Геннадий Ищенко - Приёмыш. Противостояние.

Она находилась на вершине холма, полого спускавшегося к морю. С площадки, где стояла Ира, вниз уходила каменная лестница, по которой она и начала спускаться. Весь склон зарос какими-то деревьями с большими глянцевыми листьями и одуряюще пахнувшими белыми цветами. Чем ниже, тем гуще росли деревья, и у подножья холма они образовывали уже настоящие заросли, укрывающие от яркого голубоватого светила этого мира. Спустившись вниз, она растерянно остановилась: ступени уходили в нереально прозрачную слегка голубоватую воду.

— Марон! — позвала девушка. — Вы меня слышите?

— Рина? — пришел ответ. — Вы где?

— Помните картинку, которую мне давали? Ну ту с лестницей. Вот я на этой лестнице и стою. Только она у вас в воду уходит.

— Ждите, сейчас буду.

Она принялась ждать, недоумевая, почему Марон не создаст врата на лестницу. Ступени были чистые, и Ира, сняв туфли, уселась на предпоследнюю ступеньку, засунула ладони под попу, и опустила ступни ног в воду. Вода была теплой, а воздух — прохладный с запахом моря и аромата цветущий деревьев. В сплетенных над головой кронах деревьев чирикали и свистели птицы, изредка с жужжанием мимо пролетали пчелы, в густой траве стрекотали кузнечики. Неужели можно жить вот так, ни о чем не думая, только впитывая в себя эти запахи и звуки?

Со стороны моря донеслись какие-то шлепки по воде, которые начали быстро приближаться. Открыв глаза, Ира увидела метрах в ста стоявшего на воде Марона, под ногами которого бурлила вода. Хорт стремительно несся к лестнице, оседлав, как ей уже было видно, нечто вроде ската размером с небольшую комнату. Не доплыв несколько метров, его транспорт резко притормозил, подняв небольшую волну.

— Привет! — улыбнулся ей Марон. — Ты разулась? Закати или потяни брюки, чтобы не намочить, и прыгай сюда. Давай руку!

Она взяла в одну руку туфли и прыгнула на живую, слегка прогнувшуюся под ее ногами спину ската.

— Смотри, не наступи ногами ему на глаза, Малыш этого не любит!

Присмотревшись, она увидела по обе стороны гигантского "одеяла" еле заметные пятна глаз.

— А для чего эта…, — она не сразу нашла подходящее слово. — Экзотика? Разве нельзя было открыть врат?

— В наши дома нельзя попасть вратами, — серьезно сказал хорт. — Даже нам самим. Поверь, для этого существуют веские причины. Теперь держись. Малыш плывет очень плавно, достаточно лишь слегка расставить ноги, и одну из них немного выставить вперед. Поехали!

Скат дал задний ход, потом развернулся на месте и поплыл прочь от берега, постепенно ускоряя ход. Скоро он уже несся со скоростью легкового автомобиля. Ветер сильно бил в лицо, а ступни ног заливала вода, обтекающая наружную поверхность их живого катера. Развернувшись по широкой дуге Малыш поплыл вдоль берега.

— Замечательные пляжи! — с сожалением сказала Ира. — А я так и не успела купить купальника.

— У моего дома сможешь искупаться и нагишом, — сказал Марон. — Лаа и Мурна сейчас на планете нет, а больше ко мне здесь никто не приходит. А я, если стесняешься, уйду в дом. Я бы тебе достал то, что ты называешь купальником, но у нас все при купании не стесняют себя никакой одеждой. Кстати, тебе не жарко в этой одежде?

Сам хорт был лишь в одних шортах.

— Жарковато, — согласилась она. — Но мой гардероб слишком, скажем так, старомоден. Костюмы — это единственное, что я могла надеть. Ничего, к следующему разу куплю в своем мире короткую юбку.

— Зачем ждать следующего раза и париться? — пожал плечами хорт. — У Лаа этих юбок больше, чем достаточно. Возьмешь, что понравится. Сейчас приедем, окунешься и сменишь одежду. А потом займемся твоими делами. Ты ведь приехала по делу?

— Подсмотрел? — с небольшой обидой спросила Ира.

— И не думал! — отмел обвинения хорт. — Просто у тебя при нашем последнем расставании было проблем лет на десять самое малое, а ты не из тех людей, которые могут все бросить и отправиться отдыхать. Так я угадал?

— Угадал, хоть я у вас и отдохнуть буду рада. Только недолго.

— Вот об этом я и говорил. Ладно, первым делом отдых, потом все остальное. Смотри, мы прибываем!

Скат начал разворачиваться, направляясь к большому пляжу, на котором стояло несколько лежаков.

— Лаа любит на них лежать, — перехватив ее взгляд, сказал Марон. — А мне лучше на песке.

Их транспорт остановился, не доплыв метров трех до берега.

— Дальше ему нельзя, — пояснил Марон. — Давай, я тебя перенесу.

Он легко подхватил слегка порозовевшую Иру и спрыгнул в воду, которая была ему по колено. С шумом раздвигая воду, он вышел на берег и поставил Иру на горячий песок.

— У тебя больше нет мужчины? — спросил он, проницательно глядя на девушку. — Почему?

— Моего мужа убили, — ответила она. — А как ты это узнал, если не лазил в мою голову?

— Легко. Мои руки вызвали у тебя желание близости. Такое бывает только, если у девушки долго нет мужчины. Раз убили мужа, тебе обязательно нужно найти кого-нибудь другого. Длительное воздержание вредно.

— Давай не будем об этом говорить! — совсем покраснела Ира. — Я не могу этим заниматься просто так. Я должна любить своего мужчину.

— Не будем, если тебе это неприятно. Только любовь приходит сама, когда уже пришло время любить, и человек не создает сам барьеры на ее пути. Тогда ты можешь полюбить любого приятного для тебя мужчину, которому просто повезет встретить тебя раньше других. Ладно, пойдем в дом.

— А где он? — спросила Ира, радуясь окончанию неприятного для нее разговора.

— Да вот он растет! — рассмеялся хорт. — Подними глаза!

Действительно, на склоне холма, на высоте метров четырех от пляжа росло дерево, напоминающее огромную тыкву метров десять в диаметре. Его зеленоватый, морщинистый ствол совсем терялся на фоне окружающей растительности. К дому от пляжа вела поросшая травой тропинка. Поднявшись, они немного обогнули ствол, и Ира увидела овальный вход, завешенный полосой ткани под цвет дерева. При их приближении ткань разделилась на две половины и обе бесшумно разошлись в разные стороны, освобождая проход.

— Заходи, не бойся! — подтолкнул ее к входу Марон. — Не бойся, наш дом пока еще никого не съел.

Изнутри дом был поделен перегородками на четыре части, как ядро грецкого ореха в скорлупе. Первая часть, куда они зашли, была чем-то вроде прихожей и хранилища вещей одновременно.

— Подожди! — Марон открыл две ниши с полками и что-то в них искал. — Держи сумку, в нее положишь все свои вещи, этим полотенцем обернешься, чтобы не сгореть от стыда, а потом им же и оботрешься. А это туника и пояс. Морочить голову с юбками не будем. Лаа шире в бедрах, поэтому ты ее юбку можешь просто потерять, а я могу это понять как намек. Да не красней ты так, глупышка! Вроде уже замужняя женщина и столько всего повидала, а ведешь себя, как какая-нибудь малолетка. Больно ты мне нужна в этом смысле, мне и Лаа хватает.