Галина Краснова - Орден Единства

Мне стоило сразу насторожиться, когда я услышала подозрительный шорох в комнате. Но я не придала этому значению. Слишком занятая своими переживаниями, я совсем упустила из виде то, что Моргана не умерла, а всего лишь отключилась от болевого шока. А единение с Ямамото было утрачено, что значит, что мы оба потеряли бдительность.

— Ты все равно умрешь, Дитя!

Я обернулась на этот хрипящий шепот и увидела, как Моргана, принявшая сидячее положение, что-то кинула в меня. Увернуться я уже не успевала, а нутром чуяла, что этот «что-то» очень опасно.

— Арт!!!

Глава 19

Жди меня, и я вернусь

Только очень жди,

Жди когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди когда снега метут,

Жди когда жара,

Жди когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Проснулась я оттого, что все конечности занемели, а спине было очень холодно. Поерзав некоторое время в попытке устроиться поудобней, я вспомнила последние события и подскочила как ошпаренная.

Я находилась в каком-то огромном светлом зале с высоким куполом, который подпирали колонны из розового мрамора. Пол, на котором я лежала в достаточно неудобной позе казался вырезанным из единой глыбы белого мрамора. Но что удивляло, так это то, что не было окон, а свет лился отовсюду. Абсолютно не было теней.

Поднявшись на ноги, я услышала звук падения какого-то небольшого предмета. Взглянув под ноги, я обнаружила небольшой черный камешек с красными прожилками. Подняв его и осмотрев со всех сторон, с трудом опознала ту фигню, которую в меня запустила Моргана, будь она неладна.

— Ямамото, где мы?

Я оглянулась на своего духа, которого как-то странно колбасило в позе лотоса. Он казался в этот момент какой-то трехмерной голограммой, по которой шли помехи. Но на лице у него была блаженная и слегка удивленная улыбка.

— Ямамото?

— Твой дух-хранитель сейчас не слышит тебя. Он занят тем, что впитывает новую силу и переходит на новый уровень, так сказать.

Я оглянулась в поисках владельца этого шикарного женского голоса, но никого не увидела. Колонны не смогли бы скрыть за собой человека, а спрятать больше было негде.

— Кто вы? И откуда вы знаете чем занят мой друг? И вообще, покажитесь.

Раздался мелодичный смех, от которого у меня побежали мурашки по спине. Что-то в нем было неестественное, как будто его нельзя слушать. Возникло странное ощущение нереальности происходящего.

— Где я?

Смех продолжал звучать, отражаясь эхом от стен.

— Ты? Ты в моем царстве. Точнее, ты в моем Храме. В Храме Смерти. А я хозяйка этого места, как ты наверно уже поняла.

Мне стало как-то не по себе. Конечно, я бывала в царстве у Аида, но он не очень лестно отзывался о своих конкурентах. Точнее он отзывался о них очень не лестно, так как с Христианским Богом у него были терки из-за тех, кто жил в древней Греции, с Сатаной у него были напряженные отношения из-за непоняток в вопросе кто кому должен после нескольких партий в шахматы. Была еще Марана, она же Мара, она же Ледяная Богиня, она же старуха Смерть. От ее имени Аида начинало не просто плющить и колбасить. Скажем так, он истекал ядовитыми слюнями злости не хуже своего любимчика Цербера. А причина этой злости была довольно проста: Марана унизила Аида, показав, что она лучше него разбирается в некоторых вопросах. Ну как же, он до этого вообще отрицал возможность существования женского интеллекта. После того случая он стал лучше относиться к женщинам в целом, но гораздо хуже к этой самой Ледяной богине.

— Так значит ты Марана? Или Мара? Почему я здесь? Если я умерла, то должна была отправиться к Аиду. По договору, по крайней мере.

Договор действительно был, что он заберет меня к себе, в случае моей скоропостижной кончины. Поэтому я действительно недоумевала почему нахожусь в каком-то Храме, вместо прекрасных и тихих чертогов Аида.

— О, я знаю об этом договоре. И знаю как скрупулезно этот сухарь выполняет Правила.

Сказано это было с таким чувством собственного превосходства и презрения, что я невольно заинтересовалась тем, что действительно произошло между этими двумя.

— А вы не следуете Правилам?

— Ну, дорогая, я же женщина. И как у всякой женщины у меня есть свои маленькие… капризы. И ты — мой очередной каприз.

Я поморщилась. Только этого мне еще не хватало — быть игрушкой в руках капризной богини. Я уже собралась высказать по этому поводу свое резко отрицательное мнение, когда внезапно осознала, что если есть каприз, по которому я еще жива, то должен быть и небольшой каприз, по которому я смогу вернуться обратно.

— Ладно. Каприз, так каприз. Что ты хочешь от меня? Ведь должна же быть какая-то причина.

Я вновь оглянулась на Ямамото. Он по-прежнему мерцал, что не внушало веры на скорое изменение состояния.

— Что я хочу от тебя? О, совсем немного. Я хочу, чтобы ты прошла мои испытания. Если ты действительно Дитя, то ты сможешь это сделать.

По спине пробежал холодок. Нервно сглотнув, я вдруг усомнилась в том, что я действительно Дитя.

— А если я не смогу? Что тогда?

— Тогда ты умрешь, как и все другие, кто пытался. И я отдам тебя Аиду. И ты никогда не выйдешь из Тартара.

Я вновь оглянулась на Ямамото. Потом потянулась за спину, чтобы проверить наличие меча и вспомнила, что он сломан. Ругнувшись нехорошим словом, я потянулась к поясу, в который соединила все свои браслеты. К счастью тот был на месте.

— Объясни мне правила.

Вновь раздался серебристый смех и прямо передо мной появилась девушка. Платиновые волосы крупными локонами спускались до середины икр, бледно голубые глаза сверкали как кристаллы льда, розовые губ растягивались в легкой улыбке, обнажая жемчужные зубы. Волосы на голове придерживала легкая диадема из серебряной проволоки, белое платья скромно облегала фигуру наталкивая на мысли о тургеневских девушках. Она была ослепительно красива. Так красива, как ледяная скульптура, сверкающая на солнце.

— Правила просты. Ты оставляешь здесь свой пояс и другие магические артефакты и идешь в тот коридор. Если дойдешь до конца, то ты победила.

Я взглянула туда, куда она указала своими белоснежным аристократичным пальцем и увидела, как на стене проявляется дверь.

— Ямамото я тоже должна буду оставить?

Как я ни старалась, скрыть свое настроение, недовольные нотки в голосе все же появились.

— Да. Твои вещи будут ждать тебя у выхода.