Маргит Сандему - Весеннее жертвоприношение

— А на душе у тебя стало спокойней?

— Да, — сознался Хейке. — И в душе произошла разрядка, но это случилось еще до… да, до того, что мы совершили.

— Да, в один момент мы оба сильно поволновались. Однако ты прав, нам следует пойти сейчас к людям.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Сдержанным долгим поцелуем. Винга от счастья едва дышала.

— Тебе очень больно? — спросил он.

— Боль медленно отступает. Но идти я нормально не могу.

— Скажи, что повредила колено во время драки!

— Хорошо.

Он не стал просить прощения. Инстинктивно он понимал, что она не захочет и слышать такого. Случилось то, чего она должна была и хотела пережить.

— По правде говоря, билась ты здорово! — сказал он. — Там в лесу.

Винга весело засмеялась. Он, полный любви к этой маленькой замечательной девушке, снова поцеловал ее.

Когда они спускались по лестнице, он заметил, что каждый шаг приносит ей боль.

— Завтра мы можем пойти к пастору, — сказал Хейке, — так как сейчас дорога каждая минута.

— Может быть, — улыбнулась Винга. — Кто знает, на что мы способны!

Слуги встретили их внизу в зале.

— Ох, ты думаешь, они знают? — прошептала Винга.

— В таком случае они весьма тактичны. Ты не думаешь, что они желают этого?

— Да. Они прекрасны!

— Что касается мертвеца, то можете не беспокоиться. Мы все сделали, — тихо сообщил управляющий Винги.

— Благодарим, — сказал Хейке. Он остановился на нижних ступеньках лестницы, обняв Вингу, и, обратившись ко всем собравшимся, сказал: — Какие бы препятствия судья ни ставил на нашем пути, все равно я намерен жениться на этой маленькой девушке. Ибо она хочет взять меня в мужья!

— Я беру его из-за денег, — быстро вставила Винга словечко. — И за его голубые глаза, и светлые волосы.

Последовавшие за этим спонтанные веселые аплодисменты согрели их сердца.

— Мы попытаемся завтра дойти до дома пастора, — сказал Хейке своим глубоким, вызывающим доверие голосом. — Но нам необходим эскорт. Есть ли добровольцы? Поход может оказаться опасным, вы уже сегодня были свидетелями этого.

Добровольцев оказалось больше, чем достаточно.

— Спасибо! И еще мы должны поговорить с вами об одном деле. Кто-то здесь в поместье сообщил Снивелю или его людям о том, что мы с Вингой сегодня собираемся выйти из дому.

Один из работников выступил вперед:

— Мы знаем, кто это, господин Хейке. Горничная Элла. Она — любовница одного из охранников Снивеля.

Он показал рукой на молодую женщину, которая тут же попыталась спрятаться.

Винга выпрямилась и обратившись к женщине выше ее ростом и старше ее, твердо произнесла:

— Ты в течение часа должна убраться отсюда. Кучер отвезет тебя в Кристианию, откуда ты приехала. Ты получишь заработанные деньги, как мы и договаривались, но больше ничего.

Присутствующим такое наказание показалось слишком мягким, но Винга настояла на своем. Любящая женщина редко полностью следует разуму. Любовь способна подтолкнуть человека даже на преступление, если он слаб.

Элла только зло взглянула на нее и исчезла.

Разошлись и другие, один за другим, пожимая им руки, желая им счастья и заверяя их в своей верности.

Хейке сильно взволновала эта процедура, и он глубоко дышал, пытаясь сохранить достоинство.

Однако полностью это ему не удавалось, и за это слуги еще больше полюбили его. Их маленькая фрекен получила прекрасного мужа. Он не красив, но они уже забыли о его внешности. Единственная беззащитная дочь Тарка после стольких трудных лет обрела надежную гавань.

Но в Гростенсхольме все еще продолжало сидеть зло. Тем же вечером в Гростенсхольме была страшно перепугана последняя скотница.

Когда она вошла на скотный двор, то увидела там повешенного мужчину, который раскачивался на веревке, привязанной к крюку на потолке.

Этот очень длинный труп вращался и крутился и, когда повернулся лицом к скотнице, то открыл один глаз и презрительно ухмыльнулся. Девушка помчалась к управляющему и заорала, что пусть он сам ухаживает за скотиной, а она уходит. Сейчас же, пока не получила сердечного удара или чего-нибудь подобного.

У управляющего и у его жены полно было других дел, и они отправились на скотный двор только на следующий день, обеспокоенные тем, что забросили животных.

Они обнаружили, что коровы подоены, и все крупные и мелкие животные обихожены лучше, чем когда-либо, стояли спокойно, и все вокруг было чисто убрано. У всех животных был корм и вода. Но молока не было и коровьи хвосты были связаны кошмарными узлами.

После этого управляющий с женой отказались ходить на скотный двор. Там занимался проделками сам Дьявол.

Они пригласили пастора, ибо сейчас сами уже видели, что в поместье поселился Сатана. Они были уверены, что добрый пастор словом божьим изгонит демонов.

Поэтому случилось так, что, когда Винга, Хейке и сопровождающие их люди пришли тем днем в дом пастора, они узнали, что тот ушел в Гростенсхольм заклинать и изгонять злых духов.

Хейке и Винга переглянулись.

В таком случае и мы пойдем туда, решил Хейке, и весь эскорт двинулся в Гростенсхольм.

13

А там в это время был настоящий переполох.

В поместье осталась лишь горсточка людей. Снивель и преданнейший ему Ларсен, управляющий с супругой и двое охранников.

Последние по приказу Снивеля пригласили ленсмана, и судья, трясущийся от ярости, рассказал ему, какое ужасное преступление совершил Хейке Линд из рода Людей Льда. Не в полном ли сознании и не преднамеренно ли он лишил жизни невинного человека, состоявшего на службе судьи Снивеля? Арестуйте это адское отродье за убийство, ленсман!

Снивель фыркал от злости и раздражения.

Ленсман крутился и вертелся, на душе у него было скверно. Он с огромным уважением относился к судье Снивелю, который удостоил столь высокой чести Гростенсхольмский уезд, поселившись здесь. Но у него создалось другое впечатление о хозяевах Элистранда, которые также обращались к нему. О том, как Хейке и Вингу долгое время преследовали трое людей Снивеля, и, что смерть одного из охранников была чистым несчастным случаем, когда господин Хейке попытался защитить свою жизнь.

Ленсман не знал, что и думать.

Вообще-то легче поверить одному из наиболее высокопоставленных людей государства! Вышестоящему лицу для самого ленсмана…

Однако до того, как он принял решение, пришел пастор уезда.

Снивель объяснил ленсману:

— Здесь распространяют дурацкие слухи о том, что в поместье поселились привидения. Сам я ничего подобного не видел, да и мои охранники тоже, но люди бегут из Гростенсхольма и это, должен сказать, чертовски неприятно! Поэтому по настоятельной просьбе я согласился пригласить пастора, чтобы он прочел молитвы в доме. Это во всяком случае вреда не принесет.