Честь клинка ночи (ЛП) - Кирк Райан

Дайсуке, который, казалось, всегда был готов выслушать ее мысли, нарушил дружеское молчание между ними.

— Возможно, это не мое дело, но я должен спросить. Ты не задумывалась о том, что будешь делать дальше?

Вопрос был с подвохом, Аса все понимала. Дайсуке считал, что научил ее всему, что знал. Больше ей нечему было учиться. Это не означало, что ее навыки нельзя было улучшить дальше, но недостаток знаний больше не был проблемой. Аса знала, что ей нужно было делать. Отныне улучшение было больше делом практики, чем обучения.

И он спрашивал, что она будет делать с тем, чему он ее научил. С набитым животом и вопросом Дайсуке она наконец набралась храбрости, чтобы задать ему вопрос, который мучил ее с того дня, как он впустил ее в свой дом:

— Даже не знаю. Я часто думаю об этом. Но могу я кое о чем спросить?

Молчание Дайсуке расценивалось как согласие.

— Когда я подошла к твоей двери, после того, что я сделал, почему ты меня принял?

Его глаза были рассеянными, будто он видел далекое прошлое.

— Мои чувства были смешанными. Я долго думал, что буду делать, если наши пути снова пересекутся. Часто я верил, что убью тебя.

Заявление было простым и без злого умысла. Аса не удивилась, но было больно.

— Все просто. Я принял тебя из-за Киоши. Зная то, что я знаю сейчас, я думаю, что он заботился о твоем сердце лучше, чем ты, и, безусловно, лучше меня. Его последняя просьба заключалась в том, чтобы я тренировал тебя так хорошо, как мог. После…

Голос Дайсуке, обычно ровный, дрожал. Он сделал глубокий вдох и продолжил:

— После его смерти я не смог выполнить данное ему обещание. У меня было достаточно уважения к нему, чтобы не убить тебя, хотя я отчаянно этого хотел. Когда ты нашла меня, его желание побудило меня принять тебя.

Аса остановилась и низко поклонилась ему. Он молча кивнул, и они продолжили. Некоторое время Аса не решалась говорить.

— Как ты думаешь, что мне делать?

— Я не знаю. Я не в курсе событий дня, я знаком только с общим положением дел. Однако и Киоши, и я попросили бы тебя об одном — чтобы ты служила народу Королевства настолько хорошо, насколько это возможно.

На вкус Асы ответ был слишком широким. У нее было то же чувство, но она не знала, как этого лучше всего достичь.

Она была удивлена, когда Дайсуке продолжил:

— Знай, что я не желаю зла, но как только мы вернемся домой, я попрошу тебя уйти в течение нескольких дней.

Асу словно ударили ногой по голени. Не успев подумать, она выпалила:

— Почему?

Дайсуке взглянул на нее и мягко улыбнулся, выражение его лица было удивительно нежным.

— Это не потому, что я хочу, чтобы ты была исключена из жизни моей семьи. Я уверен, что и Кейко, и Мика были бы счастливы, если бы ты навсегда осталась нашей гостьей. Ты стала так же близка нам, как Киоши, и это немалый подвиг. Даже я признаю, что был бы не против вашего присутствия. Ты опытный воин, и с тобой легче управлять домом. Тебе всегда будут рады в моей семье, наша дверь всегда будет открыта для тебя. Но ты прячешься, и я был бы плохим учителем, если бы продолжал позволять тебе так делать.

Аса хотел возразить, но слова умерли, не слетев с губ. То, что она жила с Дайсуке, чтобы продолжать тренировки, было в лучшем случае полуправдой. Пока она была с ним, не было необходимости выяснять, для чего она жила.

— Я не знаю, что делать, — повторила Аса.

Дайсуке остановился и пристально посмотрел на нее.

— Зачем ты пришла ко мне?

Аса на мгновение растерялась.

— Чтобы стать сильнее.

— Зачем?

— Потому что я хочу предотвратить смерть близких мне людей, — она думала о своей семье, Дайки и его волевой жене.

— Ты дура.

Слова жалили, но Аса слышала за ними любовь. Тем не менее, они ее расстроили.

— Почему это неправильно? Разве ты не поэтому здесь, в глуши?

