Не время для героев (СИ) - Соломенный Илья

Нет, это просто немыслимо! Сын генерала Слэйта — расхититель могил. Кому расскажешь — на смех поднимут!

К хррашу всё! Медлить точно не стоит — ещё кто увидит!

Утерев со лба пот, я вновь поднимаю лопату. Вгоняю лезвие под край деревянной крышки, наваливаюсь.

КРРА!

Да что же так громко-то?!

Доска чуть приподнимается. Откинув инструмент, я воровато озираюсь, вцепляюсь в её край и открываю гроб.

В нос тут же бьёт тошнотворная вонь, я сглатываю, надеясь, что меня не стошнит. Фу, мерзость! Покойничек хоть и пролежал в могиле всего пару дней, но до этого довольно долго вялился на солнышке, так что видок у него…

Я нервно хмыкаю, думая, что фраза “краше в гроб кладут” сейчас совсем неуместна.

Так, мне нужна кость, одна лишь только кость…

Взявшись за большой палец (хорошо хоть перчатки додумался надеть!), я выламываю его, достаю кинжал и вгоняю в соединение сустава. Святые предки, простите, простите…

На всякий случай я повторяю процедуру ещё с одним пальцем — может статься, что с первого раза у меня не получится изготовить амулет… Когда в кожаном кошеле оказывается два изрядно воняющих гнильём обрубка, я кладу крышку на место, вылезаю из могилы, поднимаю лопату и собираюсь начать закапывать её.

Но вдруг слышу неподалёку треск сухой ветки.

Резко развернувшись, я замираю, вглядываясь в густой мрак. Тревога бьёт по нервам. Показалось?! Или нет? Сегодня очень тёмная ночь, небо затянуто низкими сизыми облаками, почти не пропускающими света звёзд и двух лун. На кладбище никого не должно быть! Но мне вдруг мерещится движение меж торчащих неподалёку могильных плит.

Проклятье! Неужели это смотритель?! А может — стража?!

— Кар-кар-кар!

Вспорхнувшая с дерева ворона подсказывает мне, что там действительно кто-то есть. Я осторожно кладу лопату на землю и медленно, стараясь не шуметь, отхожу за ближайший памятник. Затем ещё за один, и ещё… А когда удаляюсь на пару десятков шагов, вижу приближающееся к раскопанной мной могиле пятно света.

Ялайская гниль! Кто-то шарит по кладбищу с фонарём! Это точно стража! Надо бежать отсюда, как можно скорее! Если меня застукают…

За мгновение до того, как развернуться и рвануть, я задерживаю взгляд на том, кто несёт фонарь. Его фигура появляется из-за скульптуры горгульи, и приковывает моё внимание всего одной деталью.

Зато такой, из-за которой я сразу раздумываю бежать — человек, пришедший на кладбище, хромает.

В голове тут же проносятся десятки мыслей, заставляя мурашки волнами бегать по коже.

Нет, не может быть!

Поражённый своей догадкой, я замираю за высоким надгробием и продолжаю наблюдать за ночным посетителем.

Человек в балахоне несёт магический светильник в вытянутой руке, припадая на одну ногу. Его походка мне очень знакома, а когда я замечаю, что другой рукой фигура опирается на трость, чей набалдашник я тоже видел десятки раз.

Лица человека я не вижу, но прекрасно понимаю, что это — профессор Атрай! Ялайский пепел! Это он! Пришёл на кладбище, где я раскопал могилу и сейчас стоит над ней, внимательно изучая гроб!

Он нашёл меня… Выследил! Он — чернокнижник!

Я замечаю ещё кое-что странное… Тьма за спиной Хромого слишком густая... Она не пропускает свет, клубится облаком дыма и очень похожа на ту, что недавно уничтожил Беренгар!

— Сакрам Аль Тарде!

Грубый голос разносится над кладбищем, словно гром над полем во время летней грозы — громко, неожиданно. Тьма за спиной чернокнижника обретает плотность и выступает вперёд. Теперь формой она напоминает человека, сотканного из густого дыма, только вот конечности твари слишком длинные, а тело чересчур худое. Одним текучим движением существо опускается на четвереньки возле раскопанной мною могилы, вытягивает чёрную шею, принюхиваясь как собака, берущая след.

— Ренайо!

Тёмная тварь выпрямляется. Её жуткое дымчатое лицо без глаз и рта медленно поворачивается ко мне… а потом существо делает шаг в сторону моего укрытия. Затем ещё один, и ещё…

Меня окатывает ледяным страхом. Медлить больше нельзя! Развернувшись, я срываюсь с места и бегу на пределе своих возможностей!

