты с кафедры животного магнетизма уже три месяца как поймать не могут.

Наконец‑то, кабинет. Украшенная полустертой резьбой бронзовая дверь без ручки. Она отворилась, лишь только ректор приложил перстень к центру, оплетенной то ли плющом, то ли змеями, октограммы. Небольшой холл, сквозь иллюзию пола проглядывает кишащая шипами глубина. Самая примитивная защита. Ирандуарон ступил на сотканную из кинетического магнетизма дорожку и двинулся дальше. Интересно, на чем же споткнулся взломщик? Невидимая стена лезвий, ледяной капкан, огненная корона – все было пройдено чисто. От любопытства у ректора аж пот на лбу выступил. Но вот, миновав заставленную стеллажами библиотеку, он увидел тело. Коричневая мантия в мелкую клетку – значит, лаборант или уборщик. Может, даже студент. Старику на мгновение стало жаль несчастного – прошел все, а погиб из‑за сущей ерунды. Слишком резко потянул на себе поломанный ящик стола. Там хранился результат одного забавного эксперимента: остроугольные звезды прыгучие, как мячи из южного сока, и разящие, как кинжалы. Ирандуарон так и не смог придумать им названия. Забавная все‑таки штука – жизнь. Ректор перевернул незадачливого грабителя на спину. Лаборант Дакерхи. Шипастые мячики впились ему в бедра и в живот, один даже до груди достал. «А ведь этот человек работал на Службу», – неожиданно вспомнил ректор: «Во всяком случае, деньги их брал».