Дайсуке покачал головой, будто она была ребенком, не понимающим простейших объяснений.

— Отчасти мы здесь для того, чтобы защитить мою семью, да. Но настоящая причина в том, что мы хотели начать новую совместную жизнь. Аса, какой бы сильной ты ни была, ты не сможешь предотвратить то, что приходит ко всем нам. Твоя цель должна быть лучше, чем это.

— Твое представление о «защите Королевства» слишком расплывчато.

— Тогда уточню. Служи одному человеку или одной деревне. Просто служи. Даже если будет только один человек, ты будешь иметь значение в этом мире, и это все, о чем мы с Киоши могли бы попросить.

Дайсуке, как и его наставник Киоши, был одним из лучших людей в ее жизни. Его решение было нелегко принять, но оно было правильным.

— Могу я остаться еще на несколько дней и попрощаться с твоей семьей?

— Конечно. Я бы никогда не стал отказывать тебе в этом.

Аса обычно не была мягкой, но хотелось подбежать к Дайсуке, прыгнуть на него и крепко обнять. Казалось, мир раздавит ее. Но она взяла себя в руки и поклонилась ему.

Дальше они шли к его дому в тишине.

В течение следующих нескольких дней Аса старалась проводить каждую минуту с семьей Дайсуке. Она знала, что привязалась к ней, но только когда могла лишиться их общества, она поняла, насколько они стали близкими. Мгновения ускользали, как песок сквозь ее пальцы.

Они с Микой часто играли в лесу за домом. Они представляли себя высокими дамами, суетящимися над своей одеждой и едой. Аса не ожидала, что ей понравится играть с девочкой, потому что у нее никогда не было возможности играть, когда она была маленькой, и теперь она не видела в этом особой нужды. Но Аса постепенно смягчилась, и, хотя она не могла броситься в игру с воображением с таким же энтузиазмом, как дочь Дайсуке, она участвовала без жалоб.

Дайсуке продолжил ее обучение, хотя учить было нечему. Теперь стало больше тренировок и меньше инструкций. Время все еще было дорого, особенно для Асы. Она сосредоточилась на Дайсуке, ей было очень любопытно, как живет клинок ночи с такими невероятными навыками. Она наблюдала, как он занимался утренней тренировкой, как он общался со своей семьей. Иногда ей удавалось признать, что ей нужно было то, что было у него.

Однажды утром Дайсуке попросил Асу присоединиться к нему на прогулке по лесу. Как она часто делала, Мика спросила, могла ли она пойти с ними, и Аса была приятно удивлена, когда Дайсуке согласился. Они молча шли по лесу и вскоре оказались в древнем лесу, где деревьям было сотни лет. Аса ходила тут раньше, но обычно избегала этого места.

Проблема со старым лесом заключалась в том, что он был не таким, каким казался. Если пройти по нему, обладая только пятью обычными чувствами, то можно было услышать только тишину среди деревьев и шаги внизу. Ветки над головой блокировали большую часть света, и даже разгар дня мог казаться глубиной ночи. Лес казался почти мертвым или умирающим.

С даром прогулка по старому лесу была совершенно другим опытом. Можно было ощутить жуков и тварей, которые прятались от вас. Сами деревья, величественные для своего возраста, производили мощное ощущение, а земля под ногами была полна жизни. Переплетающиеся корни, роющие животные и ползучие насекомые наполняли разум потоком информации, будто в городе.

Разница между обычными чувствами клинка и даром делала поход в старый лес неприятным занятием. Асе это никогда не нравилось.

Лучшее предположение Асы заключалось в том, что некая человеческая интуиция, какой-то намек на дар должны быть присущи каждому, потому что очень немногие люди ходили в старые леса. Конечно, ходили рассказы о мифических существах, похищавших детей в лесу, но Аса подозревала, что это была лишь попытка объяснить скрытое беспокойство.

Дайсуке был необычен тем, что, казалось, не обращал внимания на толстые деревья и узкие тропинки. Как и ее отец, Мика выглядела спокойной. Они шли большую часть утра, все глубже уходя в лес. Временами их путь становился настолько темным, что Аса хотела зажечь факел.