Антон Грановский - Плащаница колдуна

– Зрение должно восстановиться, – убежденно проговорил Глеб. – Диона, дай руку! Я здесь!

Он почувствовал, как мягкая рука Дионы опустилась в его растопыренную ладонь.

– Лагин, держись за Диону! – скомандовал Глеб.

– Дай руку, ученый муж! – позвала из мрака Диона. И добавила через пару мгновений: – Готово!

– Так, – сказал Глеб. – Прошка, найди Лагина!

Послышался шорох, и вслед за тем прозвучал звонкий, перепуганный голос мальчишки:

– Кажись, нашел.

– Хомыч, держись за Прошку!

Старик крякнул в темноте и проныл:

– Держу!

– Да не за волосы, дурень! – ругнулся Прошка. – За плечо хватай!

Новый шорох, и снова голос мальчишки:

– Дядя Первоход, а мы правда сможем видеть?

– Правда!

– А когда?

– Когда выберемся из этого чертова места. Все, двигаемся вперед.

Прошли несколько шагов, Глеб чертыхнулся и сказал:

– Тут труп волколака. Двигайтесь осторожней.

Вдруг неподалеку влажно хрустнул валежник.

– Глеб! – позвала Диона.

– Я слышу! Замрите все! Хомыч, не сопи так громко!

Спутники Глеба послушно замолчали и даже дышать стали тише. Глеб взял рукоять меча и замер, навострив слух. Легкая поступь зверя, снова тишина, и снова мягкий шелест лап.

– На землю! Быстро! – крикнул Глеб.

Заговоренный меч Глеба со свистом рассек воздух. Рассеченная надвое тварь издала горловой хрип и затихла.

Хомыч испуганно вскрикнул, Лагин перекрестился. Из темноты послышалось рычание – теперь уже с двух сторон. Глеб крепче перехватил рукоять меча. Рычание смолкло. Глеб напряг слух, но не услышал ни шороха. И тут громко воскликнула Диона:

– Глеб, справа от тебя! Приник животом к земле! Сейчас прыгнет!

Глеб развернулся вправо и рубанул мечом. Отдача от удара была столь сильна, что он едва не выронил меч. Видимо, клинок рассек зверю кость.

– Теперь слева! – крикнула Диона.

Глеб сделал молниеносный выпад, и заговоренный меч вспорол чудовищу брюхо.

– Диона? – тихо позвал Глеб.

– Их больше нет! – звонко ответила девушка.

– Идем вперед! – скомандовал Глеб.

И они снова двинулись вперед.

– Как ты узнала? – спросил Глеб.

– Глаза на ладонях, – ответила Диона.

– Они видят?

– Да. Но не так, как ты думаешь. Глеб, слева! Руби!

Когти скрежетнули по земле – зверь бросился в атаку. Рядом вскрикнул Прошка. Глеб ринулся на крик. Мощный удар лапы выбил из пальцев Глеба меч. Он кувыркнулся через голову, развернулся и по легкому дуновению горячего ветра понял, что волколак несется на него.

Глеб выхватил из ножен кинжал, присел и нанес удар. Удар болью отозвался в суставах. Лезвие с хрустом переломилось, и в то же мгновение визгливо взвыл раненый волколак.

– За мной! – крикнул Глеб, подхватил с земли упавший меч и ринулся на звук ручья.

Диона больше за него не держалась. Ей это было ни к чему. Своими жуткими глазами она видела гораздо больше, чем Глеб видел и чувствовал.

Вскоре они были у ручья.

– Первоход, – тихо позвал Прошка.

– Чего тебе?

– Я все еще ничего не вижу.

– Потерпи, парень. Диона, что ты видишь?

– Лес… Деревья… Волколаков нет. Вот только…

– Что? – быстро спросил Глеб и сжал рукоять меча.

– Какая-то темная тень…

– Что за тень?

Несколько мгновений Диона молчала, затем тихо проговорила:

– Эта тень из грядущего.

