Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

— Нет! — вскрикнула она, едва не взвыв от злости. — Он никогда не планировал его уничтожать! Каньон — его детище.

Я вздохнула. Ну почему она выбрала именно сегодняшний вечер, чтобы потерять рассудок?

— Каньон сотворил Черный Еретик сотни лет назад. Дарклинг…

— Он и есть Черный Еретик! — яро проговорила она в миллиметре от моего лица.

— Ну конечно, — я с некоторым усилием освободилась от ее пальцев и прошла к двери. — Я найду вам Целителя, а затем пойду спать.

— Посмотри на меня, девочка.

Я сделала глубокий вздох и повернулась, начиная терять терпение. Мне было жаль ее, но это уж слишком.

— Багра… — слова умерли в зачатке.

Из ладоней женщины струилась тьма, в воздухе плавали мотки чернильного мрака.

— Ты не знаешь его, Алина, — она впервые назвала меня по имени. — Но я знаю.

Я наблюдала, как темные спирали раскручиваются вокруг нее, и пыталась осознать, что происходит перед моими глазами. Вглядевшись в странное лицо Багры, я увидела объяснение своим вопросам. Я увидела тень однажды красивой женщины, родившей столь же прекрасного сына.

— Вы — его мать, — прошептала я.

Она кивнула.

— Я не сумасшедшая. Я единственная знаю, какой он настоящий, и что планирует на самом деле. Говорю тебе, ты должна бежать.

Дарклинг заявлял, что не знает силу Багры. Он солгал? Я потрясла головой, пытаясь прочистить разум, разобраться во всем этом бреде.

— Это невозможно. Черный Еретик жил сотни лет назад.

— Он служил бесчисленному количеству королей, имитировал множество смертей, ждал своего часа и тебя. После того, как он захватит Каньон, никто не сможет ему противостоять.

Меня пронзила дрожь.

— Нет. Он сказал, что Каньон был ошибкой. Он считает Черного Еретика — сущим злом.

— Каньон не был ошибкой, — Багра опустила руки, и роящаяся вокруг нее тьма растворилась. — Единственной ошибкой были волькры. Он не предвидел их появления, не задумывался, что могущество такого масштаба может сделать с простым человеком.

У меня скрутило живот.

— Волькры были людьми?

— О да. Столетие назад. Фермеры, их жены и дети. Я предупреждала, что будут последствия, но он не слушал. Его ослепила жажда власти. Как ослепляет сейчас.

— Вы ошибаетесь, — я потерла руки, пытаясь отделаться от пронизывающего холода, зарождающегося во мне. — Вы лжете.

— Только волькры сдерживают Дарклинга от использования Каньона против его врагов. Они — наказание, живое свидетельство его высокомерия. Но ты это изменишь. Чудища не терпят солнечного света. Как только Дарклинг использует твою силу, чтобы приструнить волькр, он сможет безопасно проникать в Каньон. Он наконец добьется желаемого. Его сила станет безгранична.

Я покачала головой.

— Он не станет этого делать. Ни за что, — я вспомнила ночь, когда мы общались у костра в разрушенном сарае, стыд и грусть в его голосе. «Я провел всю свою жизнь в поисках выхода из этой ситуации. Ты — мой первый проблеск надежды за очень долгое время».

— Он сказал, что хочет воссоединить Равку. Он сказал…

— Хватит повторять его слова! — прорычала женщина. — Он древний. У него было полно времени, чтобы научиться врать одиноким наивным девчонкам! — она накинулась на меня с горящими черными глазами. — Думай, Алина. Если Равка воссоединится, во Второй армии больше не будет нужды. Дарклинг станет просто очередным прислужником короля. О таком будущем он мечтает?

Меня начало трусить.

— Пожалуйста, перестаньте.

— Но если он овладеет Каньоном, то воцарится хаос. Он опустошит мир, и ему никогда больше не придется приклоняться королю.

— Нет.

— Все благодаря тебе.

— Нет! — прокричала я. — Я бы никогда так не поступила! Даже если вы говорите правду, я ни за что не стану ему помогать.

— У тебя не будет выбора. Сила оленя принадлежит тому, кто убьет его.

— Но он не может использовать усилитель, — слабо возразила я.

— Он может использовать тебя, — тихо ответила Багра. — Олень Морозова необычный усилитель. Он найдет его. И убьет. Стоит Дарклингу надеть тебе на шею его рога, как ты полностью окажешься в его власти. Ты будешь самой сильной Гришей в истории, и вся эта обретенная мощь будет подчиняться его команде. Он навеки свяжет тебя с собой, и ты не сможешь воспротивиться.

Жалость в ее голосе добила меня окончательно. Жалость женщины, ни разу не позволившей мне дать слабину или отдохнуть. У меня подогнулись ноги, и я рухнула на пол. Прикрыла голову руками, пытаясь заглушить голос Багры, но слова Дарклинга эхом всплывали в памяти: «Все мы кому-то служим. Король — ребенок. Мы с тобой изменим мир». Он соврал мне о Багре. О Черном Еретике. Может, и об олене тоже? «Я прошу тебя довериться мне».

Багра молила его дать мне другой усилитель, но он настоял на рогах оленя. Ожерелье — нет, ошейник — из кости. И когда я оттолкнула его, он поцеловал меня и заставил забыть об олене, усилителе… да обо всем! Я вспомнила его идеальное лицо в свете фонаря, удивленное выражение, взъерошенные волосы. Все это было преднамеренно?

Поцелуй на берегу озера, обида, промелькнувшая на его лице вечером в сарае, каждый добрый жест, каждый нашептанный комплимент, даже произошедшее между нами сегодня? Я съежилась от одной этой мысли. Я все еще чувствовала его теплое дыхание на своей шее, его тихое нашептывание на ухо: «Беда вожделения в том, что оно делает нас слабыми». Как же он был прав! Я так отчаянно хотела найти свое место. Мне так хотелось угодить ему. Как же я гордилась, что он доверил мне свои тайны! Но я никогда не задавалась вопросом, что ему нужно на самом деле, какие его истинные мотивы. Была слишком занята тем, что воображала себя рядом с ним, спасительницей Равки, самой заветной, самой желанной, как какая-нибудь королева.

Я облегчила ему задачу. «Мы с тобой изменим мир. Просто подожди». Надень симпатичное платьице и жди следующего поцелуя, следующего комплимента. Жди оленя. Жди ошейника. Жди, пока я из тебя сделаю убийцу и рабыню. Дарклинг предупреждал, что век Гриш подходит к концу. Стоило бы догадаться, что он не позволит этому случиться.

Я глубоко вдохнула и попыталась побороть дрожь. Подумала о бедном Алексее и всех других, кого оставили умирать в черных просторах Каньона. О пепельном песке, который однажды был мягким грунтом. О волькрах — первых жертвах жадности Черного Еретика.

«Ты вправду думала, что я уже закончил с тобой?» Дарклинг хотел меня использовать. Забрать единственное, что по праву принадлежало мне, мою единственную силу.