До постоялого двора добираюсь, пожалуй, быстрее, чем любой из гонцов доставляет письма меж соседними кварталами. Страх подстёгивает меня, кусает за пятки, и я могу думать только о том, что видел на кладбище.

Эта тёмная тварь подчинялась чернокнижнику! Атрай! Это был профессора Атрай!

Ну конечно! А кто же ещё?! Я пытаюсь отыскать хоть одну причину, хоть один момент, который оправдал бы старого ворчуна и доказал бы, что я ошибаюсь, но всё указывает на него!

Проклятье-проклятье-проклятье! Как же так?! Как же он умудряется оставаться незамеченным там, где обучают светлых магов?! Как сам умудряется нас обучать?!

Все эти мысли резко отходят на второй план, когда голову пронзает новая вспышка боли.

Ялайская гниль! Он снова пытается добраться до меня! Снова пытается влезть в мою память! О, Святые предки, а если та тень придёт за мной?! Надеюсь, я успею “нырнуть” в книгу…

Новая вспышка боли! На этот раз она так сильна, что я падаю на колени, не дойдя до стола. Аргх!..

Не вставая с пола, я дотягиваюсь до кошеля с пальцами мертвеца, вытряхиваю их на трясущуюся ладонь. Подгнившая плоть легко слазит с фаланг, по комнате расползается отвратительный аромат, но мне плевать! Кое-как очистив кости, я прикрываю глаза и фокусируюсь.

Спокойствие... Нужно успокоиться… Беренгар всё мне объяснил, всё показал… Нужно лишь коснуться источника…

Шум воды… Боль… Проклятье! Заново!

— Заа-аабуу-уудь!

— Прочь, тварь! — рычу сквозь сжатые зубы.

Снова пытаюсь успокоиться.

Бух-бух-бух — стучит сердце…

Шум воды…

Моя воля подхватывает поток и направляет его в зажатую в руке фалангу мертвеца…

Бух-бух-бух…

Кость начинает вибрировать. Я чувствую, как она становится мокрой, но затем влага куда-то исчезает… И по комнате, расходясь от меня словно круги от брошенного в воду камня, бьют незримые волны энергии.

Выплеск столь сильный, что сметает книги, лежащие на столе. Постель летит на пол, графин с вином падает с прикроватной тумбочки и разбивается.

А я, тяжело дыша, продолжаю сжимать палец мертвеца в руке, впившись ногтями в ладонь… Вязкие как патока мысли еле ворочаются, и лишь через какое-то время я осознаю, что голова больше не болит.

— Получилось… — хриплю севшим голосом.

Затем трясу головой, пытаясь прийти в себя, разжимаю кулак и вижу оплавленную кость мертвеца, принявшую форму когтя. Она излучает ровный белый свет.

* * *

Уснуть до утра не получается. Остаток ночи я то и дело поглядываю в окно, опасаясь увидеть преследующую меня тень, прислушиваюсь к шорохам в коридоре. Но кроме храпа постояльцев и поскрипываний половиц под уходящими от клиентов куртизанками ничего не слышу — и это вселяет какую-никакую уверенность.

Голова больше не болит — амулет продолжает работать как надо и я, повязав его на шнурок, надеваю артефакт на шею.

Проклятье, а ведь не верил, что с первого раза получится его сделать!

В академию я иду, обдумывая происходящее. То, что чернокнижник — это профессор Атрай,сомнений нет. Я узнал его походку, увидел трость. Слышал его голос на кладбище. Да и вообще, он был последним, с кем контактировал и Алан, и Вильгельм!

Хуже всего, что он знает обо мне! Знает, что я не забыл о Вильгельме! Но, возможно, думает, что его заклинание всё-таки стёрло мою память, и теперь я не опасен?

Зачем ему вообще нужны студенты? Для тёмных ритуалов? Живы ли они?! И кто будет следующим?

Проклятье! Нужно вывести Хромого на чистую воду! Пока он сам меня не вывел… на тот свет!

Жаль у меня нет доказательств, только домыслы… Нужно обязательно с кем-нибудь поговорить! Рассказать в академии и Трибуналу о том, что я видел, чтобы они проверили профессора…

Вот только… как объяснить, что я сам делал на кладбище, когда видел ту тень? Поверят ли они мне? Даже если и так — трудно представить, сколько “левых” доносов приходится разгребать охотникам за чернокнижниками. Соблаговолят ли они вообще проверить Атрая без каких-либо веских улик? Но ведь он и до этого как-то обходил проверки Трибунала! Что помешает сделать ему это вновь? Или вовсе натравить Ищейку на меня!