Глеб дернул щекой.

– Что это значит?

– Она идет за тобой по пятам, – тихо ответила Диона. – И скоро вам предстоит встретиться.

Глеб почувствовал, как в душе его вскипает гнев.

– Кончай с этими фокусами, – сухо проронил он. – Лучше скажи, вернется к нам зрение или нет?

– Этого я не знаю.

– Что будем делать, Первоход? – позвал из мрака Лагин.

Глеб облизнул пересохшие губы и усилием воли заставил сердце биться медленнее.

– Диона, – твердым голосом позвал он, – боюсь, тебе придется идти впереди нас и указывать нам дорогу.

– Но я…

– Никаких но. У тебя есть хотя бы ладони. У нас нет ни черта. Давай вперед!

Он услышал, как Диона прошла мимо.

– Дядя Первоход, – севшим от ужаса голосом пробормотал Прошка. – Я… боюсь.

– Я знаю, – отозвался Глеб, постаравшись смягчить голос. – Ничего. Все обойдется. Ты, главное, держись за Лагина.

– Я держусь.

– И правильно делаешь. Диона, ты готова идти?

– Да.

– Тогда пошли.

– Дядя Первоход, – снова позвал Прошка.

– Что еще?

– Что будет, коли глаза останутся незрячими? Как я выкуплю мамку?

Глеб скрипнул зубами, но снова взял себя в руки и посоветовал:

– Поменьше об этом думай. И положись на Диону. Больше нам все равно не на кого положиться.

– Коли не прозреем, никакая Диона нам не поможет, – надтреснутым голоском проблажил Хомыч.

Глеб пропустил его реплику мимо ушей.

– Диона, пошли! – скомандовал он.

И они медленно двинулись прочь от ручья, подняв вверх незрячие глаза и испуганно и тревожно прислушиваясь к звукам Гиблого леса.

Темный ходок лежал на земле, глядя сквозь глазные прорези в затянутое сизыми мороками небо. Прохладный ветер, стелющийся по земле, мерно колыхал его волосы. Грудь ходока вздымалась коротко и судорожно. Руки и ноги Пугача были истерзаны. Из шеи, булькая, вытекала кровь. Вокруг тела уже расплылась огромная, черная и вязкая лужа.

Бельмец стоял рядом и растерянно смотрел на своего кончающегося спутника.

– Сильно тебя оборотни потрепали, Пугач, – произнес Бельмец с горечью. – Я чай, уже не встанешь. А следом за тобой и я в Велесову Навь отправлюсь. Без тебя мне тут не выжить.

Ходок не ответил. Бельмец вздохнул и заговорил снова:

– Скажи хоть, кто ты? Ведь не всю жизнь ты был таким чудовищем.

Темный ходок усмехнулся обескровленными, синеватыми губами.

– Хочешь… узнать, кто я?

Голос его вновь стал ломающимся и хриплым, будто у обретшего дар речи мертвеца. Барышник поежился.

– Сам не знаю, – тихо ответил он. – Любопытно, да страшно.

Ходок снова перевел взгляд на небо.

– Скоро будет ливень… – выдохнул он. – Моли богов… чтоб не ядовитый.

Бельмец тоже уставился на темное, предгрозовое небо.

– А мне теперь хоть с ливнем, хоть без ливня – все одно помирать, – сказал он. – Я и дороги-то обратно не найду. Поскорей бы уж меня оборотни загрызли. Мучиться не хочу. Голодать страшуся.

– Не страшися… – Ходок облизнул губы черным языком. – Умирать не больно… Больно жить.

Бельмец обхватил руками голову и упал на колени.

– Боги, боги… как же я во все это вляпался? Всю жизнь осторожничал. Слова лишнего не говорил… Ежели лиходействовал, так только по нужде. За что же мне все это? Чем я хуже других?

Темный ходок слегка приподнял голову и взглянул на Бельмеца затуманившимся взглядом.