Андрей Буревой - Охотник: Лорд пустошей

Но на деле все оказалось не так радужно — воздушные стены прекрасно сдвигали тонкий слой свежего рыхлого снега и практически не затрагивали тяжелый, слежавшийся покров. Пришлось всю округу облазить, чтоб стянуть к замку достаточную для создания серьезного препятствия для квонгов снежную массу. Почти два дня и все мои запасы сил ушли на это, но я не жалел — в долине у дворца скопилось столько снега, что кое-где можно было скрыться в нем с головой. В основе своей конечно слой не так велик был и равнялся примерно ярду, но и этого на мой взгляд хватало.

— Думаю сделано достаточно для приема дорогих гостей, — сообщил я Эфе, разглядывая рукотворные барханы из окна третьего этажа замка. — Жаль только что сам я не увижу как бой происходить будет сидя в этой норе.

«— Властитель, это легко исправить, — откликнулась Эфа. — У всех големов наличествуют оптические кристаллы и по каналу ментальной связи я могу обеспечить визуализацию поля боя, раз вы не помните как самостоятельно получать зрительные образы от своих слуг».

— Ты имеешь ввиду, что я смогу видеть глазами големов? — уточнил я.

«— Да».

— Жаль что я не позабыл о такой прекрасной возможности, — притворно огорчился я. — В доставшейся мне от прежнего владельца этого тела памяти нет сведений о подобном. Сейчас считается, что кристаллы в глазницах големов для вящего сходства с людьми предназначены и не более того.

«— Вероятно низкий уровень искусства человеческих магов просто не позволяет им трансформировать получаемую с оптических кристаллов информацию в видимые образы и о такой возможности благополучно забыли».

— Похоже на то, — согласился я, не став упоминать о том, что сам мало знаю о возможностях и умениях нынешних магов, так как и нескольких декад не проучился в Академии, и знаний набраться мне неоткуда было.

«— Еще более эффективно было бы использовать какую-нибудь птицу, заставив ее летать над полем боя, — продолжила Эфа. — Но в пределах сторожевого периметра их нет и от этого варианта придется отказаться».

— И это сейчас не практикуется, — огорченно заметил я. — Ментальный контроль, заставляющий зверье повиноваться часто используется, а до использования чужого зрения маги еще не доросли.

«— Это к лучшему, — подметила Эфа. — Когда восстановится ваша память, вы станете самым могучим властителем в этом мире».

Я почесал затылок и вздохнул. Совсем не хотелось быть никаким властителем. Уже потому что их и так здесь хватает и без боя правители окрестных стран властью ни за что не поделятся. Так что лучше мне не высовываться с претензиями на мировое господство. Тем более что мне эта морока вовсе ни к чему, и без того нет никакого покоя в жизни милостью Сати. То же мне поисковика-следопыта нашла…

От грустных размышлений меня оторвал заурчавший желудок, намекающий на необходимость чего-нибудь съесть. Правда выбор этого чего-нибудь был невелик и уже шесть дней мое пропитание было однообразным до безобразия: мясо и фрукты. Хотя что жаловаться — радоваться надо что вообще есть что покушать.

После еды, чтоб не томиться ожиданием, я еще вздремнуть успел немного. Отдохнул, называется перед боем. А после того как меня разбудила Эфа с известием о том, что пожаловали квонги, я перебрался в свою похожую на могилу яму, кою големы сразу завалили обломком скалы. Войско в какой-либо подготовке не нуждалось и я приказал убрать охранный периметр, сдерживающий наших гостей.

Сумрак, царивший в моем погребении, на миг сменился тьмой и я словно перенесся наверх, к своему войску. И прозрел. Благодаря Эфе я теперь я видел все вокруг и мог управлять ходом боя. Пусть и с большими сложностями, борясь с терзающим сознание чувством раздвоенности и пытаясь приспособиться к новому, показывающему мир в слишком ярких красках зрению. Но уж лучше так, чем сидеть сиднем не ведая ничего и ждать исхода битвы.

А начинающееся действо быстро примирило меня со всеми проблемами. Соскочившие со склона квонги, которых больше не удерживал охранный периметр гигантскими скачками неслись прямо на меня. Вернее на стоящего на самом острие атаки голема, взиравшего свысока на несущихся врагов. И не казались сейчас мои враги огромными и непобедимыми. Особенно когда они с разбега влетели в снежную трясину и не смогли удержаться на лапах — полетели кувырком. Конечно мигом вскочив квонги бросились дальше, но заметно было, что толстый слой снега не меньше чем втрое гасит их дикую скорость. Им даже не на бег, а на какие-то полупрыжки пришлось перейти.

К сожалению не долго удалось любоваться проблемами врагов — две сотни ярдов недостаточное для этого расстояние. Голем только успел подготовиться к встрече — с силой ударил нижним краем щита ощерившимся тремя зубцами, вбивая его в каменную твердь и укрываясь за ним, как квонги добрались до него. Два тяжелых удара, почти одновременных удара, сотрясли мое укрытие передав всю мощь атаки врага. Оставалось только радоваться, что не поленился я с подготовкой поля боя, ибо гигантский голем даже сейчас с трудом выстоял. Смели бы его, точно смели.

А квонги и возможности для ответной атаки моему воину не давали — били в щит, намереваясь убрать со своего пути. Остервенело рвали щит когтями, пытаясь вырвать его из сильных рук, не давая ни мгновения роздыха. Лишь когда к ним с ревом понестись шары багрового огня, отпрянули назад. Но не успели отступить — не дала зыбкая, сковывающая движения снежная трясина возможности вовремя убраться из-под точного удара. Огненный шар, полутора ярдов в поперечнике с грохотом врезался прямо в бок черной кошки, сбив ее с ног и заставив кувыркаться в снегу. Остальные магические удары даже краем не коснулись никого, но так и рассчитывалось мной, а потому нимало меня не огорчило. Черепахи по моему распоряжению не по целям били, а по назначенным линиям, в пяти и десяти ярдах от монолитного строя големов и все одновременно, а потому попадание сразу нескольких из них в одного и того же врага было маловероятным. Зато было больше шансов, что хоть один шар во время дружной атаки угодит в квонгов.

Так и вышло — первый же удар и первое ранение врага. Поднявшийся квонг блистал серебристой проплешиной, на антрацитово-черной шкуре и темнеть металл не желал. Только отступить это их не заставило — с еще большей яростью они набросились на моего воина, когти, клыки — все шло в ход. Быстро окрепшие когти стали лучше справляться с неподатливым металлом, да и первый напор, направленный на то, что бы смести преградившего путь противника, сменился шквалом разрушительных ударов, долженствующих уничтожить возникшее препятствие.