В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс

— Потому что я позволил силе стать разрушительной. Опытный одаренный обезвредил бы врага, но оставил бы его в живых и сдал надзирающим органам. Я должен был поступить именно так.

Ксения Константиновна поправила зацепившуюся за прядь волос сережку и кивнула.

— Я услышала достаточно. Благодарю, Михаил Николаевич. Теперь я желаю услышать господина Ронцова.

Серега оторопел. Пришлось даже шикнуть на него ментально, чтобы вышел из ступора. Оно и понятно — Ронцов впервые видел представителя императорской фамилии так близко.

— Сергей… Сергей Андреевич Ронцов, внебрачный сын князя Андрея Семеновича Воронцова…

Великая княгиня поставила бокал на каминную полку и подошла к Сереге.

— Очевидно, вы его любимый бастард, раз он хлопотал о вашем поступлении в Аудиториум. Впрочем, в его положении я бы тоже задумалась над подстраховкой. Ведь на кону такие богатства, а законные наследники не выделяются ни умом, ни здоровьем…

Ронцов рассеянно кивнул.

— Все верно, милостивейшая государыня. Я — запасной вариант.

— Полагаю, князь еще не знает о вашей уникальной особенности?

— Нет… Если только его высокопревосходительство не счел нужным сообщить.

Улыбка Великой княгини стала еще шире. Она взяла ладони Ронцова в свои.

— Я здесь для того, чтобы дать тебе надежду, маленький бастард. И не просто надежду — будущее. Возрадуйся же, юный Ронцов. Твоя последняя единокровная сестра скончалась, — она сжала затянутыми в перчатки пальцами руки парня и обернулась к нам. — Приветствуйте же будущего князя Воронцова.

Глава 23

Великая княгиня победно улыбнулась.

— Поздравляю, Сергей Андреевич. И, разумеется, примите мои глубочайшие соболезнования по случаю кончины вашей сестры.

Серега моргал и силился что-то сказать, но лишь открывал и закрывал рот, словно вытащенная на воздух рыба.

— Елена… Что ее убило? — наконец выдавил из себя Серега. — Она ведь провела целое лето на целебных водах во Франции…

Ксения Константиновна, не отрывая пальцев от ладоней парня, печально вздохнула.

— Увы, ваша сестра не дождалась своей очереди на исцеление силой Великого Осколка. Мы уже утвердили списки, все было согласовано, даже дату назначили, но… Недуг, что поразил потомство вашего отца, передался по наследству от его законной супруги. Увы, после возвращения вашей сестры в Петрополь болезнь начала прогрессировать слишком быстро. Лекари не ожидали столь резких ухудшений, да еще и пошли осложнения на сердце. Простите, Сергей Андреевич. В этом есть часть нашей вины. Мы не успели передвинуть Елену Андреевну в самый верх списка…

По щеке Сереги скатилась одинокая слеза. Он застыл словно истукан, и даже лицо парня словно окаменело. Только глаза — красивые глаза, доставшиеся от красавицы-актрисы — выдавали всю его боль.

— Лена… Леночка была единственной из них, кто принимал меня за брата, — тихо сказал он, и его голос сорвался. — Она ведь до последнего спрашивала обо мне, иногда даже писала письма. Такие светлые, на надушенной бумаге. И всегда писала что-то доброе, согревающее. Такая чистая душа… Почему? Почему она?

— Господь часто забирает невинных первыми, — Великая княгиня приложила руку новоиспеченного наследника к сердцу. — Но утешьтесь тем, что ныне она среди ангелов.

Серега кивнул, но скорбь явно застелила ему глаза. Он ведь никогда не стремился заполучить отцовские деньги и статус. Наоборот, боялся, что этот момент однажды наступит. Боялся, что не справится с ответственностью, все испортит, промотает состояние и покроет имя отца позором. Ведь его никто не учил управлять имениями, вести дела, выбирать советников и поверенных… Для Ронцова даже Аудиториум был чем-то за гранью привычного. А тут баснословное состояние старшей ветви рода Воронцовых оказалось всего на расстоянии вытянутой руки.

Кошмар сбылся.

Другой вопрос, почему именно Великая княгиня принесла эти вести? Если уж она снизошла до такой аудиенции, значит, точно имела какой-то личный интерес. Понять бы, какой.

