Ланцов Михаил - Маршал 2

Интерлюдия

- Дорогая, ты выглядишь такой раздраженной, - бросила с насмешливым взглядом элегантная женщина приятной наружности.

- Мне сложно с ним общаться, тяжело. Понимаешь, он совсем не понимает юмора. Просто какой-то одержимый...

- Наверное, такие и вырезали все население Иерусалима во время очередного крестового похода. Но ты ведь справляешься?

- Да, но... мне бы уже хотелось как-то от этого избавиться.

- Уехать отсюда?

- Возможно. Но куда? Да и дела...

- Бродвей такую красотку, как ты не упустит, - улыбнулась подружка. - Марлен ведь уехала и все у нее получилось.

- Ты думаешь, он меня отпустит?

- А ты у него будешь спрашивать?

- Нет... но дела...

- Да какие дела? Ты что, не понимаешь, что этот ефрейтор втягивает старую, добрую Германию в кровавую кашу? Будто бы немцы в прошлую войну не настрелялись.

- Я не знаю, как мне быть. - Ольга тяжело вздохнула и села на кресло, грустно рассматривая бокал с легким, полусладким вином. - Меня ведь здесь держат не только контракты и гонорары. Все очень непросто.

- Так влюбись в кого-нибудь. Отдайся этому чувству и забудь обо всем.

- Предлагаешь очередное сумасбродство? - Улыбнулась Чехова. - Я уже однажды так поступила. И вот - моя дочь выросла без отца. Это не то, что я бы для нее хотела.

- Но ты же была счастлива, не так ли? Вот и действуй.

- Но в кого? Загореться страстью к очередному банкиру? - Усмехнулась Ольга. - Увольте. Я такой 'радости' больше не хочу.

- Так выбери военного.

- Не хочу, - отмахнулась актриса. - Они либо бараны, либо зануды. Особенно штабные. Этот ефрейтор пытается нам тут все рассказать про древних викингов, которые переоделись в новые мундиры... но... не похоже. Война ведь теперь другая. Не то, что во времена Наполеона, когда даже генерал мог вполне возглавить атаку своих гренадеров со шпагой в руке.

- Ну, милочка, в этом я с тобой не соглашусь. У нас вполне достаточно озорных и решительных генералов. И я, насколько ты знаешь, питаю к ним большую слабость.

- Не знаю... - покачала головой Ольга. - Мне нужна яркая личность. Ты же знаешь, как я чувствую себя с серыми людьми...

Глава 9

- И все равно - я тебе очень рекомендую, походи на приемы, где бывает генералитет, и обязательно встретишь какого-нибудь яркого солдатика, подходящего даже для такой привереды как ты, - подмигнула ей подруга и отпила из бокала, озорным взглядом смотря на Ольгу.Глава 9

- И все равно - я тебе очень рекомендую, походи на приемы, где бывает генералитет, и обязательно встретишь какого-нибудь яркого солдатика, подходящего даже для такой привереды как ты, - подмигнула ей подруга и отпила из бокала, озорным взглядом смотря на Ольгу.Глава 9

25 июля 1939 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина

- Товарищ Сталин, - начал Берия, - все необходимые материалы по делу Лазаря я подготовил. Вот, - он протянул папку. - Сделал по тому же принципу, что и для Ягоды.

- Он тут?

- Нет. Мы пригласили его на двадцать часов.

- Хорошо, - кивнул Хозяин и углубился в чтение. Через пару минут, не отрываясь, он спросил. - Как дела с Василием?

- Вас интересуют развитие его дел со Светланой? - Уточнил Берия.

- В том числе.

- На удивление тихо. Он полностью ею поглощен.

- У них далеко зашло?

- Только общаются и много проводят времени вместе. Лазарь был в госпитале. Света - дома одна. Вот он и помогал, чем мог. Впрочем, до интима у них не дошло.

- Пил?

- Нет. Вообще за эти дни ни капли не выпил. Даже курить меньше стал, так как Светлане не нравится дым сигарет.

- А что с дисциплиной?

- Светлана на него очень положительно влияет со всех сторон, - уклончиво ответил Лаврентий Павлович. - Пока ни о каких закономерностях говорить нельзя. Нужно подождать, посмотреть.

- Это хорошо. Очень хорошо. Что-то новое выяснили по жене?

- Наши заказчики. Группа. Пока в разработке. Да вы и сами видели странное поведение 'кавалерийского лобби', как его называет Лазарь.

- Болваны... - с горечью произнес Иосиф Виссарионович. - Ну чего они добиваются? Проблем?

- Брать их пока нельзя. У нас есть подозрения, что они действовали не совсем самостоятельно. Лазарь и промышленному блоку партработников дорогу перешел. Там много голов было срублено, пока налаживали работу производств по-новому. Противодействие было очень серьезным. Нередко приходилось общаться с особенно пламенными борцами по моему ведомству. А Лев Захарович, так вообще - ни дня без драки не проводил. Двадцатые годы, конечно, очень сильно рабочих распустили. Хуже царских времен трудятся.

- Согласен, - кивнул Сталин. - Как будут готовы дела по всем фигурантам - мне на стол. И смотри, что да как можно сделать для аккуратного их удаления. Кстати, нашли непосредственного исполнителя?

- Некий гражданин Дьяконов. Сотрудник гаража. Он под наблюдением.

- Хорошо. Если его попытаются перевести - переводите. Не нужно вызывать подозрения у нашего героического 'кавалерийского лобби'. И следите за ним. Копите материал. Если будет уличен в уголовных операциях - бери. И чтобы суд с шумом. Но не раньше, чем через полгода.

- А если не найдем?

- Тогда с ним произойдет несчастный случай. Совершенно нейтральный. Водки там перепьет и умрет от алкогольного отравления. Он ведь наверняка балуется? - Берия внимательно выслушав Сталина, и кивнул.

- Балуется.

Спустя полтора часа, там же.

- Здравствуйте, товарищ Сталин, - Тухачевский вошел в кабинет, слегка прихрамывая и придерживая подвязанную руку.

- Здравствуйте, товарищ Тухачевский. Присаживайтесь. Как ваше здоровье?

- Уже лучше, спасибо, - кивнул маршал, садясь на указанный ему стул подле стола Вождя.

Наступила небольшая пауза. Секунд на двадцать. После которой Сталин произнес, кивая на папку, лежавшую на краю стола:

- Вам, вероятно, это будет интересно.

- Это касается Монголии? - Слегка озабоченно переспросил Михаил Николаевич. - Мне говорили, что справились там наши ребята очень хорошо.

- Не только. Ознакомьтесь. Там не так много.

Тухачевский кивнул в знак согласия, взял в руки папку, открыл ее и принялся читать. На его лице не дрогнул ни один мускул. Вообще. Он читал так, словно перед ним был какой-то нейтральный журнал, повествующий, о рыбалке на Амуре и том, какие снасти, где там применять, когда и для какой рыбы.

Изучение содержимого папки затянулось на полчаса, в течение которых Сталин очень внимательно следил за лицом Тухачевского, сравнивая его с Ягодой, который поплыл уже после первого листа. Закончив, Михаил Николаевич спокойно сложил листы. Закрыл папку. Положил ее на стол и, повернувшись, прямо посмотрев в глаза Сталина, спросил:

- Так Нину значит, не англичане убили?

От такой реакции маршала Иосиф Виссарионович слегка опешил.