Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга

Гидеон молчал. Я смотрела на его силуэт и ждала.

— А мистер Джордж? Он тогда был уже ассистентом у твоего деда, — сказал он наконец.

— Я действительно его коротко видела, мой дедушка сказал ему, что я его кузина Хэйзел. Он наверняка это давно забыл — для него это была ничего не значащая встреча, после которой прошло не много не мало — пятьдесят пять лет. — Я положила руку на живот. — Мне кажется…

— Да, — сказал Гидеон. Он протянул руку, но тут же передумал. — Сейчас начнется, — сказал он только обессиленно. — Подойди еще чуть поближе.

Комната начала вращаться вокруг меня, я моргнула несколько раз из-за яркого света и мистер Уитмен сказал: «А вот и вы».

Гидеон положил фонарик на стол и коротко глянул на меня. Может, мне только показалось, что во взгляде на этот раз было сочувствие. Я украдкой вытерла еще раз лицо, но мистер Уитмен все-таки заметил, что я плакала. Кроме него, в комнате никого не было. Ксемериус наверняка заскучал.

— Что случилось, Гвендолин? — спросил мистер Уитмен тоном чуткого наставника. — Что-то случилось?

Если бы я его не знала так хорошо, я бы могла не устоять перед искушением снова расплакаться и рассказать все, что было у меня на сердце. («Плохо-ой Гидео-он меня-я дра-азнил!») Но я слишком хорошо его знала. Этим же тоном он на прошлой неделе выяснял, кто нарисовал на доске карикатуру на миссис Каунтер. «Я считаю, что у художника настоящий талант», — сказал он и при этом весело улыбался. И тут же Синтия (а кто еще?!) выдала, что это была Пегги, и мистер Уитмен тут же перестал улыбаться и занес в классный журнал предупреждение. «Насчет таланта я сказал правду. Твой талант попадать в неприятности достоин похвалы», — добавил еще он.

— Ну? — он и сейчас улыбался доверительно и сочувствующе.

Но меня на эту удочку не поймаешь.

— Крыса, — промямлила я. — Вы сказали, что там нет… А лампочка потухла, а вы не дали мне фонарик. Я была одна в темноте с этой гадкой крысой.

Еще чуть-чуть и я бы сказала «Я все расскажу маме», но вовремя спохватилась.

Мистер Уитмен выглядел несколько озадаченно.

— Мне очень жаль, — сказал он. — В следующий раз мы не забудем. — Он перешел на учительский тон. — Сейчас тебя отвезут домой. Я рекомендую тебе лечь пораньше спать, завтра будет сложный день.

— Я провожу ее к машине, — сказал Гидеон, беря со стола черную повязку, которой мне всегда завязывали глаза. — А где мистер Джордж?

— На совещании, — ответил мистер Уитмен, нахмурив лоб. — Гидеон, мне кажется, тебе следует подумать о том, как ты общаешься. Мы многое тебе прощаем, поскольку знаем, что у тебя сейчас сложный период, но ты должен проявлять больше уважения к членам Внутреннего круга.

В лице Гидеона ничего не шелохнулось. Но от вежливо ответил:

— Вы правы, мистер Уитмен. Прошу прощения. — Он протянул мне руку. — Идем?

Я почти уже протянула ему руку навстречу, это был рефлекс. И тут же почувствовала укол, поняв, что не могу этого сделать, если не хочу окончательно потерять лицо. Я готова была снова заплакать.

— Э-э-э… до свидания, — сказала я мистеру Уитмену, глядя напряженно себе под ноги.

Гидеон открыл дверь.

— До завтра, — сказал мистер Уитмен. — И не забудьте оба: хорошо выспаться — лучшая подготовка.

Дверь за нами захлопнулась.

— Значит, одна в подвале с гадкой крысой, — ухмыльнулся Гидеон.

Я не верила своим глазам. Два дня он награждал меня ледяными взглядами, в последние пару часов такими, которые могли заморозить меня, как бедных животных в послевоенные зимы. А сейчас? Шуточки, как будто ничего не случилось? Может быть, он садист и получает удовольствие только когда вдоволь поиздевается надо мной?

— Ты не собираешься завязать мне глаза?

Я все еще не была в настроении слушать его глупые шутки, он должен был это почувствовать.

Гидеон пожал плечами.

— Я предполагаю, ты уже знаешь дорогу. Можем спокойно обойтись без повязки. Идем.

И снова дружелюбная ухмылка.

Впервые я увидела, как выглядят коридоры в наше время. Они были оштукатурены, вделанные в стены светильники, кое-где даже с датчиками движения, прекрасно освещали весь путь.

— Не слишком впечатляет, да? — сказал Гидеон. — Все проходы, которые ведут наружу оснащены специальными дверями и охранной сигнализацией, в наше время здесь так же надежно, как в банковском сейфе. Но все устройства появились только в семидесятых годах, а до этого отсюда можно было по подземным ходам прогуляться по половине Лондона.

— Мне все равно, — сказала я хмуро.

— А о чем бы ты хотела поговорить?

— Ни о чем. — Как он мог вести себя так, как будто ничего не произошло! Его дурацкая улыбка и непринужденный тон по-настоящему разозлили меня. Я пошла быстрее, и хотя изо всех сил сжимала губы, не удержала слова, которые вырвались из меня. — Я так не умею, Гидеон. Меня не устраивает, что ты попеременно то целуешь меня, то обращаешься со мной, как будто ты меня ненавидишь.

Гидеон какое-то время молчал.

— Я бы больше хотел тебя все время целовать, чем ненавидеть, — сказал он после паузы. — Но ты не облегчаешь мне задачу.

— Я ничего тебе не сделала, — сказала я.

Он остановился.

— Ну перестань, Гвендолин! Ты же не думаешь всерьез, что я поверил твоей истории насчет дедушки? Как будто он мог случайно оказаться в помещении, где ты элапсируешь! Точно так же случайно, как Люси и Пол оказались у леди Тилни. Или мужчины в Гайд-Парке.

— О, точно, я лично их туда направила, потому что мне всегда хотелось проткнуть кого-нибудь шпагой. А также встретиться с мужчиной, у которого нет половины лица, — прошипела я.

— Что и почему ты сделаешь в будущем…

— Ах, закрой рот! — крикнула я, полная ярости. — Мне осточертело все это! С понедельника я живу, как в страшном сне, который никак не кончится. Думаю, что проснулась, но тут же замечаю, что еще сплю. У меня в голове миллион вопросов, на которые никто не дает ответов, но зато все ожидают, что я буду изо всех сил стараться ради того, чего я вообще не понимаю! — Я двинулась дальше, перейдя почти на бег, но Гидеон не отставал. Возле лестницы не было никого, кто поинтересовался бы паролем. Да и зачем, если все проходы были обезопасены, как в Форт-Ноксе? Я перепрыгивала через ступеньку. — Никто меня даже не спросил, хочу ли я вообще во всем этом участвовать. Я должна учиться у какого-то придурочного учителя танца, которые постоянно оскорбляет меня, моя дорогая кузина имеет возможность продемонстрировать мне всё, что она умеет и чему я никогда не научусь, а ты… ты…

Гидеон качал головой.

— Эй, а ты не пробовала встать на мое место? — Куда делось его спокойствие! — Со мной происходит нечто похожее! И как бы ты себя вела, если бы точно знала, что рано или поздно я устрою так, что тебе кто-то треснет по голове? Не думаю, что в этих обстоятельствах ты все еще интересовалась бы мной или симпатизировала мне. Или?