Александра Плен - Любовь продается или пираты 25 века

— Мы как две сдобные булочки, — жаловалась я ему, — розовые пышки! Еще бабушку одеть в розовое — и будет полный комплект.

Кутерьма все‑таки эта свадьба. Тьма народу, шум, гам, все перекрикивают друг друга… Я стояла возле невесты, слушала клятвы Оли и Леона и что‑то странно и звонко трепыхалось внутри. "Неужели навсегда?.. Неужели одна — единственная и один — единственный?.." Я, конечно, люблю Оли, да и Леон отличный парень, но в двадцать лет и на всю жизнь?.. Это лет эдак сто… Мой здоровый скептицизм не давал мне покоя, не давал полностью расслабиться и отдаться лирическому настроению. Может, я просто не создана для семейной жизни?

Были голуби, какие‑то зерновые, поздравления родных и друзей. И фейерверки, и танцоры, и воздушные акробаты, и разбитые бокалы, и ковровая дорожка… Наконец, торжественная часть позади. Я нашла бабушку с дочкой и тяжело опустилась на стул рядом с ними.

— Прекрасная свадьба, — произнесла бабушка. — Может, и у тебя такая когда‑нибудь будет?

— Ба, сначала надо бы жениха подобрать, — рассмеялась я, — а то невеста есть, а с женихами напряженка.

— Лия, да посмотри вокруг — Ричард и Януш хоть завтра поведут тебя под венец! А если проявишь инициативу, так еще пару десяткой желающих наберется.

Я только иронично хмыкнула и сильнее прижала к себе Киру, сидящую у меня на коленях.

— Пойдем, поздравим Оли? — спросила у дочери. — Подаришь ей свою картину…

Кира целую неделю старательно рисовала наш пруд в окружении цветущих лилий, я немного помогла — получилось креативненько.

Мы с Кирой, как два розовых пончика, потопали на поиски молодоженов.

Уже подходя к толпе, окружающей наших Оли и Леона, я увидела Файнса под руку с какой‑то высокой белокурой девицей. Они стояли немного в стороне с бокалами в руках и тихо разговаривали. Рука девушки лежала у Дэна на груди. "Пришел с подружкой?" — злобно подумала я, ощущая внутри какую‑то непонятную досаду и злость. С чего бы это?

Оли, увидев нас, распахнула объятия.

— Кирюша, милая! Ты пришла нас поздравить?

Моя девочка серьезно и торжественно протянула картину в рамке. Я легонько дотронулась до ее плеча и прошептала:

— А поздравление?

— Оли и…

Малышка нахмурилась и я подсказала:

— Леон.

— Леон. Я зелаю вам люби!

Оли с Леоном опустились на колени и с умилением сюсюкались с очаровательной крохой в пышном розовом платьице. Я стояла и улыбалась — и вдруг краем глаза заметила, как окаменел Файнс, стоящий в отдалении. Повернулась. Мужчина ничего вокруг не видел и не слышал. Неотрывно, совершенно безумными глазами он смотрел на Киру. Он даже не заметил моего пристального взгляда, а девицу, которая дергала его за рукав, просто, не глядя, отпихнул в сторону. Через минуту Файнс отмер и слепо, словно ничего не соображая, двинулся к нам. Как загипнотизированный, он шел, механически переставляя ноги и не отрывая взгляда от щебечущей малышки. Я напряглась, инстинктивно почувствовав неясную угрозу, и неосознанно пододвинулась ближе в Кире, защищая ее. Когда до дочери оставалось около метра, вышла вперед, преграждая ему путь.

Мужчина вздрогнул и перевел взгляд на меня. Такого шквала эмоций я никогда не видела. В его глазах бушевал такой огонь, такой бешеный ураган, что меня буквально затянуло внутрь, перекрутило и выкинуло наружу изломанной куклой. Я даже не уловила всего. И боль, и торжество, и отчаянная жажда, и злость… Все перемешалось.

Файнс отрешенно смотрел мне в глаза, потом, как будто приходя в себя, провел ладонью по лбу, стирая пот. Опустил веки. И совершенно спокойно и дружелюбно спросил ровным тоном:

— Познакомите с дочерью?

Первым порывом было сказать "нет". Я не доверяла такому мгновенному перевоплощению. Только что он был на грани срыва (я же видела по глазам!), а через секунду — сама любезность и вежливость. Но Оли и Леон уже поднялись с колен и увидели Файнса, поэтому кивнула и нехотя отступила в сторону.

— Привет, — присел на корточки Файнс, — меня зовут Дэн.

Я опешила, но моя девочка первая протянула ему руку.

— Пливет, я Киа, — пролепетала она, завороженно уставившись на мужчину.

Файнс обеими руками взял крошечную ладошку и замер. Я с тревогой смотрела на склоненные головы. Они как будто разговаривали глазами. Файнс легонько поглаживал пальчики, а такая неугомонная с другими Кира спокойно стояла и рассматривала мужчину. Я удивлялась все больше и больше. Кира никогда первая не шла на контакт. Не скажу, что она была нелюдима и стеснительна, но к чужим относилась с опаской, только Ричард и Оли были ее близкими друзьями (причем Ричард, думаю, из‑за огромного количества подаренных игрушек). К адмиралу Янушу она симпатией так и не прониклась, как тот не старался. А сейчас она стоит рядом с совершенно чужим человеком, улыбается и пожимает ему руку!

— Ты такая красивая… Кира, — как будто во сне, тихим голосом прошептал Файнс, — самая красивая девочка на свете.

Мое сердце неожиданно сжалось: столько неприкрытой нежности было в мужском голосе. Да что с ним такое? Он что, дожил до сорока лет и ни разу не видел детей? Я обернулась. Да нет, многие гости прилетели со своими чадами, по пляжу гуляло как минимум десять разновозрастных деток.

— Кир, нам пора, — тронула за плечо дочь.

— А ты плидешь к нам в ости? — пролепетала моя девочка Файнсу, и я мысленно застонала: "Только не это!".

— Обязательно приду, Кир, — и, поднимаясь, обратился ко мне: — Лия, можно, я завтра прилечу на ваше ранчо?

Я нахмурилась, пытаясь найти способ отвертеться: если он будет доставать меня еще и дома, я сойду с ума.

— Я обещаю, что буду паинькой, — хмыкнул он, поднимая ладони вверх.

— Только во второй половине дня, — смирилась я с гостем, — утром мне нужно будет слетать с Кирой в столицу на обучающие курсы по математике.

— Спасибо, — серьезно поблагодарил Дэн и опять опустился на корточки перед малышкой.

— До встречи, Кира, — поцеловал ей ладошку, — увидимся завтра.

— До встлечи, — улыбнулась моя девочка.

Я взяла ее за руку и мы потопали к бабушке, а Файнс все сидел на корточках и смотрел нам вслед.

Кира всю дорогу домой лепетала о "класивом дяде". Даже бабушку заинтриговала. Та поглядывала на меня, ехидно посмеиваясь:

— "Класавец? Зених? Плийдет в ости?"

Я скрежетала зубами и отбивалась:

— Я не знаю, что на нее нашло! Почему она вцепилась в этого Файнса. Я его плохо знаю, и вообще — он мне не нравится!

Кире было почти два года, когда я стала водить ее на детские занятия. Ей пора было начинать встречаться со сверстниками, общаться с ними, а то на ранчо она все время находилась в обществе кукол, няни — андроида, животных, меня и бабушки. Ну, и видела еще нескольких моих друзей. Маловато…