Дмитрий Распопов - Осколки сердец

Остальные наконец поняли, что действовать опрометчиво нельзя, так как они только теряют воинов, и решили отступить, забрав с собой тела всех погибших. При этом они старательно избегали мест, где висели кровавые облака, хотя те внезапно окрасились синеватым цветом и исчезли.

Я тем временем спокойно дошел до лагеря и был поднят на стену, удостоившись сотен удивленных взглядов. Еще бы, один вампир, не получив ни царапины, уничтожил три с половиной сотни орков — это было просто невероятно. Я, не обращая ни на кого внимания, прошел к своему боевому посту, назначенному мне Гивером, и, заняв позицию, принялся наблюдать за орками. Сила, полученная от их крови, просто переполняла меня, заставляя ерзать на месте от нетерпения, ведь даже кристалл-поглотитель был заполнен под завязку.

Орки, довольно долго просовещавшись, пошли на повторный штурм. Но на этот раз поступили умнее, выбрав кандидатов на смерть и заставив их идти впереди всех остальных жиденькой цепочкой.

«Быстро учатся», — хмыкнул я.

Расстояние от передовой цепи до основных сил было небольшим, и я никак не сумел бы втиснуть свои Облака между ними. Обнаружив, что смертоносной магии больше нет и никто не гибнет, орки испустили воинственный клич, потрясая ятаганами, а потом принялись орать что-то нечленораздельное, но явно злобное, тыча оружием в сторону нашего лагеря.

— Они кричат о том, что тебя ждет, вампир, за смерть их братьев, — сказал мой сосед по месту на стене.

Я безразлично пожал плечами. Меня это мало волновало.

Тем временем орки подошли на расстояние арбалетного выстрела, и самые меткие из солдат выстрелили, убив и ранив около десятка. Орков это подстегнуло, и они быстрым шагом, но по-прежнему позади цепочки смертников, пошли на приступ Щелчки арбалетов стали раздаваться все чаще и чаще, выбивая из рядов орков то одного, то другого бойца. Подойдя вплотную ко рву, они закидали его связками валежника и бросились в атаку, там, где частокол был не достроен.

Мне пришла мысль поставить несколько концентрированных Облаков в месте прорыва, где сейчас сражались бойцы нашего отряда. Подбежав к Гиверу, я изложил ему свой план, и он сказал:

— Действуй, я отдам необходимые распоряжения. Думаю, Белинда возражать не будет.

Мой план был прост: воины, как бы отступая под натиском, очищают проход, и орки кидаются в него. Чуть в глубине я ставлю полукругом такие же Облака, какими встречал их в поле, и когда они в них угодят, на позицию выходят наши арбалетчики и добивают тех, кто не умер.

Зрелище отступающих людей, как я и предполагал, распалило орков, и они с воем и рычанием всей толпой ринулись в проход. Первые ряды, сделав не более полудюжины шагов, влетели в ловушки. Бежавшие за ними, наученные прошлым опытом, попытались отступить, но у них не вышло из-за напора соплеменников из задних рядов. Образовалась плотная толпа, в которой передние не желали двигаться дальше из-за самоубийственности подобного шага, а задние напирали на них, так как не имели понятия о происходящем. И тут на убойные позиции вышли наши арбалетчики. Первый их ряд опустился на колено, прогудели тетивы, и ливень болтов буквально смел тех орков, которые пытались не попасть в Облака крови. Сразу же за этим дал залп второй ряд, а третий в это время перезаряжал арбалеты первых. В таком месиве ни один выстрел не пропал даром, мощные болты пробивали тела орков навылет, нередко вслед за тем вонзаясь в стоящих позади. Это стало последней каплей, и оставшиеся в живых орки ударились в бегство.

Правда, продолжалось отступление недолго. За два полета стрелы от нашего лагеря их командиры навели порядок. Орки принялись обустраивать стоянку.

Белинда воевала уже давно. Со смертью дочерей она бросила все и вместе с Изиргилом присоединилась к одному из наемных отрядов. С того дня прошло много лет, наемники участвовали во множестве сражений, но еще никогда действия отряда не были такими результативными, как сегодня. Ужасные Облака вампира мало того что не давали сквозь них прорваться, так еще и убивали всякого, кто имел несчастье угодить в заклинания. За сегодняшний день они не потеряли ни одного бойца, имели всего десяток легкораненых, и это при том, что уничтожили около тысячи орков. Казалось бы, можно только порадоваться тому, что вампир на их стороне, но его тайна стала ее постоянной головной болью. Этот его взгляд, которым он меряет всех, кто оказывается рядом с ним… Однажды она уже видела такой… Когда вышла посмотреть на партию людей, привезенных в Алондруин, и столкнулась с одним из придворных магов, занимавшихся выращиванием Поглотителей Сознания.

Его взгляд, брошенный на привезенных людей, был таким же, как тот, каким вампир смотрел на всех вокруг себя.

«Тогда он сказал правду про свою клятву, хоть и не до конца», — вспоминая разговор в шатре, думала она.

Белинда немного покраснела при воспоминании о том, как пыталась вызвать его на откровенность давно забытым способом… И с чего это ей взбрело в голову, что вампир будет откровеннее, если она предстанет перед ним одетой как женщина, а не как капитан? Хотя стоит признать, что ее план не совсем не удался. Все же кое-что о намерениях вампира узнать удалось. Хотя бы то, что ему нужна война, чтобы проводить свои магические эксперименты. Собственно, для этого он и вступил в отряд.

При мысли о том, что кто-то может желать воевать только для осуществления своих магических экспериментов, у опытного командира отряда, имевшего на счету не одно совершенное собственноручно убийство, по спине побежали мурашки.

«Я боюсь того, в кого он может превратиться», — внезапно четко поняла она и вздрогнула от этой мысли.

Она, участвовавшая сначала в войнах против вампиров, а теперь командующая одним из самых известных отрядов наемников, — боится того, кем может вскоре стать этот вампир! Белинда вспомнила свое общение с ним и вдруг осознала, что, несмотря на взрослый внешний вид Каина, было такое ощущение, что она разговаривала с подростком. Она прекрасно помнила, как вели себя старые вампиры: не замечали никого, кто был ниже их по статусу, цедили слова, даже не глядя на собеседника, а уж улыбающимися их не видел никто и никогда. Каин же, несмотря на замкнутость, был лишен всех этих черт.

«Он подросток! — сообразила эльфийка. — Жестокий, обозлившийся на весь мир подросток, который дал себе какую-то клятву и сейчас идет к ней, переступая через горы трупов.»

«А ведь он и через нас переступит, — так же ясно поняла она. — Как только мы станем ему не нужны, он просто переступит через трупы бойцов отряда и, глядя только вперед, пойдет к своей цели».