Поняв, что Серега все еще был немного не в себе, дама обменялась многозначительными взглядами с ректором и, взяв парня за руку, подвела его к гостевому креслу.

Сергей послушно опустился на обитые бархатом подушки и рассеянно принял из рук ректора стакан с чем-то янтарным на донышке. Видимо, дедушка Фрейд решил в порядке исключения угостить несовершеннолетнего коньяком. Что ж, новости и правда такие, что без тридцати граммов не разберешься.

— Полагаю, вас объявят наследником на каникулах. Князь еще не делал официальных заявлений, поэтому и я прошу вас держать эти вести в тайне, — мягко говорила Ксения Константиновна, и ее голос действительно звучал как утешительная колыбельная для разрыдавшегося дитя. — Жаль, что столь благая весть пришла об руку с горем. Но, увы, так устроена жизнь. Невозможно получить многое, не попрощавшись с чем-то дорогим сердцу. Увы, вам, Сергей Андреевич, пришлось слишком рано столкнуться с этой суровой истиной.

Ронцов залпом осушил бокал и даже не поморщился. Казалось, он и вовсе не отличил спиртное от воды.

— Понимаю, — глухо отозвался он. — Пусть отец делает все, что посчитает нужным. Я приму любое его решение и готов помочь ему по мере возможностей.

— Вам представится такой шанс на каникулах. Насколько мне известно, его сиятельство проведет Рождество в Петрополе. Готовьтесь к тому, что из Аудиториума вас будут забирать его люди.

Серега кивнул.

— Да-да… Конечно…

Мне казалось, он до конца не понимал смысла происходящего. Даже странно — о сестре Елене он упоминал, но никогда не болтал много. Пытался уберечь ее от сплетен? Думал, она будет стыдиться, если остальные узнают об их общении? Черт его знает. Но сейчас, видя неприкрытое горе Ронцова, я почувствовал, насколько он дорожил этой дружбой.

Великая княгиня обернулась ко мне и кивнула на свободное кресло.

— Михаил Николаевич, прошу, присядьте. Мы подошли ко второй части, ради которой я отчасти сюда и прибыла.

Я опустился в кресло, чувствуя себя неуютно перед возвышавшимися над нами ректором и Романовой. Но высокие чины предпочти стоять, а я помалкивал и делал то, что они хотели.

— Итак, господа, я уже знаю, сколь великолепными и уникальными способностями вы наделены, — сдержанно улыбнулась Ксения Константиновна. — Это, несомненно, большая находка для Аудиториума, патронессой которого я являюсь. Но, как мне думается, вас ожидает куда более яркое будущее, чем одни лишь эксперименты с вашей силой в лабораториях.

Ронцов понемногу приходил в себя — видимо, порция крепенького все же немного его встряхнула. Я же внимательно глядел на Великую княгиню. Чего греха таить — смотреть на нее было приятно. Воплощенные элегантность и величие.

Ректор скромно помалкивал подле камина, предоставив гостье солировать.

— И поскольку я лично заинтересована в ваших успехах, хочу заверить вас, Сергей Андреевич, и вас, Михаил Николаевич, в своем расположении. Вы можете рассчитывать на мое покровительство за пределами Аудиториума, и я готова лично представить вас свету как моих протеже.

Я поперхнулся слюной. Это было неприлично, но слова Романовой и правда удивляли. Объявить во всеуслышание о том, что покровительствуешь бастарду и слабокровке, пусть и с родовой силой — это надо было иметь стальные яйца. Даже представительницу рода Романовых не минуют сплетни. Говорить будут очень тихо, но обязательно будут.

Ксения Константиновна наградила меня снисходительной улыбкой.

— Вас это удивляет, Михаил Николаевич?

— Именно так, милостивейшая государыня. Довольно… смелое заявление.

— Экстравагантные выходки больше присущи моему младшему брату Александру, однако и я всегда отличалась твердостью нрава и творческим подходом, — ответила Великая княгиня. — Впрочем, ваше удивление мне понятно. Вы — наследник рода с почти угасшей Благодатью. Вас не считают ровней даже те, кто узрел возможности вашей родовой силы. Увы, сознание многих аристократов слишком узко. Я же предлагаю вам свою помощь, ибо по-настоящему талантливые и уникальные личности не должны прятаться в тени.